Похоже, это и есть определение суицидального поведения?
И значит, он…
Вот дерьмо.
Когда голова Рейджа начала вскипать от реальности, которая только сейчас дошла до него, Мэри продолжила рассказывать, медленно, рационально, о том, что происходило между ней и той малышкой, какие консультации с персоналом ей требовались, а потом что-то про дядю где-то там… и Рейдж никак не участвовал в этом разговоре.
По правде, он был бесконечно благодарен за то, что она чувствовала себя лучше и ощущала связь между ними. Это было очень важно. К несчастью, он снова отдалился от нее, внутренне он был далеко, хотя тело оставалось на месте.
Что, черт возьми, с ним не так? У него есть все, что можно только пожелать… и в это мгновение Мэри была в его объятиях. Он вернулся с того света. Было столько всего, ради чего стоило жить, сражаться, любить.
Тогда почему он вытворил нечто столь безрассудное? Почему сам чуть не запрыгнул в могилу? И почему снова отдалился от Мэри?
Ну, было одно объяснение. Которое связывало все большой и толстой психозной лентой.
Он всегда сомневался в своей адекватности. Подсознательно.
Он всегда бросался из крайности в крайность, перескакивая с одержимости на гнев, опасаясь, что однажды свалится с вершины маятника и больше не вернется к здравомыслию. Может, это, наконец, произошло. И если так? И последнее, что нужно Мэри после предыдущей ночи, это его клинически подтвержденное безумие.
Ведь, блин, почему он так странно ощущал себя в собственной коже?
Черт подери, он, словно выиграл лотерею и обнаружил, что испытывает аллергию на деньги.
— Рейдж?
Он встряхнулся.
— Прости, что?
— Принести тебе чего-нибудь перекусить?
— Нет, я еще лессеров не переварил. — Он снова прижал ее к себе. — Но я не отказался бы от этого.
Мэри прильнула ближе, обхватив его торс рукой, насколько позволяла ее длина.
— Как пожелаешь.
Я пытался убить себя прошлой ночью, сказал он ей мысленно. И понятия не имею, почему.
Да. Вот официальное заявление.
Он сошел с ума.
Глава 14
— Вон там.
Джо Эрли опустила педаль газа своей фольксвагеновской развалюхи.
— Да, Дуги, я в курсе, где это.
— Прямо здесь…
— Да знаю я.
Незачем включать поворотник. В семь утра вокруг не было ни одной машины, никого не волновало, что она съехала к подкошенным воротам с облезшей краской, ведущим в старую школу, в которую ходила ее мать лет сто назад.
Вау. Браунсвикская Женская Школа видела лучшие дни.
Ее мать бы не одобрила дизайн ландшафта. Точнее, его отсутствие.
С другой стороны, у матери случался припадок при виде одного-единственного одуванчика на ее газоне на пять акров.
Джо старалась объезжать ямы на изрытой асфальтированной дорожке, достаточно большие, чтобы поглотить ее крошку-Гольфа, и повалившиеся стволы деревьев… некоторые из них были достаточно старыми и успели сгнить.
— Боже, как же трещит голова.
Она перевела взгляд на своего соседа по комнате. Дуги Кифер был как Шэгги из Скуби-Ду… только без говорящего датского дога. И да, его кличка — Травокур — дана ему заслуженно.
— Я же предлагала тебе сходить к доктору. Когда ты потерял сознание прошлой ночью…
— Меня огрели по голове!
— …наверное, у тебя сотрясение!
Хотя любой осмотр будет затруднительным, ведь у парня всегда двоилось в глазах. А онемение и покалывание являлись неотъемлемыми атрибутами его жизни.
Дуги размял костяшки по очереди.
— Я буду в норме.
— Тогда перестань ныть. К тому же, отчасти причина в том, что ты трезвеешь. Это называется «отходняки».
Когда они углубились в территорию кампуса, показались первые здания, и Джо представила их с чистыми, не разбитыми окнами, свежевыкрашенными фасадами и дверьми, висевшими на своих петлях. Она видела свою мать здесь, в ее кардигане с джемпером и в жемчугах, стремившуюся поскорей получить степень магистра права, хотя это была всего лишь старшая школа, а не колледж.
Двадцать первый век в сторону, здесь все законсервировалось в тысяча девятьсот пятидесятых годах, во времена ее матери. И у женщины сохранились парные туфли и сумочки в доказательство этому.
А народ еще спрашивал, почему она съехала от родителей?
— Джо, ты не готова к этому. Я тебе говорю.
— Плевать. Мне нужно успеть на работу.
— Это зрелище взорвет тебе мозг.
— Ну да, ну да.
Дуги повернулся к ней, ремень безопасности впился ему в грудь.
— Ты видела ролик.
— Не знаю, что я там увидела. Было темно… и прежде чем спорить, вспомни первое апреля в этом году?
— Так, во-первых, на дворе октябрь. — Он издал свойственный ему смешок. — И да, вышло уматно.
— Мне было ни капли не смешно.
Дуги решил, что это будет весело — позаимствовать ее машину на день и отправить ей отфотошопленную фотографию ее «Гольфа», обмотанного вокруг дерева. Загадка, как он умудрился собрать мозги в кучу, чтобы провернуть это… но все казалось таким реальным, что она даже вызвала страховую компанию.
А также проревелась в уборной на своей работе, пытаясь понять, как, черт возьми, будет покрывать сумму франшизы по страховке.
В этом проблема, когда оставляешь богатеньких родителей позади. Удар по бюджету в пятьсот долларов мог оставить ее без средства передвижения.
Нахмурившись, она наклонилась ближе к лобовому стеклу.
— Что за… вот дерьмо.
Ударив по тормозам, она остановилась прямо перед огромным деревом, упавшим на дорогу. Быстро глянув на часы, она выругалась. Хотя время уходило, она не станет превращать Гольф во внедорожник, чтобы потом вызывать и оплачивать эвакуатор.
— Придется идти пешком.
— Объезжай его.
— Чтобы застрять в грязи? Поздно ночью шел дождь. — Заглушив двигатель, она вытащила ключ. — Пошли. Если хочешь показать мне, то шевели булками. Иначе я разворачиваюсь.
Дуги все еще ворчал, когда они двинулись пешком, перешагнув через свалившийся тополь. Утро на удивление было обжигающе холодным… настолько, что она радовалась, что на выходе захватила парку, и злилась на себя за то, что забыла шапку и перчатки, ведь сейчас «всего лишь октябрь».
— Сейчас я понимаю, почему не просыпаюсь раньше полудня, — пробормотал Дуги.
Джо посмотрела на голые ветки над головой. Она ненавидела пессимизм, но сейчас гадала, а не пришибет ли ее один из упавших ублюдков.
— Почему я позволила втянуть себя в это?
Он обхватил ее плечи рукой.
— Потому что ты лююююбишь меня?
— Не-а. — Она пихнула его локтем под ребра. — Сто процентов нет.
Хотя, на самом деле, отчасти это правда. Она познакомилась с Дуги и его отрядом травокуров через знакомых, и они приютили ее, когда ей некуда было податься. Уговор был на однодневную ночевку на диване, но потом в их квартире освободилась спальня, и прошел год, как она жила в студенческом общежитии времен середины двадцатого века. С кучкой трудновоспитуемых мужчин-детей. Которыми она, казалось, крутила как хотела.
— Мы уже близко. — Он поднял руки к голове так, будто та была готова взорваться. — В смысле, к разбросанным частям тел и той вони. Хуже, чем из нашего холодильника. Джо, мы же говорим о гребаных трупах. Трупах! Но они шевелились! А потом этот…
— Галлюцинация дракона. Я помню.
— Ты видела ролик!
— Меня не проведешь, — сказала она, качая головой. — Если тебя обманули в первый раз, то позор обманщику. Но во второй…
— Джо. Это происходило по-настоящему. Это было реально, черт возьми…. Я видел монстра и…
Когда Дуги снова запел соловьем, Джо сфокусировалась на холме впереди.
— Да, да, ты уже рассказывал. И, в отличие от тебя, краткосрочная память осталась при мне.
— Чуч, Ти-Джей и Суз тоже это видели.
— Так уверен в этом? Потому что когда я писала им утром, они просто сказали, что трава плохо пошла. И все.
— Они идиоты.
Когда они дошли до склона, Джо улыбнулась, решив, что может она слишком остро реагировала на происходящее. Она была чужой среди чопорных типов, с которыми так любили общаться ее родители, но, с другой стороны, тусоваться с кучкой бесперспективных травокуров — тоже не ее фишка.
Хотя, с ними все-таки было клево. По большей части.
И, к тому же, если начистоту, то она не знала, где оно, ее место.
— Сейчас увидишь, — заявил Дуги, когда они забрались наверх. — Вот, посмотри!
Джо присоединилась к нему… и покачала головой в духе «ага, ну и что там внизу?».
— Что конкретно я должна увидеть? Деревья, здания или траву?
Дуги опустил руки.
— Нет, все не так. Это не…
— Дуги, кажется, ты, наконец, свернул себе мозги. Так бывает, когда употребляешь по двенадцать таблеток ЛСД за шесть часов. По крайней мере, сейчас ты веришь, что это произошло в реальности, в отличие от твоей шутки со мной в духе «дерево плюс машина».
Да, внизу, в центре кампуса не было ровным счетом ничего необычного. Никаких вам трупов. Частей тел. Вони тоже не было. Ничего, лишь заброшенные здания, холодный ветер и полное отсутствие странного.
— Нет, нет, нет…
Когда Дуги побежал вниз, она оставила его и попыталась представить, как выглядело это место, когда школа функционировала. В голове не укладывалась, что ее мама училась в этих зданиях. Спала там. В одном из строений впервые танцевала с ее отцом.
Забавно, прошлое, проведенное с удочерившими ее людьми, казалось таким же недоступным, как и настоящее. Они никогда не понимали друг друга, и хотя временами было тяжко жить одной, она испытала облегчение, перестав притворяться, что между ними была связь, которая никогда не возникнет.
— Джо! Иди сюда!
Кода она сложила руку чашей возле уха, притворяясь, что не слышит его, Дуги подбежал к ней с рвением проповедника нового завета. Схватив ее за руку, он потянул ее за собой.
— Видишь, как здесь вытоптано? Видишь?
Она позволила подтащить себя к бесспорно примятому участку лужайки. Но горизонтально лежавшая поросль травы и взлохмаченный подшерсток едва ли напоминали сцену из фильма Уэса Крэйвена