Протянув руку, Рейдж погладил ее груди, губами доводя до оргазма.
Он не должен был хотеть ребенка. Никогда не думал о детях… даже радовался, что именно Мэри была его супругой, ведь так он никогда не пройдет через то, что пережили Роф и Зи. Что переживал Куин.
Через что прошел Тор.
На самом деле, казалось неправильным желать той самой вещи, которая могла не просто убить его женщину, если бы она была здорова и способна выносить ребенка, но также обрекла бы их обоих: не будь Мэри бесплодной, Дева-Летописеца не позволила бы им остаться вместе после спасения Мэри. Мать Ви заявила, что наряду с сохранением проклятья Рейджа, они больше не должны встречаться.
В конце концов, необходимо соблюдать равновесие.
Подняв голову, он скинул футболку и штаны и забрался на Мэри… и он был осторожен, направляя член в нее. Он медленно и нежно вошел в нее, и знакомые ощущения, то, как она сжимала его, этот влажный жар… на глаза набежали слезы при мысли, что хоть раз в жизни, всего раз они могли заниматься любовью не для того, чтобы почувствовать связь, а чтобы зачать ребенка.
Но потом он приказал себе прекратить это.
Больше никаких раздумий. Никаких сожалений о том, что могло бы разлучить их, так или иначе.
И о разговорах не могло быть и речи.
Он ни за что, никогда не станет разговаривать с Мэри об этом. Она не подписывалась на рак, химиотерапию и бесплодие. Это не ее вина, ни капли.
Поэтому он ни за что в жизни не заговорит о своей печали.
Но да, в этом тревога, которую он испытывал. В этом расстояние между ними. В этом источник его зуда. Последние-неизвестно-сколько-недель он наблюдал за братьями с их детьми, видел их дружные семьи, завидовал им… и закапывал эмоции глубоко внутри себя, пока они неожиданно не всплыли наружу на кухне, с Рофом-младшим.
Как нарыв, который нагнаивался и нагнаивался… и в итоге все равно вскрылся.
Рейдж сказал себе, что ему следовало испытывать облегчение, ведь он не сошел с ума и не поддался психозу настолько, чтобы его можно было счесть умственно недееспособным. И, что более важно, сейчас, когда он выяснил, в чем дело, он мог отложить все это на задний план.
Просто отпихнуть на задворки сознания и закрыть дверь.
Все вернется к норме.
Все будет, черт побери, хорошо.
***
Он был бесподобным, как и всегда.
Выгибаясь под Рейджем, Мэри не обманывала себя… она знала, что секс — лишь временное отвлечение от большой проблемы. Но порой человеку нужно дать свободное пространство… или секс, в его случае Рейджа.
Потому что, Милостивый Боже, она чувствовала, что почему-то это было важно для него сейчас, но несколько в ином смысле. Ее супруг всегда хотел ее в сексуальном плане, но это казалось… ну, с одной стороны его мощные бедра могли утрахать ее в другой конец ванной, но вместо этого он нежно входил в нее. К тому же, казалось, он не столько сдерживался, сколько скорее, был неспешен, сильные руки обнимали ее торс, отрывая ее от ковра, его тело двигалось на ней в ритме, который был очень четким и ясным из-за очевидного самоконтроля.
— Я люблю тебя, — прошептал Рейдж ей на ухо.
— Я тоже тебя люблю…
Следующий оргазм лишил ее голоса, заставив выгнуться так высоко, что она уперлась в его грудь своей. Боже, он был таким красивым, двигаясь на ней, ритм проникновений посылал пульсирующие разряды по ее лону так, что в итоге он стал ее вселенной, прошлое и будущее исчезло, весь мусор на душе и в мыслях растворился.
По неясной причине, от утихнувшей критики, неугомонного беспокойства, которое сейчас отступило, от постоянных и ужасных сомнений в том, правильно ли она выполняла свою работу… а порой и понимания, что неправильно… от всего этого на глаза навернулись слезы.
Если отложить беспокойство за Рейджа в сторону и подумать, то она начнет понимать, насколько глубока была ее рана. Насколько тяжким стал груз. Какой озабоченной делами она стала.
— Прости, — выдавила она.
Рейдж мгновенно застыл.
— За что?
Его глаза были по-странному напуганы, когда он сдвинулся и посмотрел на нее сверху. Улыбнувшись, она смахнула свои слезы.
— Я просто очень… благодарна тебе, — прошептала она.
Рейдж сам, казалось, встряхнулся.
— Я… на самом деле чувствую то же самое.
— Ты кончишь? В меня? — Она выгнулась под ним. — Я хочу чувствовать, как ты кончаешь.
Рейдж уткнулся головой в ее шею, возобновляя движения.
— О, Боже, Мэри… Мэри…
Через два движения он кончил, его невероятное тело напряглось, лен содрогался внутри нее, вызывая очередную разрядку с ее стороны.
Он не остановился. Ни на секунду. У мужчин-вампиров была такая способность. Он просто продолжал кончать, наполняя ее до краев… пока оргазмы не слились в один единый поток.
А после Рейдж застыл, свалившись на нее, но потом придержал свой вес на локтях, чтобы она смогла дышать.
Господи, он был таким огромным.
Она в какой-то степени уже привыкла к его размерам, но, открыв глаза, она могла лишь видеть часть его плеча. Все остальное было заблокировано бицепсом.
Поглаживая его мускулы, она тихо сказала:
— Пожалуйста, расскажи мне. Что случилось?
Рейдж отодвинулся еще дальше, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Ты выглядишь таким печальным. — Она прошлась пальчиками по его бровям. Идеальным губам, на которых она видела скорбь. Синякам на подбородке. — Всегда становиться легче, когда поговоришь с кем-нибудь.
Спустя долгую паузу он открыл рот и…
Бам! Бам! Бам!
Стук кого-то из Братьев в дверь, который нельзя было ни с чем спутать, донесся из комнаты, ни капли не приглушенный.
Извернувшись, Рейдж прокричал:
— Ага?
Голос Ви дошел до ванной:
— У нас собрание. Сейчас.
— Понял. Уже иду.
Повернувшись, Рейдж поцеловал ее.
— Мне нужно идти.
Он быстро вышел из нее, и, избегая смотреть ей в глаза, помог подняться с ковра и довел до душа.
— Жаль, что я не могу принять душ вместе с тобой, — сказал Рейдж, включая горячую воду.
Нет, подумала Мэри, когда он все еще избегал ее взгляда. На самом деле, тебе не жаль.
— Рейдж, я знаю, что ты должен идти, но ты пугаешь меня.
Поставив ее под струю воды, он обхватил ее лицо руками и посмотрел ей прямо в глаза. — Тебе не о чем беспокоиться. Ни сейчас, ни когда-либо… по крайней мере, насчет меня. Я буду любить тебя вечно, а все остальное было неважно.
Мэри сделала глубокий вдох.
— Ладно. Хорошо.
— Я вернусь сразу после собрания. И мы достанем еды. Посмотрим кино. Ну, знаешь, займемся этим… как там говорят люди?
Мэри рассмеялась.
— Посмотрим фильм и расслабимся.
— Точно. Посмотрим фильм и расслабимся.
Он поцеловал ее, хот от этого его лицо намокло, а потом сдал назад и закрыл стеклянную дверь. По пути на выход, он накинул свои штаны, но остался босиком.
Она смотрела, как он уходит. Думая, как это удивительно: кто-то может приободрить тебя… и одновременно сделать хуже.
Что, черт возьми, происходило с ним?
Закончив принимать душ, Мэри вытерлась, расчесала спутанные мокрые волосы и надела штаны для йоги и большой черный кашемировый свитер длиной почти до колен. Она купила его Рейджу в начале прошлой зимы, и даже попала в его любимый ахромат[42]после продолжительной битвы и поражения в попытке разнообразить его гардероб яркими красками. он нечасто его надевал, ему всегда было в нем жарко.
Но ткань хранила его запах.
И покидая их комнату, Мэри чувствовала себя так, словно он был с ней… и блин. Ей так нужно это сегодня ночью.
Помедлив перед кабинетом Короля, она прислушалась к низким мужским голосам, доносившимся из-за закрытых дверей.
Она слышала разговоры додженов в фойе. Полировщик полов. Позвякивание хрусталя, словно люстры снова мыли в раковине.
Мэри бесшумно пошла по красно-золотой ковровой дорожке, направляясь в коридор со статуями. Но она не пересекла коридор с его мраморными статуями в греко-римском стиле и спальнями. Нет, она направилась на этаж выше.
Дверь на третий этаж особняка была не заперта, но и не открыта, и, ступая на лестницу, Мэри казалось, словно она нарушает границы частной собственности. На верхней площадке, в другой стороне от комнат Трэза и айЭма, за стальной дверью находились покои Первой Семьи, и Мэри нажала на звонок, подставляя лицо перед камерой безопасности.
Спустя мгновение раздалась серия металлических щелчков, с которыми открылись замки, а потом тяжелая панель открылась, и по другую сторону стояла Бэт, прижимая Рофа-младшего к бедру, собранные в косу волосы были перекинуты через плечо, старые синие джинсы и ярко-голубая кофта из флиса служили воплощением домашнего уюта. Что не было уютным? Невероятное сияние драгоценных камней на стенах позади нее.
Мэри раньше не бывала в личных покоях. Лишь немногие были здесь, в том числе Фритц настаивавший на личной уборке комнат. Но Мэри слышала, что все покои были отделаны драгоценными камнями из казны Старого Света… и, очевидно, это было правдой.
— О, привет, — Королева улыбнулась, а Роф-младший схватил прядь волосу у ее уха и дернул. — Ауч. Давай будем тренировать бицепсы на чем-нибудь другом?
Когда Бэт отцепила маленький пухлый кулачок, Мэри мрачно сказала:
— Мне нужно, чтобы ты рассказала, что произошло с Рейджем. И не притворяйся, что не знаешь.
Бэт закрыла глаза на мгновение.
— Мэри, это не мое дело…
— На моем месте ты бы тоже захотела узнать. И я бы рассказала тебе, если бы ты попросила… так принято в любой семье. Особенно когда кто-то страдает.
Королева выругалась под нос. Потом отошла в сторону и кивком пригласила зайти в сияющую комнату.
— Поговорим за закрытыми дверьми.
Глава 22
Обычно во время собраний у Короля Рейдж что-нибудь да жевал. «Тутси Поп» были в фаворитах, но если прижмет, он мог обойтись леденцами «Старбёрст» или пачкой «Чипс Эхой!»