— Рейдж, чувства так не работают. Я психотерапевт, мне ли не знать. — Она попыталась улыбнуться, но вместо улыбки вышла гримаса. — Мы не выбираем, что чувствовать… особенно когда речь заходит о чем-то фундаментальном вроде детей. В смысле, не считая смерти и того, с кем ты хочешь провести остаток своих дней, дети — сама основа жизни.
— Но можно выбирать, что делать со своими чувствами. Ты всегда так говорила… можно выбирать, как реагировать на свои мысли и чувства.
— Да, но почему-то…в настоящий момент, кажется, эта схема не работает.
Боже, почему не в ходу раздавать пинки терапевтам, гадала она. Лицемерное дерьмо в духе «прими свои чувства, но позволь голосу разума контролировать реакцию на эти эмоции» совсем не помогало в такой ситуации… когда ты и твой партнер оказывались на грани срыва, а голос на задворках сознания твердит, что вы никогда не преодолеете это, потому что, Боже, разве это возможно?
О, и П.С., во всем виновата она и отсутствие у нее фертильных яйцеклеток…
— Мэри, посмотри на меня.
Когда она, наконец, подняла взгляд, то удивилась при виде сурового выражения на его красивом лице.
— Я не позволю ничему встать между нами, особенно какой-то голубой мечте о детях. Потому что так оно и есть. Роф и Зи? Да, у них есть дети от своих женщин, но им приходится жить с реальностью, что их супруги могут умереть… ради всего святого, Роф едва не потерял Бэт. А Куин? Да, он не влюблен в Лейлу, но не говори мне, что он искренне не переживает за нее, учитывая, что она вынашивает для них двойню. — Он медленно выдохнул, сев на пятки и упершись руками в пол. Его глаза скользили по половицам. — Когда я думаю об этом логически… как бы сильно я ни хотел ребенка… — Он переместил вес и постучал по центру груди. — …как бы сильно я не хотел ребенка, тем более от тебя, я осознаю очень четко, что ни за что не променял бы тебя на ребенка.
— Но я бессмертна, ты же помнишь? Ты не обязан беспокоиться обо мне на родильном ложе, как твои братья.
Он встретил ее взгляд.
— Да, но тогда я никогда не увижу тебя, Мэри. В этом равновесие, помнишь? Ты бы даже не знала, что мы были вместе… но я бы помнил. До конца своих дней, я бы знал, что ты ходишь по планете, живая и здоровая… и я не смог бы увидеть тебя, прикоснуться к тебе, снова смеяться с тобой. А если бы я наткнулся на тебя? Ты бы умерла на месте. — Он потер лицо. — То, что ты не можешь иметь детей? Мэри, это не проклятье… это благословение. Это спасло нас.
Мэри заморгала от слез.
— Рейдж…
— Ты знаешь, что это так. Ты знаешь, что в этом равновесие. — Он сел и взял ее руки. — Ты знаешь, что именно поэтому у нас есть наше настоящее. Ты дала нам будущее именно потому, что не можешь выносить моих детей.
Когда их взгляды встретились, она снова начала извиняться. Но он не позволил ей.
— Нет, Мэри, я не стану это выслушивать. Серьезно. Ни за что, черт возьми. И знаешь что? Я бы ничего не изменил. Абсолютно ничего.
— Но ты хочешь…
— Не больше, чем я хочу, чтобы ты была со мной. Рядом, жила со мной, любила — со мной. — Рейдж не отрывал от нее глаз, в его взгляде горела убежденность. — Я серьезно, Мэри. Сейчас, думая об этом… сложив в голове два плюс два? Нет. Жизнь без тебя — это трагедия. Жизнь без ребенка? Ну… это просто другая дорога.
Первым желанием Мэри было придерживаться своей собственной драмы, порочного круга из сожаления, печали и злости, который был соблазнительным и в теории бесконечным, как черная дыра. Но потом она попыталась перешагнуть через это и посмотреть на все с другой стороны.
Что помогло ей?
Любовь в глазах Рейджа.
Когда он смотрел на нее, его глаза сияли подобно солнцу, служа источником тепла, жизни и любви. Даже зная, что она не могла дать ему? Он все равно смотрел на нее так, будто то единственное, что имело для него значение… было прямо перед ним.
И в это мгновение Мэри кое-что осознала.
Жизнь не должна быть идеальной… чтобы в ней существовала настоящая любовь.
***
Это была просто другая дорога.
Кое-что странное случилось, когда пять слов сорвались с его губ. С его плеч словно спал тяжкий груз, жить, словно стало легче и беззаботней, сердце запело, душа освободилась от ноши, закравшееся между ними расстояние испарилось словно дым на ветру, словно шторм, покинувший небо.
— Я бы ничего не изменил. — Произнося эти слова, он чувствовал себя… свободным. — Ничего. Я бы ничего не изменил
— Я бы не стала тебя винить, будь оно иначе.
— Ну, это не так. — Он погладил ее икру и потянул ноги на себя, привлекая ее внимание. — Я ничего не хочу менять.
Мэри сделала глубокий вдох. А потом улыбнулась своей улыбкой, уголки губ приподнялись, в глазах зажегся огонек.
— Правда?
— Правда.
Рейдж поднялся на ноги и сел рядом с ней, копируя ее позу, за исключением ног, они были намного длиннее, поэтому подошвы уперлись в пол. Взяв Мэри за руку, он слегка толкнул ее плечом. Еще раз. Пока она не засмеялась и не толкнула его в ответ.
— Знаешь, ты права, — сказал Рейдж. — Разговоры помогают.
— Забавно, а я только что думала, что это чушь собачья.
Он покачал головой.
— Удивительно, как меняется смысл от выбора определенных слов.
— А что ты хотел, ты женат на психотерапевте, не забыл? — Когда они рассмеялись, Мэри пожала плечами. — Знаешь, я никогда не думала о детях. Я была занята в колледже, потом заболела моя мама. Потом заболела я. К тому времени, когда я могла задуматься об этом, было уже поздно… и в моей голове не было переживаний по этому поводу. Наверное, потому что я знала, что рак вернется. Я просто знала это. И я оказалаь права.
— А потом ты вышла замуж за вампира.
— Да. — Но потом его Мэри нахмурилась. — Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.
— Что угодно.
Она перевернула его руку и прошлась пальцами по линиям на его ладони.
— Я рада, что мы поговорили… в смысле, разговор был неизбежен, и на самом деле в ретроспективе, не знаю, почему я не предвидела этой проблемы. И хотя это тяжело для нас обоих, я очень рада, что мы обсудили все, и что ты чувствуешь себя лучше. Я просто… ты должен понимать, что подобную проблему нельзя устранить всего одним разговором.
Рейдж сомневался в этом. Раньше он чувствовал себя так, будто передачи заело, но сейчас? Все шло гладенько, как и раньше… и даже лучше.
— Наверное.
— Я пытаюсь сказать, что не хочу, чтобы ты расстраивался или удивлялся, если чувство разочарования вернется. В следующий раз, когда ты увидишь Рофа с Рофом-младшим, или когда Зи зайдет с Наллой на руках? Боль, скорее всего, вернется..
Представив своего Короля и своего брата, Рейдж пожал плечами.
— Да, ты права. Но знаешь что? Я просто напомню себе, что у меня есть ты, и при других обстоятельствах это было бы невозможно. Это панацея, обещаю.
— Просто помни, что отрицание — неэффективно в долгосрочном плане, если стремишься к психическому здоровью.
— А, но взгляд в перспективе — вполне себе долгосрочная стратегия. А также чувство благодарности за то, что имеешь.
Она снова улыбнулась.
— Твоя правда. Но, прошу, разговаривай со мной. Я не из фарфора, и я бы хотела знать, что твориться у тебя в голове.
Подняв руку, Рейдж заправил прядку волос за ее ухо.
— Мэри, ты сильнее всех, кого я знаю.
— Порой я сомневаюсь в этом. — Передвинувшись, она потянулась, а потом поцеловала его в губы. — Но спасибо, что веришь в меня.
— Кажется, я просто удивился, — пробормотал он. — Я не думал, что наличие или отсутствие ребенка может беспокоить меня.
— Никогда не знаешь, что жизнь взвалит на тебя. — Сейчас уже Мэри пожимала плечами. — Думаю, это и хорошие, и плохие новости одновременно.
— Я говорил серьезно. Если ты захочешь ребенка, я найду его для тебя. Пусть и человеческого.
Потому что, видит Бог, усыновить ребенка-вампира практически нереально. Они были слишком редкими, слишком ценными.
Мэри покачала головой спустя мгновение.
— Нет, едва ли это для меня. Я выражаю материнские инстинкты через работу. — Она перевела взгляд. — Но мне бы понравилось, если бы мы стали родителями. Было бы весело. Из тебя вышел бы чудесный отец.
Рейдж обхватил ее лицо руками, чувствуя, как его переполняет любовь к ней. Ему было ненавистно, что она страдает из-за этого. Он бы сделал все мыслимое и немыслимое, чтобы избавить ее от любой боли.
Что угодно, кроме их любви, ею он никогда бы не пожертвовал.
— О, моя Мэри, ты была бы самой замечательной матерью. — Он погладил ее нижнюю губу пальцем. — Но от этого в моих глазах ты не выглядишь неполноценной женщиной. И ты есть и всегда будешь самой идеальной для меня, самым лучшим, что случилось со мной в этой жизни.
Когда на ее глаза снова набежали слезы, Мэри улыбнулась.
— Как это возможно… что ты всегда заставляешь меня чувствовать себя такой красивой?
Он целовал ее, снова и снова.
— Я просто отражаю то, что вижу и во что верю. Я всего лишь зеркало, моя Мэри. А сейчас ты позволишь снова поцеловать тебя? Ммммммм…
Глава 25
— Ты уверена? Ты абсолютно уверена?
Задавая вопрос, Лейла насмерть вцепилась в простыню, которой накрыли ее бедра.
— В смысле, ты полностью, на сто процентов уверена?
Док Джейн улыбнулась и нажала на какую-то кнопку на аппарате для ультразвука. Когда треск наполнил темную смотровую комнату, терапевт повернула монитор к Лейле и отклонилась назад.
— Это ребенок А. — Она провела датчиком по круглому животу Лейлы. — А это ребенок Б.
Она слышала треск… и рука Джейн… это она тоже чувствовала.
Лейла рухнула на подушку.
— Спасибо, благословенная Дева-Летописеца.
— Так что, да, я уверена, — заключила доктор. — Поднявшись, ты потеряла контроль над мочевым пузырем, вот какую влагу ты почувствовала. Бывает… когда дети растут, они давят на органы, и вот что получается.
— Может, мне вообще не стоило вставать с кровати.