, но не зависимость двигала его рукой.
От дополнительной дозы гудела голова, но ничего страшного.
У него много дел этой ночью.
***
— Так, и где ты… где же ты…
Углубляясь в главную, по большей части загибавшуюся промышленную зону Колдвелла, Джо подалась вперед к лобовому стеклу своего «Фольца» и протерла рукавом конденсат. Она могла бы включить антиобледенитель… если бы он работал.
— Я смогу заплатить за ремонт через месяц, — пробормотала она. — А пока придется не дышать.
Джо рассмеялась, вспомнив о наезде Билла относительно ее богатых родителей. Да, это правда, что принципиальность достойна уважения. Но она редко оплачивала по счетам… и не чинила сломанные кондиционеры, от которых при включении несло перегоревшей проводкой.
Зато избавляла от проблем со сном.
Когда затрещал телефон, Джо схватила его, посмотрела на экран и швырнула обратно на сиденье. У нее полно других проблем и без сверхурочных на Брайанта. К тому же, она оставила его шмотки после химчистки там, где он просил — на крыльце его кондоминиума.
— Итак, где мы?
Фары осветили одноэтажное здание с плоской крышей, длиною в целый квартал и отделанное серым металлическим сайдингом, и, заехав на пустую парковку, Джо проехала дальше, к непримечательному входу. Доехав до стеклянных дверей и таблички с названием завода, закрашенным слоем черной краски из баллона, она нажала на тормоз, заглушила двигатель и вышла.
Место было огорожено желтой полицейской лентой, хрупкий барьер бился на ветру, прибитый к стене печатью со словами «Место преступления» большими буквами… виднелись следы кучи ног, входивших и выходивших из здания, среди травы и мусора была вытоптана тропа — ногами и оборудованием, которое катили либо тащили по земле.
Блин, тут как же тут темно. Особенно когда фары «Фольца» автоматически погасли.
— Мне нужно получить разрешение на ношение[74], — пробормотала она вслух.
Когда глаза приспособились, Джо смогла видеть граффити на здании, и в поле зрения снова показалась разбитая парковка. В этой части Колдвелла не было слабого освещения от городских окон, слишком много заброшенных зданий, жизнь в деловом районе накрылась медным тазом, когда вся экономика полетела к черту семь лет назад.
Джо занервничала и подумала уже позвонить Биллу, как на холме показалась машина и заехала на парковку.
Припарковавшись рядом с ней, Билл опустил стекло и перегнулся через какого-то мужчину.
— Следуй за мной.
Она подняла большой палец вверх и вернулась в свою машину.
Двинувшись вдоль длинной стены и затем, повернув за угол, они объехали здание. Черный вход здания был еще менее опрятным, чем парадный, на нем не наблюдалось даже вывески. Граффити здесь были жирнее, надписи и геометрические рисунки накладывались друг на друга слоями, как селедка в банке.
Джо вышла и заперла машину.
— Привет.
Ее удивил парень, который показался из машины Билла. Шесть футов, может, выше. Преждевременно, но сексуально поседевшие волосы, как у Макса[75] из «Одиночества в сети»[76]. Темные массивные очки… видимо, ношение очков и наличие чувства стиля — обязательные условия, чтобы попасть в компанию Билла. А его тело…
Что ж, неплохо. Широкие плечи, крепкая талия, длинные ноги.
— Это мой кузен, Трой Томас.
— Привет, — сказал парень, протягивая руку. — Билл рассказывал мне про тебя.
— Могу представить. — Она пожала его руку и потом кивнула на черный вход. — Слушайте, парни, на тех дверях тоже печать. Мне это не нравится.
— У меня есть доступ, — сказал Трой. — Все путем.
— Он служит в убойном отделе, — объяснил Билл.
— И мне нужно взять кое-что, всё согласованно. Но, прошу, ничего не трогай, и никаких фотографий.
— Разумеется. — Джо опустила руку, осознав, что положила ее на сердце, чтобы поклясться.
Трой повел их за собой, разорвав печать канцелярским ножом, а потом вставив пропуск в электронный замок ОПК[77].
— Смотрите под ноги, — сказал он, открыв дверь и включив лампы.
Узкий коридор был укрыт двухцветным ковром: кремового цвета по краям от основной дорожки, грязного серо-коричневого — там, где топали ноги. С потолка вниз по стенам уходили подтеки серо-песочного цвета. Повсюду воняло смесью плесневелого хлеба и потных носков.
И свежей меди.
Они шли вперед, перешагивая через банки разлитой краски, инструменты, пару ведер — похоже, бывшие владельцы или, может, банк, в чье владение перешел завод, предприняли попытку ремонта… только чтобы убедиться, что он влетит в копеечку.
Тут было два офиса, приемная зона, общая уборная и пара стальных дверей, рядом с которыми на крючках висели шляпы, покрытые слоем пыли.
— Пройдем здесь. Так короче.
Повернув налево, Трой повел их в другую сторону, пропуская через более узкую дверь. За порогом он щелкнул не по выключателю, а чему-то похожему на ящик с предохранителями.
С серией щелчков поочередно зажглись огромные секции ламп, освещая просторное пространство завода, по большей части пустое, не считая кронштейнов, вмонтированных в пол и огромных масляных пятен на бетонном полу в тех местах, где раньше стояло производственное оборудование.
— Здесь была резня.
Джо вскинула брови. Да, это очевидно, подумала она, окинув взглядом лужи свернувшейся крови, когда-то ярко-красной, сейчас ставшей коричневой. Повсюду были раскиданы ведра со штукатуркой, и когда она пересекла комнату и присмотрелась, то вынужденно накрыла рот рукой, глотая ком в горле.
— Как на ферме, — прокомментировал Билл, прохаживаясь по помещению.
— Какой ферме? — спросила Джо, качая головой при виде засохшей крови. — Боже, как это жестоко.
— Помнишь… два года назад? Была резня подобная этой, только крови в десять раз больше.
— И не было тел, — добавил Трой. — Как и сейчас.
— Как думаешь, сколько человек здесь умерло? — спросила Джо.
— Десять. Может, двенадцать? — Выйдя вперед, Трой сел на корточки рядом с серией размазанных на полу пятен… словно кто-то пытался сбежать, но поскользнулся и упал. — Нельзя сказать наверняка. Это место уже как пару лет выставлено на продажу. Банк отказался от камер наблюдения пять месяцев назад, когда во время весеннего шторма они вышли из строя от удара молнии. Записей нет.
— Разве можно избавиться от такого количества тел? — задумалась Джо. — Куда их деть?
Трой кивнул.
— Убойный отдел прорабатывает все версии.
Смотрят и под вампирским углом? — подумала она про себя. Эти ребята обычно пьют кровь, ведь так? Они не оставляют после себя по пять галлонов[78].
Хотя Трою она это не скажет. Свихнуться можно.
Она перевела взгляд на Билла.
— Как много массовых и ритуальных убийств произошло в Колдвелле за последние лет десять? Двадцать? Пятьдесят?
— Я могу выяснить, — сказал он, встретив ее взгляд. — Я думаю о том же.
Глава 43
— Здесь так спокойно. Так красиво.
Услышав слова Битти, Мэри посмотрела на девочку. Они шли по асфальтированным дорожкам кладбища «Сосновая роща». Луна в достаточной мере освещала дорогу впереди них, серебристое сияние ложилось на макушки сосновых ветвей и элегантные ветки кленов и дубов. Их окружали надгробия, статуи и мавзолеи, рассыпанные по раскатистому ландшафту и вокруг искусственных прудов, и порой возникало ощущение, что бродишь среди декораций.
— Так и есть, — пробормотала Мэри. — Приятно думать, что все это ради призраков похороненных здесь людей, но я уверена, что, скорее всего, это для посетителей кладбища. Бывает сложно, особенно поначалу, навещать умерших родных или друзей. В смысле, когда умерла моя мама, и я похоронила ее, я смогла вернуться только через несколько месяцев. Когда я, наконец, пришла сюда, в каком-то смысле было легче, чем я думала, в основном благодаря приятной атмосфере… нам в эту сторону. Она здесь.
Сойдя с дорожки на траву, Мэри осторожно смотрела, куда наступает.
— Сюда, иди за мной. Могилы расположены прямо перед надгробиями. И да, звучит странно, но я бы не хотела никого затоптать.
— Ой! — Битти посмотрела на красивое надгробие со звездой Давида и именем «Эпштейн» на нем. — Прошу прощения. Извините меня.
Они шли все дальше, пока Мэри не остановилась перед надгробием из гранита розового цвета с именем Сесилия Льюз.
— Привет, мам, — прошептала она, садясь на колени и собирая опавшие листья с надгробия. — Как ты?
Когда она скользнула пальцами по выгравированному имени и датам, Битти села на колени с другой стороны.
— От чего она умерла? — спросила девочка.
— МС. Множественный склероз.
— Что это?
— Человеческая болезнь, в ходе которой иммунная система атакует слой, защищающий нервные волокна. Без этой защиты ты не можешь управлять своим телом, теряешь способность ходить, кормить себя, говорить. По крайней мере, так было с моей мамой. У некоторых людей наступает долгий период ремиссии, когда болезнь не проявляет себя. — Мэри потерла центр груди. — Сейчас больше возможностей для лечения, чем пятнадцать-двадцать лет назад, когда ей поставили диагноз. Может, в эру современной медицины она бы прожила дольше. Кто знает.
— Ты скучаешь по ней?
— Каждый день. Дело в том… я не хочу тебя пугать, но не думаю, что ты когда-нибудь оправишься от смерти своей мамы. Скорее, ты просто свыкнешься с потерей. Так бывает, когда заходишь в холодную воду. Сначала испытываешь шок, но потом проходят годы, и ты приспосабливаешься и не замечаешь холода… и порой ты даже забываешь, что до сих пор лежишь в холодной ванне. Но воспоминания периодически возвращаются, напоминая о том, кого ты потеряла.
— Я много думаю о своей маме. Она мне снится. Она приходит ко мне во снах и разговаривает со мной.