— Амазон, — уточнил другой.
Закатив глаза, он указал пальцем на Битти.
— И ты туда же? И ты, Битти-Брут[122]?
Когда девочка засмеялась еще сильнее, он зашел в шкаф и взял большую надувную белую акулу.
— Сколько часов надували эту штуковину?
Пока Рейдж тащил этот ужас в спальню, Вишес поднял руку.
— Это я. Но с помощью насоса… и, по правде, первая у меня лопнула.
— Хорошо, что у нас была запасная, — вставил Бутч.
— Парни — вы психи. Натуральные психи!
— Каждый раз — как в первый, — заявил Роф. — Даже без зрения, это бесценное дерь… эээ, дверь. Да, дверь.
— А-а! Ну как, весело? Не так уж это и легко, да, мой Господин?
— Технически, я могу тебя обезглавить за подобное несоблюдение субординации.
— Слова, пустые слова.
Рейдж закатил глаза, когда толпа начала расходиться, и ему пришлось пробираться к своей одежде, отбиваясь от… БОЖЕМОЙ, это что, чучело тарпона[123]? Ради всего святого.
— Народ, у вас чересчур много свободного времени, — закричал он, не обращаясь к кому-то конкретному.
Через пять минут он вышел в черных, сшитых на заказ рубашке и брюках, в аналогичных он был на собеседовании с Райм.
Его девочки сидели на краю кровати, Мэри в черном платье, а Битти — в ярко-синем детском платьице, которое проворно достали доджены. У обеих на талиях были серебряные бантики, а между ними на кровати лежали две длинные связки атласных лент синего, черного и серебряного цветов.
— Мои девочки. — Он просто стоял и смотрел на них. — Мои красивые девочки.
Они обе покраснели, и Мэри первая оправилась от смущения, встав на ноги и протянув руку Битти.
— Вот твои ленты, — сказала она, когда они подошли к нему.
— Наши ленты, — поправил он ее.
Они вместе вышли из комнаты и присоединились к потоку людей, все спускались по парадной лестнице, поворачивали, заходили под лестницу и ниже — в подземный туннель.
— Такой длинный, — сказала Битти, шедшая между ними. — Туннель такой длинный.
— Это большое место, — пробормотал Рейдж.
— Здесь кто-нибудь уже терялся?
Он вспомнил о Лэсситере.
— Нет, — пробормотал он. — Всегда находят обратную дорогу. Особенно один падший ангел с ужасным вкусом по части ТВ.
— Протестую! — заявил Лэсситер откуда-то из хвоста.
Через шкаф с принадлежностями. В кабинет. В тренажерку, которую по случаю украсили сотнями свечей.
Лейла, Куин и Блэй стояли прямо за двойными дверьми, возле инкубаторов, которые ради священной церемонии переместили в тренажерку и украсили белой тканью… а после люлек сразу вернут в комнату Лейлы. Рядом с ними, на кресле, в костюме и с галстуком, как часть семьи, сидел Лукас, сохраняя молчание.
В вампирской традиции церемонии имели особое значение и не терпели отлагательств, к тому же медицинский персонал заключил, что новорожденным ничего не угрожало.
Тем не менее, в помещении было темно, и все молчали, чтобы не потревожить младенцев.
И, наконец, собрались все домочадцы, в том числе прислуга, Трэз, айЭм и его шеллан а также Избранные и Директрикс, а также родители Блэйлока, Роф с Королевой вошли вслед за ними, Джордж был рядом, а на руках Король держал Рофа-младшего.
Как правило, речи на Древнем Языке полагалось быть долгой, но принимая во внимание состояние новорожденных, Роф был краток:
— Мы собрались здесь, этой ночью, чтобы поприветствовать кровного сына и урожденную дочь Брата Черного Кинжала Куина, сына Лостронга, и Избранной Лейлы, дочери Праймейла и Избранной Элэйны, и приемного сына и приемную дочь Блэйлока, кровного сына Рока и Лирик. И да пребудут они во здравии, и да ждет их сила и долгая жизнь как свидетельство любви их отцов и матери. Сейчас, будучи Королем, я нарекаю эту девочку… — Роф протянул руку, и Бэт подвела его к колыбели. Где лежала крошечная девочка, — именем «Лирик», в честь ее грандмамэн по линии ее отца Блэйлока.
Когда мамэн Блэя всхлипнула, и Куин с Блэем обняли ее, Роф положил руку на другой инкубатор.
От толпы поднялась волна энергии, и Рейдж покачал головой, изумленный тем, что ему выпала возможность присутствовать при этом.
Положив боевую руку на колыбельку крошечного мальчика, Король заявил:
— В знак признания статуса его отца в качестве члена Братства Черного Кинжала, мне было направлено прошение, чтобы я, будучи Королем, дал мальчику имя Брата. Рассмотрев просьбу, я счел ее подобающей. И посему я выбираю достоуважаемое имя «Рэмпэйдж».
Среди Братьев поднялась волна одобрения, и Рейдж был солидарен… потому что знал, что они приветствовали новорожденного мужчину в своих рядах.
А потом все закончилось. По старинке. Так было положено. Так сохранялись традиции.
Рэмпэйдж.
Очень хорошее, древнее имя.
С сыном на руках и шеллан — рядом, Роф поместил священные красные и черные ленты на ткань, окаймлявшую каждый из инкубаторов.
А потом все они, один за другим, сделали тоже самое, каждая семья подходила к колыбелькам, Фьюри и Кормия с Зи, Бэллой и Наллой следовали за Рофом и Бэт, потом шли Ви, Джейн, Пэйн и Мэнни, затем Рив и Элена, и Джон Мэтью с Хэкс.
Когда очередь дошла до них, Рейдж улыбнулся своим женщинам, и они подошли к инкубаторам. Сложно было сдержать эмоции, когда три руки потянулись вперед с лентами цветов его рода — синего, черного и серебряного, сначала их прикрепили к колыбели Лирик, потом — Рэмпэйджа. А потом они втроем обняли членов семьи.
Столько любви.
Она витала в воздухе.
Потом были Избранные, а за ними Трэз, айЭм и Королева айЭма, они поместили рубиновые ленты на каждый инкубатор. А потом вышли доджены, их ленты были тоньше, но не менее важными.
Держась в стороне и наблюдая за церемонией, Рейдж одной рукой обнимал Мэри за плечи, а второй — Битти.
Удивительно, сколько всего изменилось с той первой ночи, когда он пытался заставить Мэри сказать «сочный» или прошептать «клубника».
Тогда она отшила его словом «ничего», повторяя его снова и снова.
Забавно, что она выбрала именно это слово. Потому что, на самом деле за прошедшие годы она дала ему… все.
Глава 74
Вечеринка выдалась чудесной.
Когда Мэри, наконец, смогла расслабиться у подножия парадной лестницы особняка, она тяжело дышала, на левой ноге виднелась мозоль, и она чувствовала, что позже ноги буду болеть. Но танцы… эти танцы.
Версия современного хауса от Ви — то есть откровенный рэп и хип-хоп — вдохновляла на всевозможную акробатику, и она с гордостью заметила, что ее муженек перетанцевал самого Чаннинга Татума. Битти была рядом с ним, учила движения, смеялась, ела и пила газировку.
Забавно, но порой приятней всего — сидеть в стороне и наблюдать, как веселится твой ребенок.
Рейдж помахал ей, приглашая присоединиться, и когда она, обмахивая себя, покачала головой, Рейдж, кружа, направился с ней к Битти.
— Мэри!
— Мне нужна минутка, чтобы передохнуть! — крикнула она в ответ. Потому что иначе ее никто не услышит.
— Битти, ты можешь привести свою мамэ… — Рейдж осекся. — Можешь привести свою… ээ, Мэри к нам?
Мэри почти не заметила крошечный укол боли в груди, особенно подумав о том, что настоящая мамэн девочки очень сильно захотела бы присутствовать на вечеринке. А потом она отбросила все мысли, когда Битти подскочила к ней и, схватив за руку, потянула на себя.
Поэтому были еще танцы.
И еда, напитки, смех, радость… пока в два часа дня, или даже в три…
Нет, к четырем, все, даже Лэсситер, решили, что пора закругляться, и народ начал расходиться по койкам.
Разумеется, они с Рейджем и Битти направились на кухню.
— Битс, знакомься, вот моя прелесть, — сказал Рейдж, ведя девочку к входу в кладовку. — Мой холодильник для мороженого.
Оставив их вдвоем, Мэри быстро достала три чашки, три ложки и салфетки, а потом просто села, с улыбкой посмотрев на набор посуды, выставленный ею на дубовый стол. Напевая себе под нос, она с интересом ждала, что же появиться из морозилки, мысленно восхваляя маниакальную привязанность Фритца к порядку, благодаря которой вся посуда после церемонии с лентами была вымыта несколько часов назад…
— О-о, ничего себе, — улыбаясь, выдохнула она. — Как много.
Четыре галлона, нет, пять.
— Мы с умом подошли к выбору, — сказал Рэйдж с важностью в голосе. — Итак, за сим я представляю вам…
Бит подхватила за ним, с псевдо-низким голосом:
— «Роки Роад», кофе, мята с шоколадной крошкой, малина с крошкой и твое любимое — шоколадное с шоколадной крошкой.
Когда парочка поклонилась ей, согнувшись в талии, Мэри захлопала в ладоши.
— Очень мудрый выбор, самый мудрый-премудрый выбор!
— А сейчас, — Рейдж продолжил голосом Дарта Вейдера, — Церемония открытия.
Битти села рядом с Мэри, и они вдвоем наблюдали за шоу, Рейдж показывал разнообразные фокусы, подбрасывая в воздухе — Боже, хоть бы он поймал — шарики мороженого, которое он на самом деле ловил — уже чашками. Все наполнили чаши и накинулись на мороженое.
Точнее, Рейдж и Мэри накинулись.
Заметив, что Битти не ест, Мэри нахмурилась.
— Ты в порядке? Переела с тортами?
Девочка не сразу ответила:
— Как люди зовут своих мамэн? Каким словом?
Мэри бросила быстрый взгляд на Рейджа, когда он застыл. Потом прокашлялась.
— Эм… мы называем их матерью. Или мамой.
— Матерь. — Битти попробовала свое мороженое. — Мама.
— Ммм-хмм.
Спустя мгновение малышка посмотрела Мэри прямо в глаза.
— Можно я буду звать тебя мамой?
Мэри перестала дышать, горло сжалось так, что было не продохнуть. Наклонившись вперед, она обхватила ее личико руками и посмотрела на черты лица, которые, как она внезапно осознала, скоро повзрослеют.
— Да, — прошептала она хрипло. — Я бы хотела этого. Чтобы ты звала меня мамой.