— Ты меня вымораживаешь. Она сказала: два дня! А я время теряю. Быстрее! — только сейчас до меня вдруг дошло: через эти два дня может случиться нечто непоправимое.
— Она занимается паранормальным. Не ржать, девоньки, даже среди всяких иных есть такое. Разные отклонения. Ее отдел это разыскивает, оценивает уровень потенциальной опасности для всех, и… дальше — по ситуации.
— Например, уничтожают? — вот о чем так печется Антошечка. Да. Это удар для меня. Был бы, наверное. Но не теперь.
— Разное поговаривают. Кот твой сам из таких, “аномальных”. Никто не знает доподлинно, почему, но Гира им дорожит удивительно.
— Любит? — самое первое, что пришло в голову мне.
Эти двое в ответ только со смеху покатились. Да так ладно и заразительно, что даже я им улыбнулась.
— Лель, нет у демонов такого органа как любовь. Трахаться могут, уж извини. Но и только. Он ей нужен. Очень. Зачем — я не знаю. Но год как примерно назад этот парень вдруг громко хлопнул дверью и ушел из отдела. От Гиры никто еще не уходил.
Года назад. Наше с Марком знакомство. Уже три дня спустя, он сказал тогда мне вроде бы незначительное: “Я понял: мне тоже нужно в жизни что-то менять, и начну это прямо сегодня.” Мне тогда показалось: он шутит.
— Кот, говоришь… дорогой, а не к Максу ли он у нас дернул, родимый?
“Дорогой” в ответ фыркнул что-то о том, что на Максах у некоторых свет клином сошелся.
И после бурной ссоры супружеской, и не менее бурного супружеского примирения (они уложились в три быстрых минуты, вот, что значит долгие годы усердных тренировок!) меня наконец просветили: Макс служит где-то страшно секретно, собирает по всему миру в свой отряд особенно одаренных хищных котов для чего-то в разы еще более секретного. А Муля как-то его совершенно случайно спасла, но эту историю она мне расскажет без мужа ревнивого, обязательно, в ярких красках.
А завтра она позвонит ему, договорится о встрече со мной, и мы, наконец, все узнаем!
На этой чудеснейшей ноте общество наше единогласно решило обедать. Да, мне отдых положен, а Муле моральный покой и умеренные движения (вот она тут и двигалась, нетерпеливо бегая от очага и на кухню).
Сидя рядом со мной Антошка пробормотал вдруг задумчиво:
— За последний несколько дней наша тихоня успела выйти стремительно замуж, нажить себе кучу врагов, из числа самых могущественных существ этого мира, выжить после их покушения, войти в мысли мужа, вернуться… Что я там забыл еще?
— С первого взгляда влюбиться, подвергнуться нападению, отдаться мужчине едва знакомому, и узнать о существовании нового мира. И это все обо мне. Надеюсь, не очень расширить список своих приключений в ближайшие дни.
Взгляды друзей мне стали самым правдивым ответом. Они явно уже и не надеялись.
20. Максимум
Длинный и сумеречный коридор внезапно оказался мне очень полезен. Долгий путь по нему позволил сосредоточиться. Слушая звук собственных семенящих шагов я настраивалась на разговор. Что сказать этому страшному человеку? И человек ли он?
Сейчас как шарахнет меня, да об стенку и со всей дури. А если это дракон? Змей Горыныч какой, или вовсе вампир. С них со всех станется! Самые странные мои фантазии нынче имели дурную манеру сбываться, увы.
Ничего от обоих Абрамычей толком добиться так и не удалось. Антон только мрачно пожимал плечами и вообще усиленно отговаривал меня от этой глупой затеи. А Муля загадочно улыбалась и очень лукаво смотрела на мужа. И лишь напоследок, уже вызывая такси, задумчиво пожелала мне быть с Максом собой. Отличное предложение и идея оригинальная.
Топ, топ, топ. Каменный пол, сводчатые потолки, давящие казематными ассоциациями, мерцающие тускло светильники. Пусто и тихо.
Точно склеп. И меня тут похоронят.
Ну нет уж. Я иду счастье свое выручать и спасать мужа любимого.
Вот она, комната триста тринадцать. Странно, что не семьсот семьдесят семь. Было бы пафосно. И о чем я тут думаю?
Уверенно постучалась, честно выслушала невежливую тишину мне в ответ. Обычная Илона Король отступила бы и ушла тихо, смиренно. Кот Илона совсем не такая. Толкнула решительно дверь и шагнула.
В полутьме кабинета стоял огромный письменный стол, темный, старинный. На нем возвышалась зеленая лампа, валялся раскрытый ноутбук и тускло мерцала парочка неизвестных мне гаджетов странного вида. Стоявшее рядом большое офисное кресло отчаянно пустовало.
Перевела медленно взгляд, привыкая к сумеркам кабинета. У стены справа от входа одиноко стоял малюсенький предмет интерьера, в глубине души явно считающий себя диванчиком. Странная конструкция из черного, стального скелета, украшенного коваными листочками и затейливыми завитушками стали увенчивалась набором крупных, обтянутых черной кожей подушек.
На этом оригинальном образце изощренной фантазии мебельщиков мирно спал человек.
Нет. Не так: человечище. Как он помещался всем телом на этом кожистом пятачке, оставалось загадкой для тех, кто еще в состоянии вспомнить школьный курс физики.
Ага. Значит, все-таки кот. Только эти создания так умеют цепляться за жизнь, и при этом устраиваться даже уютно, с комфортом.
Мужик был огромный. Лежал он ко мне широченной спиной, и женская часть моей личности не смогла отказать себе в чисто эстетическом удовольствии. Можно просто молча стоять и разглядывать жгуты стальных мышц под форменной тонкой одеждой. Форма была в точности такой как та, которая с Марка отлично недавно снималась. Значит, попала по адресу.
Ну что же, будем чинить неприятности котикам, а что делать. Уходить я не собиралась категорически.
Собралась крепко с духом, сделала шаг вперед и осторожно тронула за плечо того-самого-страшного-Макса.
А я не боюсь, между прочим!
И зря.
Молниеносный захват стальной клешней пальцев, рывок за запястья, кувырок через голову, и я оказалась под ним. Пискнуть? Да я даже об этом подумать бы не успела!
И тот, кто смотрел на меня сейчас злющим взглядом хищника, страшно и дико голодного, тоже, похоже, все это успел провернуть не подумавши.
— Здрасьте! — лежу я такая расплющенная под центнером роскошного мускулистого веса и наглейшим образом на лицо его пялюсь.
Тут было на что засмотреться, скажу откровенно. Еще парочка им подобным и я точно решу, что все шикарные мужики этого мира собрались в одном заведении. Этот был просто ошеломителен. Потрогать такого хоть пальчиком и умереть. Что скоро со мной и грозило случиться. И смерть на меня надвигалась позорная: от расплющивания на диванчике в позе пойманной в луже лягушки.
Он всего двумя пальцами держал оба запястья в захвате, вытянув их над дурною моей головой. И молчал. Вот ведь бездна, лишайные черти морские и африканские пряники, что мне с ним делать?
— Забавно ругаешься. — Пророкотало над головой.
Упс. Вечно я мысли свои громко ляпаю вслух.
— Слава Богу, говорю! — дыхание мое неумолимо заканчивалось, пришлось попытаться поерзать.
Затея была изначально провальной, все равно что метаться под катком асфальтоукладчика.
Но Макс удивился, даже бровь приподнял и зачем-то ко мне явно принюхался. В следующую секунду я вдруг оказалась уже прямо сидящей на коже дивана. А этот стремительный и непредсказуемый тип одним долгим и невероятно красивым движением очутился напротив, присев прямо на стол.
— Это в связи с какой радостью мы всуе припоминаем Создателя? — он медленно начал закатывать рукава и мне стало дурно. Он что тут, пороть меня будет? Или съест просто за завтраком?
— Счастье, говорю что я уже замужем за Котом. Таких, как вы надо прятать от женщин. Не стыдно?
Что я несу? Сдурела в последнее время Илона.
Он опять удивился. Потом зачем-то чертыхнулся шипяще на незнакомом мне языке (по тону было понятно, что знатно и смачно ругается).
— Оригинальная ты. Я так понимаю, та самая? Меня очень просили принять по личному делу какую-то сумасшедшую. Это все, или ты еще что-то хотела сообщить?
Я радостно закивала. Не выгоняет и ладно.
— И что за такие дела? Говоришь, жена Марка? Недальновидно и соболезную.
Я секунду-другую пыталась понять то последнее слово, что он произнес. Соболезнует? Но ведь… Как же? Я же видела, что он жив? Значит… Как?!
Эта буря эмоций налетела сокрушительным шквалом, наотмашь ударила, будто в голову выстрел и погасила сознание. Шмяк и на пол.
Вот не надо меня так трясти. И рычать на меня так не надо.
Рык почти прекратился, нашатырная вонь испарилась, руки на плечах замерли.
— Жива? Вот ведь Кота угораздило. Да нормально с ним все! В Москву утром еще улетел, там будет работать пока. Я иносказательно высказался, поняла?
Я ему дам, “иносказательно”! Медленно, но решительно руки с плеч убрала, выпрямилась и снова села. Голова кружилась отчаянно.
— Мы с вами на “ты” не переходили, уважаемый Максимилиан. Если сказать вам больше нечего, то я пошла. Сама разберусь со всеми этими вашими “демонами”, ясно?
Кошачьи глаза воззрились на меня с изумлением. Тигр. Точно, у них характерный вид радужки. Но почему голубоглазый? Тьфу, да это неважно уже.
С дивана сползла и покачиваясь пошла к выходу. Визит с самого первого шага у нас не задался, ну и ладно.
— Постой, курица!
— От блохастого слышу, прощайте.
Даже не обернулась. Подумаешь, “тигр”.
— Да постой же ты! На Кота человечки кидались, как мухи на мед. Мы все с этим сталкиваемся. На всех, кто “женой” посчитал себя и внимания не обращаем.
— Мухи на дерьмо обычно кидаются. И зачем вы меня останавливаете? Муха и муха. Тапком прибили и все.
Все еще не оборачиваясь, я положила пальцы на ручку двери.
— А ты не знаешь? Серьезно? — Макс проговорил это тихо, но в голосе не прозвучало иронии.
Я оглянулась через плечо. Молча стянула с плеча ворот блузки, пуговку расстегнула, и продемонстрировала ему свое неснимаемое украшение.
Еще пару дней тому как выглядевшее просто старым шрамом, теперь это “чудо природы” медленно расползалось причудливым золотистым узором под кожей. Очень красиво и устрашающе-непонятно.