Тигр гулко сглотнул. Да так громко, что кабинетное эхо ему отозвалось.
— Быстро на место вернулась! — рыкнул громко. Причем — на меня!
Ага. Разбежалась.
— Я туда и иду. Мне здесь точно не место! — ручку сильно нажала и толкнула массивную дверь.
Снова рывок и здоровая эта зараза оттолкнул меня, дверь захлопнул и ключ в замке повернул, для надежности.
— Ты что тут творишь?! — вы рехнулись, смотрю, причем оба! — вцепился клешнями своими мне снова в плечо и к окну потащил.
— Руки убрали! Или я сейчас буду орать. — после общения с демонихой я твердо усвоила: воплей моих они все опасаются.
Макс тоже тут же оставил в покое мое многострадальное тельце, рухнул в свое кресло и уставился мрачно на стол.
— Сядь! — в ответ на беззвучный щелчок его пальцев из-под стола выползло еще одно кресло. Само. Как собачка встряхнулось и ко мне ближе придвинулось.
Я опасливо на него покосилась. Подумала. Села на край.
— И что мы творим? Я хочу, чтобы вы понимали: До того, как эта ваша… как ее, Гидра пропустила через мясорубку Кота у меня на глазах я вообще и не подозревала о вашем существовании.
— Спала с ним и не догадывалась? — прозвучало отчетливо-издевательски.
— Вам в интимных подробностях изложить свою жизнь половую или воздержимся? — а я тоже могу, между прочим.
— Мне без надобности. Но есть два вопроса, и пока ты мне на них не ответишь, отсюда не выйдешь. — Этот жгучий брюнет пытался давить на меня своим хищным видом. Сверлил льдистым взглядом и скулами зло играл.
— А и здесь поселюсь. Туалет же тут есть? Вы во сне не храпите? — очень ехидно ответила. Не на ту напал, котик.
— Как ты в постель его затащила? — как не слышит меня. А если его больно стукнуть?
— А вежливо попросить вам помочь? Мы друг другу нужны сейчас, вам не кажется? Ей! Дражайший! — щелкнула пальцами перед носом у обалдевшего от такой наглости тигра. — Это не больно, поверьте. Просто скажите: “пожалуйста!”
Ну хорош, черт возьми! Просто красавчик. Как меня взглядом шарахнул! Не будь я случайной супругой Кота сразу бы и влюбилась, конечно. Шучу.
— Будь любезна, не ерничай. Но ты права… — он откинулся на спинку кресла и огромной рукой взъерошил шапку угольно-черных волос. — Давай начистоту, хорошо. Но у меня для тебя есть условие, и оно не обсуждается.
— А тогда и у меня оно будет. Баш на баш, так сказать. По рукам? Обмен котами в мешках, все по-честному.
Мне показалось, или в этих глазах мелькнула толика уважения?
— Условия на условие, и ты отвечаешь мне на все вопросы?
Да он мухлюет!
— Э! Кто-то играет, да не по правилам! Вопрос на вопрос. Кто не ответит, тот вышел. — сказала уверенно, громко, с огромным трудом сдерживая дрожь проклятую в тощих коленках.
Макс поморщился. Очень смешно, по-кошачьи. Только усами не шевелил, а уши прижал, как положено.
— Я кажется, понимать начинаю Кота. Зубастые до чего пошли мыши. Хорошо. Кстати! А ты не беременна?
21. И минимум
— Это был первый вопрос. — не спросила, а только уведомила, с улыбкой любуясь на всплеск тихой ярости.
А был бы в шкурке тигриной, хвостом бы лупил себя по бокам и рычал скалясь. Или… сыто уже бы облизывался. Вторая версия была куда более вероятной.
— Кстати, а вам не пора ли условие предъявить? Начать с главного, так сказать. — улыбка моя уже смахивала на оскал.
— Ты не ответила. Но сначала мне нужно с тобой провести ритуал. Он простенький, но женщинам в положении…
— Бесполезно, начальник. Вообще бесполезно. Любой этот ваш ритуал в отношении меня — пустышка. И эта информация — мой вам аванс откровенности. Я могла бы соврать, притвориться, сделать вид. Но…
— Что?! — Макс почему-то мне сразу поверил. И что-то такое додумать успел, очень правильное. Не держат дураков на этом месте, и правильно.
— Но мы с Марком когда-то… не очень давно дали слово друг другу: не лгать. Странное обещание, и возможно мы даже зря это сделали. Как и встретились зря. И напрасно познакомились. Не знаю. Только… Почему-то мне кажется: такой договор у нас с вами сработает лучше всяческих ритуалов. Так как?
Я все это произносила не отрывая взгляда от породистого лица Макса и всей своей тоненькой женской шкуркой сейчас ощущала: очень правильно делаю. Именно то, что и нужно.
В красивых глазах его нарастала степень настоящего, истинно-мужского уважения. Я стремительно становилась из осоловевшей от брутальной кошачьей самцовости девульки сначала женщиной Марка, а теперь — даже партнером. Возможно и другом. В любом случае — тем, кого стоило брать в расчет и услышать. О помощи я и не мечтала пока. Лишь бы мне не мешали.
— Не узнаю его. Но… таких, как ты, среди людей тоже встречать мне не приходилось, если честно. К счастью… Хорошо. Я обещаю тебе не лгать и жду от тебя ровно того же. Если мы оба не сможем исполнить это обещание, подаем такой знак, — он словно с досадой закусил нижнюю губу справа. — Или просто молчим. По рукам?
Ничего себе. Мне тут предлагали практически вступить в заговор. На полном серьезе и без купюр. Молча руку ему протянула, и это рукопожатие было моим первым в жизни. Так уж получилось.
Еще примерно минуту мы напряженно молчали, глядя друг на друга. И я потом выдавила, наконец:
— Я бесплодна. Потеря беременности, восемнадцатая неделя, на фоне токсической формы гриппа, маточное кровотечение, что-то там еще. Одного яичника просто нет, вторая труба надорвана. Менструации раз в полгода. Марк не знает. Исчерпывающе?
Тигр побледнел почему-то, и залпом выпил стакан воды, появившийся на столе. Я уже просто устала всему удивляться , и только отметила про себя: раньше его тут точно не было.
— Да. Но, как ты понимаешь, это было лишь уточнением. И все тобой сказанное — очень плохо.
— Даже не представляете, как. Мне до сих пор часто снится, как я ползу по больничному коридору на четвереньках и кричу, пытаясь найти хоть одну медсестру. А за мной длинный кровавый след. А в руках у меня — мой ребенок, размером чуть больше ладони. Окровавленный, но живой. Когда он пульсировать перестал я все еще в сознании была. Моя очередь спрашивать?
Зачем я ему все это говорила? Зачем?! Никому, никогда, даже Коту, даже маме. Я закрыла для себя эту дверь. Попыталась сказать, лишь однажды, тому кто просто обязан тогда был быть рядом. Получила в ответ снисходительное: “Да забей!”
И забила. Самыми толстыми и ржавыми гвоздями забила эту дверь в свою душу. А теперь вот, все коты эти чертовы, сорвалась. И я снова плачу, хотя слово давала себе.
— Прости. — мне в руку ткнулось шершавое нечто, взглянула туда, и увидела: симпатичный носовой платок.
Батистовый, между прочим, даже с вышитым вензелем. Странно было увидеть такое в двадцать первом веке. Как пролетку посреди проспекта. Осторожно взяла, вытерла слезы.
— Что-то меня развезло, — пришлось констатировать.
— Да. Твоя очередь спрашивать. — Макс смотрел очень серьезно. Я опасалась увидеть в глазах его жалость. Ее точно не было. Как и сочувствия. Он смотрел очень невесело и ждал.
А я тут взяла и спросила.
— Я была его оперативным заданием? — мне было знать очень нужно. Хотя это ничего уже и не меняло.
— Да. Его департамент занимается покушениями на неинициированных иных. Он пришел к нам с условием расследования этого дела общими силами. Попросил меня лично о помощи. Таким как он… не отказывают.
А вот тут я уже ничего не поняла. Покушение? Неинициированные? Вообще ничего не понятно.
— Поясни! — как-то так незаметно я начала Максу “тыкать”.
Он устало зажмурился. Видимо “поясни” было сделать непросто.
— Марк ушел из одного из самых секретных и элитных спецподразделений Инквизиции к нам, в простые следаки. Это был жуткий скандал там, наверху. — тигр весьма выразительно ткнул пальцем в темный потолок кабинета. Я не менее выразительно и с пониманием дела согласно ему подкивнула. — Такие, как Кот, могут смело условия выдвигать и им никто слова не скажет. И он выбирать еще будет потом.
— А я тут при чем? — приятно, конечно, о любимом услышать хорошее, но ясности больше не стало.
— А ты была фигурантом. Вряд ли по этому городу бегает еще пара-тройка десятков девушек со странным именем Илона и фамилией Король.
С этим бы я согласилась. Если бы не одна пикантная очень деталь.
Судя по всему тому, что я тут услышать успела, Макс не знал, кто я такая. И когда я под ним на диванчике том извивалась, и когда мужем Кота назвала. А вот когда продемонстрировала ему шрам со всеми его украшениями свеженарисовавшимися, то сразу же обрела свое имя и даже фамилию девичью.
Что-то делать мне нужно с лицом. Судя по выражению взгляда нахального тигра, все эти мысли мои на нем так явственно отразились, что и рта открывать уже необходимости не было. Он только молча руками развел. Дескать, ну извини, не дурак.
— Когда это было? — наглеть, так наглеть.
— А не много вопросов? Здесь кто-то мухлюет, и это не я. — Он язвительно улыбался, но все-таки пояснил: — Я не знаю подробностей его службы. И могу лишь предполагать: ты была у него в разработке, еще там, в спецотделе. А потом он “подсел” на тебя, с нашим братом такое бывает. Стал потерпевшую разрабатывать и увлекся. Докопался до покушения. Кстати, его он раскрыл и уже даже был трибунал. Кот пришел к нам меньше года назад.
— Теперь ты спрашивай.
Я сидела всем этим совершенно и намертво оглушенная. На меня покушались? Когда? Да кому я нужна? Марк “подсел” на меня? Этот самый, роскошный мужчина, мечта моя, самая сокровенная? Быть не может такого.
— Водички? — Макс все еще улыбался, но как-то печально.
Я могла бы съязвить и даже вопрос засчитать, но мне было сейчас не до игр совершенно. Молча кивнула, приняв в руки снова невесть как появившийся там стакан. Вода была вкусной.
— Ты любишь его? — очень серьезно спросил. Еще и голосом этом своим, что бьет по самым потаенным и слабым женским местам.