— Ей! Нет. Ты не поняла: демоны тут не считаются. Секс с ними не имеет ни малейшего отношения к любви. Совсем. Примерно, как с резиновой куклой. А до встречи с тобой Гира к нему подпускала лишь демонов. Понимаешь? Ты парня девственности лишила, причем во всех отношениях. Чувствовать она тоже ему не давала. — Подруга Кота ухмыльнулась, но как-то тоскливо.
Вот скажите на милость, оно все мне надо? Куда влезла снова ты, Илона совсем-еще-очень-недавно Король?
Надо. Память предательски тут же подкинула образ его там, на дорожке у сквера. И интуиция подсказала: Кот не просто игрушка теперь, Марк практически смертник. Значит, глупая баба Илона должна снова кого-то спасать. Очень глупо. Но я не могла его бросить. Лучше буду ругать себя после, потом. Плакать ныть и работать. А сейчас…
— Я дам вам шанс, но у тебя будет всего только час. Попробуй вышибить этот клин клином. Помнишь сказку про Снежную Королеву?
— Предлагаете кинуться сразу с соплями и долго рыдать на плече? — мне не смешно было сейчас совершенно. Какие там сказки?
— Трахнуть, быстро и очень решительно. Да, не делай мне лица такие, от тебя Марком дико фонит. Как радиацией от Хиросимы. Кстати, сейчас мы едем ко мне и ты тщательно вымоешься.
Я покраснела мгновенно, причем явно от злости, а не от смущения. Мне намекнули сейчас на немытость мою?
Но красавица очень вовремя пояснила:
— Судя по тому, что я видела, он забыл вообще все. Заторможен и заблокирован. Ты должна его соблазнить, уж прости, а для этого нужен твой запах. Мы — животные. И с помощью чувств мир видим громче и ярче. Тщательно отскребешь от себя всю косметику, одежду я дам тебе чистую до зубовного скрежета и как в операционной стерильную. Потом пробежишься до места вашей с ним встречи, быстро, как только сможешь. Для мужа твоего ты должна будешь пахнуть, как чистейший афродизиак.
Мужа. И она знает. Все знают, Кроме Кота.
— Как зовут вас? — друзей хорошо знать не только в лицо, но и по-имени.
— Мария. Мария Валентиновна Линкс.
Линкс… рысь значит.
— Вас Макс послал? — знаю я, где водятся эти киски.
— Он дал мне информацию, время, идею и место. Кстати, Кай наш будет ждать тебя в его кабинете. Там защита отличная, пока ты не повернешь нужный ключ никто никуда не пойдет. Кроме самого Макса, конечно. И давай уже просто на “ты”. В тебе что-то есть. Уважаю.
Мы быстро припарковались у дома Маруси (это она попросила меня так ее называть), и побежали.
Время работало против нас.
24. Спортивный образ
Мылась я, как сказала бы мама моя: “С усердием, достойным лучшего применения.” Она на все мои трудовые порывы вот так реагировала. Зачем только вспомнилось?
В голову лезли всякие глупые мысли. Цеплялись, как кусочки засохшей травы на колготки. Еще одна глупая мысль. Запретила себе ее думать.
Злиться на Марка категорически не получалось. Он предупреждал меня, пытался остановить. Неоднократно. Сдерживался до последнего, хотя я четко видела: это выше его мужских сил. До зубовного скрежета он тормозил, героически. А уж если вспомнить о том, что он кот… Все я сама так решила. Потому, что хотела. Вот мне теперь и разгребать.
— Ты там живая? — голос за дверью вернул в плоскость реальности.
— К сожалению. Марусь, а ты меня можешь понюхать? Чувствую себя слепоглухонемой в вашем мире невероятного, но очевидного.
— Одевайся. Сейчас я приду.
На стиральной машинке, сиротливо стоявшей у раковины, лежала аккуратная стопка спортивной одежды. В такой красавицы-девушки по утрам на пробежки выходят. Что же, я буду вечерней бегуньей, почти что ночной.
Надо бы вспомнить еще, как вообще это делается. Я в последний раз бегала за автобусом в Петербург. И лучше бы опоздала, наверное. Хотя… ну зачем себе вру? Ни о чем не жалею, ни капельки.
Оделась. Безобразие на голове приструнила, заплетя в тугую косу и завязав неумолимой восьмеркой. Маруся и правда пришла, меня тщательно очень обнюхала, вручила новые вай-фай наушники под цвет костюмчика (ядовитейше розового, страшного, как моя жизнь).
— Плохо. — задумчиво проговорила она.
Вот тут я с ней склонна была согласиться. Кивнула уверенно.
— Да я не об этом. Метку вон выперло-то. Марк, ну как же тебя угораздило?! — горестно вышло-то как. Переживала подруга.
— Я не… не то самое, что вы все думаете. Потому и осталась жива.
Почему мне вдруг показалось сейчас, что Маруся не знает? Она действительно удивилась, еще раз внимательно на меня посмотрев, и понюхала даже, встряхнув головой.
— Брось. Не надо его защищать. Бывает такое. Просто ты слабая, как ребенок беззащитная, морфы частенько рефлексируют на подобное. Инстинкты защитника. Вот и он… Узнала бы раньше, — убила бы.
Ага. Значит, она точно не знала об этих рабочих делах. И что делать мне? Я умею работать с командой. И если иду на сближение с кем-то, помощь ответственно принимая, то человек этот включается автоматически в мои личные списки с пометкой: "он мой”. Уже мой. Или нет? Почему Макс тогда не просветил ее?— Макс обо мне ничего не сказал?
Я разглядывала в большом зеркале ванной плечо многострадальное свое, испытывая странное, аморальное даже какое-то удовольствие от увиденного. Шрама практически не оставалось, но на его месте расцвел очень сложный, филигранный узор.
— Не успел он. Только самое важное, без подробностей. И не парься по этому поводу, — девушка выразительно взглянула на предмет моих тяжких сомнений. — Метку видят теперь только лишь одаренные. А для них бесполезно ее маскировать или прятать под одеждой.
Я вздохнула. В глубине души мне очень хотелось, чтобы все это видели. В самой-самой глубокой ее впадине, прямо на дне эти мысли лежали. Никому о них не расскажу.
— Марусь… тут такое дело. Я антимаг. Или как у вас там это все называется. Короче — полнейшая магическая бездарность. Потому и осталась жива. Макс знает.
Она даже села от неожиданности на край ванны. Головой по-кошачьи встряхнула и глаза у Маруси при этом были изумительно-круглые.
— Юх ты! Ты существуешь, серьезно? В Деда Мороза мне проще поверить. Мутация? Ничего себе. Я думала, это сказки.
Поймала в ответ мой скептический взгляд и утихла.
— Я как бы тоже так думала. И ничего, разговариваю с девушкой-рысью в обмороки от удивления даже не падая. Понятия не имею, откуда у меня это все. Случайно и обнаружилось. Когда выжила.
Маруся глаз с меня не сводила. В кармане ее странных брюк вдруг что-то протяжно пиликнуло.
— Грязные яги! А вот теперь мы опаздываем. Потом все расскажешь. — Тут она замолчала, нервно теребя ворот блузки, явно пытаясь собраться с мыслями или словами. — Только вот … ты… ты…
— Люблю. Я же тут, видишь? Стою в твоей ванной, собираюсь клин клином как-то там еще вышибать. Да, похожа на Герду, этого не отнять. Ненормальная?
Она шумно выдохнула, проверяя наушник и пряча глаза.
— Слабая. Маленькая. Беззащитная. Но в тебе что-то есть. Просто так у нас метки не ставятся, это же клятва, нерушимая, понимаешь? Я в шоке вообще до сих пор. Такого лет сто уже не случалось, наверное. Ладно, бежим.
Очень быстро обувшись я внимательно слушала инструктаж. Она будет на связи, и если вдруг по пути к Максовому кабинету случится что-либо непредвиденное, мое дело — бежать. Быстро и не оглядываясь, как заяц от серого волка.
Только выйдя на улицу я запоздало сообразила: адрес “офиса” Макса я знала. Помнила, и отлично. Да вот незадача: мы все сейчас были в Москве! А кабинет тот еще утром открыл мне двери свои не слишком гостеприимные в центре Питера. На минуту зависла, пока в месс не пришло сообщение от Маруси, с точными координатами и маршрутом.
Умница рысь. Команда, это все-таки это сила!
Подумала я, выдохнула и побежала по навигатору. В жутко розовеньких топике и штанах. Зато теперь меня просто так не украсть, очень уж персонаж получился заметный. Буду надеяться, что у Марка нет аллергии на розовый.
У меня-то самой точно есть.
Брюсов переулок, аккуратненький тротуар, малолюдно. Я бежала не торопясь и казалось, тень Булгакова здесь встречает меня.
Справа махина Дома артистов Большого театра. Остановиться бы мне, и руками потрогать, да просто взглянуть!
— Ты там поглядывай осторожно вокруг. Лишний раз головой не крути, а то видно провинциалку за сто километров.
В наушниках пошипело внезапное. Я-то дурья башка почему-то решила что это устройство выдано было мне для улучшения настроения. Чтобы легче бежалось. Никакущая из меня, прямо скажем, шпионка. Маруся права: подразумевается как бы, по центру Москвы в розовых топах и штанишках вечерами на пробежку выходят аборигены.
Буду дальше бежать убедительно ими прикидываясь. И усадьба Брюса мне не интересна, и а-а-а-а-а палаты Арасланова.
— Я проведу тебя здесь экскурсией. Потом, если захочешь конечно. Впереди у тебя Патриаршие пруды и то самое место, где Аннушка масло свое проливала, крепись. И в культурный обморок постарайся не падать.
Большая Никитская, мне направо, кажется… чудесная, невероятно уютная белая церковь.
— Не пялься ты на навигатор! Я веду тебя. Тут будь осторожна, бери прижимаясь к церковной ограде. Я проложила тебе самый длинный маршрут. Надеюсь, нас не очень быстро вычислят.
— А…
Я хотела было что-то сказать, позабыв об отсутствии микрофона.
— Рот закрой. Я все вижу, и не оглядывайся, как придурошная. Полной грудью дыши. Бегаешь, между прочим, как цапля беременная. Ноги так высоко не задирай, и задницей не крути.
То есть, мне это слушать теперь в режиме издевательского монолога. Ничего, я совсем не злопамятная, просто злая и память имею отличную.
— У желтого двухэтажного здания на переходе притормози. Не нравится мне эта машинка.
Она правильно не понравилась рыси, легендарная кошачья интуиция ее не подвела. Нарушая все мыслимые правила дорожного движения, черный старенький “фольксваген” с грязными номерами, громко пыхтя стареньким двигателем, нырнул под “кирпич” и едва не сшибая прохожих, понесся в проулок. Ну да, точно, идея отличная. Сбей меня он сейчас, стражи порядка свалили бы на неисправности. Как он не разваливался на ходу, непонятно.