— И как нас угораздило? — тихо спросила, шагнув ближе, не дав ему еще более отстраниться.
Кажется, он ушам своим не поверил. Переспросил только, почти минуту спустя:
— Нас?
Уткнулась носом в широкую грудь и обняла его крепко. Я понимаю все этих охотников. Сама бы всю жизнь за таким прогонялась, вот правда. Но он сам нашел меня почему-то. И не отпустил.
— Идиот. — тихо ему прорычала куда-то в рубашку.
— Зато очень везучий, — опять носом уткнулся в макушку мою и мурлыкнул, расслабившись ощутимо. — Мой отец был… да. Его больше нет, и это уже не исправить, ведь мы не бессмертные и после гибели не возвращаемся. Он тоже родился катализатором. И дед, и прадед. Но это семейная тайна, долгое время им удалось ее сохранять. Он сам все испортил.
— Дар передается по мужской линии? — любопытство мое не прибить даже чарами.
— Девочек у нас в семье не рождалось, насколько я знаю. Не слышал о них. Катализаторы не были раньше добычей для сильных мира сего. Умели хранить свои тайны, были сильными воинами и защищались успешно.
У нас есть еще один страшный семейный секрет: та самая татуировка, о которой ты столько раз уже слышала.
Это все говоря, он медленно и осторожно, словно сам себя притормаживая, меня нежно за плечи обнял. К черту нежности. Хочу крепко прижаться, вцепиться и жаться всей кожей. Что я и проделала не раздумывая и не сомневаясь. Мы так и стояли на набережной, как-то судорожно обнимались, будто не виделись целую тысячу лет и теперь оторвать друг от друга себя не могли.
— И даже видела. Это снова неправильно?
Подобрать других слов не смогла, хотя меня мучил этот вопрос. Что не так с этой его татуировкой?
Почему только я ее видела? Красивую морду такую, дело рук явно мастера.
— Да. И дело не в том, что ты антимаг. Просто ты — моя женщина. Пф… как же глупо звучит. Я не знаю, какими словами все это выразить. Но думаю, что это ответ и на твой самый первый вопрос. Мы странно воздействуем друг на друга.
О, да. Я это действие прямо сейчас недвусмысленно ощущала. Упиралось в бедро твердой выпуклостью это воздействие. Усмехнулась, прижавшись плотнее и тут же получила в ответ рваный вздох.
— А откуда она у тебя? — голову подняла и меня сразу же губы поймали.
Но я не сдалась им, иначе мы снова ничего так и не выясним. Нет. Не… а… м…
Через несколько долгих минут дыхание кончилось совершенно и мы поцелуй разорвали. Ненормальные оба.
— Отец. — Марк резко выдохнул и отодвинулся, за руку сразу меня подхватив. — Идем домой, я доскажу тебе все по дороге. А не то мы рискуем провести остаток ночи в участке за непристойное поведение. Здесь вокруг везде камеры.
И мы двинулись в сторону дома. По дороге зайдя в круглосуточный магазин, наконец-то продуктов купили, внезапно.
Шли медленно, Кот все рассказывал.
Как отец его получил эту самую татуировку от деда, вместе с древним умением привязывать сумеречную дикую сущность к ее обладателю.
Это страшное, потустороннее существо: то ли тень, то ли призрак великого мага становилась личным защитником и дополнительным обликом для хозяина, так её к себе привязавшего. Могуществом она превосходила все мыслимые границы. Прорастала в носителя, делая его двуединым магическим существом. Нет, отец Марка не был оборотнем, зверь достался ему только от матери, а отец подарил третью сущность сделав эту татуировку, как когда-то ему самому.
К моменту подхода к подъезду нашего дома у меня дико болели: так пока еще и не выросший зуб моей мудрости, голова, ноги и совесть. Последняя — от того, что мой муж все еще голоден.
Три сущности прокормить! Я справлюсь, но начать надо хотя бы с яичницы…
Уже на пороге квартиры Кот придержал меня, снова вглядываясь в лицо.
— Скажи, ты мне точно не снишься? — прошептал очень тихо.
— М? Тебя стукнуть для убедительности? — поднялась на быстро на цыпочки про себя проклиная гудящие ноги, в подбородок поцеловала шершавый.
— Да прорвемся мы вместе, Котяра. Не отдам никому твою шкуру, самой очень нужна. И все остальные запчасти. Но сначала, — яичница. И сосиски и бутерброды и чай с молоком.
Он только в ответ рассмеялся тихонечко, и шепча: “Ты все-таки невероятная” меня в нашу квартиру втянул.
Да. Я такая.
35. Гость
— Симпатично у вас тут, даже вполне.
Эти слова, произнесенные густым мужским голосом, хоть и были сказаны тихо, но для меня прозвучали, как гром среди ясного неба.
В комнате было темно, шторы закрыты, и незваный наш визитер был мне не виден. Я подпрыгнула, рефлекторно метнувшись за спину защитника своего. И когда уже только успела обзавестись я такими привычками?
Марк не дрогнул. Даже и не подумал, лишь плечами пожал и как ни в чем не бывало увел меня быстро на кухню. Я, оглядываясь, попыталась хоть что-нибудь разглядеть, но не вышло.
— Лер, тебе все, как обычно? — очевидно, муж мой пришельца узнал и даже не удивился вторжению. Мне оставалось лишь сделать вид благодушной хозяйки и тихо спросить у Кота о масштабах размера яичницы. На гостя рассчитывать? И “Как обычно”, это о чем они?
— Хорошо они здесь поработали, должен сказать тебе. Надеюсь, вы спать тут не собираетесь?
В дверях нашей кухни показался весьма примечательный персонаж:
Среднего роста, чуть сутулящийся широкоплечий и мощный мужчина, темноволосый и смуглый, с выдающимся прямо-таки носом на мужественным очень лице, он тщательно вытирал свои грязные руки о… практически мой уже сарафан.
Я пискнула в негодовании, Кот прыснул со смеху, пришелец же замер, нерешительно поднимая глаза.
Ох, какие у него они были! Изумрудная зелень с яркими, желто-оранжевыми всполохами у самой радужки. Как… костер на бархате мхов, где-то под пологом векового леса. Я так и зависла, немея от чисто эстетического восторга. Во мне мысленно застонал неистовый собиратель сокровищ и страстный коллекционер. В моей личной подборке восхитительных мужских взглядов теперь красовались настоящие драгоценности.
— Ну прости, шеф. Ты был так занят, что на просьбы мои не отвечал.
“Шеф”? Как же…, а Макс? Или это “разведка” и есть, та самая? Ох, мой загадочный Кот, Только я вдруг самонадеянно решаю, что узнала о тебе практически все, как ты подсыпаешь на жернов моей меленки здравого смысла очередной мешок зерен.
— Аве, дражайшая. Илона, я не ошибаюсь? А где мой чай с молоком?
Интересное какое приветствие, надо будет запомнить, на всякий. И гость у нас необычный, конечно. Судя по всему, очередной морф, то есть оборотень. Я их уже безошибочно узнавала: по особенной мощи обычно массивного и мускулистого тела, по грациозно-хищным движениям, густой шевелюре, и по нечеловечески просто красивым глазам.
Лер, значит. Он располагал как-то глубоко и сразу. Даже испорченный безнадежно практически мой сарафан в его крепких руках меня не расстраивал почему-то.
— Люсь, это Волверине Каперис, он же Гуло. Мой личный и персональный начальник, учитель и друг. Прости, что сразу вас не представил. Одичал, виноват, исправляюсь.
Друг, значит? Я как-то сразу же разозлилась. Нет, хозяйка я гостеприимная и чай с молоком гостю, конечно же, сделала. Но фыркнула и отвернулась подчеркнуто-негодующе. А он жест мой не оценил, в ответ тоже фыркнул насмешливо и продолжил:
— Занят? Чувство юмора у тебя… Своеобразное, прямо скажем. Как тебя угораздило, лучше скажи? Ты же понимаешь…
Кот не дал ему договорить, громко фыркнул предупреждающе, молча поставив перед уже сидевшим за маленьким нашим столом на табуреточке гостем большущую чашку с тем самым чаем, (который я сделала!) тарелку с горячей яичницей, ломоть хлеба и соль.
Расфыркались они тут. Как бы хрюкать не начали.
Себе же Марк придвинул саму сковородку, взял вилку и хлеб и безо всяких церемоний стал есть прямо с плиты, под мое свирепое очень шипение.
— Понимаю. Лер, ты очень точно заметил, меня “угораздило”.
И вместо других пояснений мой муж просто снял через голову старенькую футболку, повесив ее на плечо.
Гость наш бросил один только взгляд и протяжно присвистнул, нахмурившись. А моя сонная и уставшая голова наконец запоздало домолола простую и твердую мысль до внятного вывода:
“Гуло! Ну конечно же, он — росомаха! А похож…”
— Значит так, мои дорогие, — наш гость ел очень красиво, при помощи одной только вилки умудряясь расправляться с горячей глазуньей быстро и аккуратно. Совсем не по-зверски. — Здесь вы не останетесь. Макс кратенько дал мне отчет по вашему делу. — Эти слова произносились тихор, внятно, и тоном, которому возражать не хотелось. Не просьба и не приказ, а твердая констатация. Так говорят о погоде. Грозе все равно, как к ней относятся обыватели, она просто есть.
— Оперативно сработано. Надо признать что мне есть чему у него поучиться. И что же там? — мой Кот тоже ел аккуратно и быстро. У этих двоих вообще было много общего: сосредоточенно-точные движения, грация в каждом порыве. Даже хлеб они оба отламывали очень красиво. Вот сидела бы вечно и любовалась. Так ведь не дадут…
— А там все прискорбно, должен заметить. Кстати, эта квартира была напичкана артефактами под потолок, странно, что вас не шарахнуло. Я аж вспотел, пока выковырял эту дрянь отовсюду. Завтра отправлю сюда инквизиторов, пусть ковыряют вещ доки, налицо покушение на сотрудника внешней службы. — Он поерзал на табуретке и вальяжно откинулся на стену за спиной, с явным наслаждением медленно поглощая тот самый заветный свой чай с молоком. — Дожевывайте, собирайтесь и неспешно уходим, убирая следы.
— Ей бы поспать… — Марк притянул мою сонную тушку, усаживая к себе на колени.
— Ей бы выжить, скажу я тебе, дорогой. В идеале, — так лучше бы даже обоим. Я вас спрячу в “Норе”, туда не залезет никто. И подумаем там, что с тобой делать.
— Лер, я его видел. — Наш собеседник не дрогнул, лишь поднял темную бровь недоверчиво. — А Илона увидела знак моего.
Вторая бровь поднялась изумленно. Красивые губы поджались в скорбную скобку. Гуло лишь головой покачал. Молча встал, вымыл тарелку и вилку, без лишних звуков допил чай с молоком, чашку сполоснул, вздохнул и лишь после очень тихо сказал: