У меня за спиной зарычали. Отчетливо так, угрожающе.
— На вашем месте я бы решила, что это подстава. Только вот подставляют — меня.
Все присутствующие за этим столом затаили дыхание, включая меня. Мне так показалось. Но выжидательно промолчали. Тогда я продолжила.
— Сами подумайте: получается, что я могу быть щитом, верно? Если тот, кому я доверяю тоже становится рядом со мной антимагом. Держи дурочку за руку и твори всякие гадости безнаказанно.
— Тебя можно просто убить… — очень тихо и холодно у меня за спиной прозвучало.
— Это, если знать, в чем причина. — Лер задумчиво посмотрел почему-то в окно. — А идея оригинальная, даже многое объясняющая. Видишь ли, твой “антидар” воспринимается иными действительно как легенда.
— Вы тоже воспринимаетесь людьми как легенда. И ничего, сидите вон ночами на кухне, чаи гоняете. С лимонником. Видите ли, я до сих пор сама в себя не очень верю. Даже в вас, а в Марка так меньше всего.
— Почему это? — кто-то за спиной моей явно обиделся.
Я откинулась головой ему на плечо, потерлась затылком.
— Ты идеальный. Таких не бывает, серьезно. Постоянно боюсь ненароком проснуться и все.
— Прыщ у меня на носу? Пукаю во сне, бросаю грязные носки у кровати? Раньше, барышня, надо было смотреть на мои недостатки.
Он еще шутит. Смешно ему.
— Меня взяли замуж без спросу.
Буркнула под нос себе тихо.
— А кстати! — тут вдруг Лер оживился опять. На настенных часах сонно и безнадежно стрелки показывали ровно четыре утра. Самое время задавать каверзные вопросы.
Марк тоже так думал, вздохнув мне в затылок.
Венди оказалась самой честной и смелой из всех нас.
— Достаточно, Лель. Если ты их решил их угробить и расследовать дело покойников…
— Да, я понял уже. Слабаки.
Мы даже не возражали. Марк осторожно спустил меня с рук, что-то под нос ворча про идеальность, и мы попытались уйти. Наивные.
— Марк у меня есть для тебя пара слов. Лично.
Я хотела было возразить, оглянулась может и на идеального, но ужасно уставшего мужа, но увидела задумчиво-отстраненное выражение его лица и осеклась.
Что-то странное между нами происходило в последнюю пару дней. Вроде бы ничего не изменилось, но…
Мы как старые друзья, которые страшно соскучившись друг по другу после долгой разлуки бросились вдруг обниматься, а потом вдруг смутились, увидев, как за прошедшее время все изменилось.
После странного происшествия в Выборге Марк стремительно отдалялся, а я не понимала в чем дело, просто чувствовала всей кожей.
И ничего вроде бы не менялось: все те же трепетные прикосновения, вздохи. Но отведенный вдруг взгляд или скорбная складочка у бровей говорили о многом. Да уж. Я так точно не идеальная.
Вот и теперь, он смотрел куда-то мимо меня, нервно прикусывая губу.
— Я пойду, — сказала зачем-то, словно надеясь, что он остановит.
А он только кивнул. Словно бы отгородился, и не он все это время сидел за спиной моей, обнимая.
“Я наверное, просто устала”, — говорила себе, идя в спальню. Или просто все время ждала, когда настанет этот момент? Тряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Зачем они мне? Сколько раз обещала себе жить сегодняшним днем.
Хозяйка дома выскользнула за мной в комнату незаметно как тень. Ее голос, прозвучавший вдруг близко, заставил меня вздрогнуть.
— Не заморачивайся. Это просто мужчины, у них плоское и линейное сознание. — Ее голос звучал успокаивающе, даже очень. Неожиданное участие удивляло и настораживало.
— Я совсем его не знаю. Точнее, знаю, но не его, — прозвучало сонно и жалко. — Я запуталась совершенно. Он перестал быть моим другом и…
— Другом или виртуальной подружкой?
Она говорила со мной совершенно спокойно. Без претензий, не судя.
— И снова не знаю. Я кажусь вам совсем ненормальной?
Она усмехнулась устало, закрыла плотную штору и в комнате сразу же стало темно. Тихий щелчок тонкими пальцами зажег ночник.
— Ты восхитительно держишься, настоящий боец. Что бы ни стало причиной вашего с Марком скоропостижного брака, ему повезло, я считаю. Ложись, и постарайся уснуть, наконец. Грядущий день точно не будет простым.
— Один только вопрос. Можно?
Уже выходившая из комнаты Венди замерла, оглянувшись, кивнула.
— Эта… татуировка, — Венди недовольно нахмурилась вдруг, — я имею в виду нашу брачную, — она тут же расслабилась улыбнувшись. Интересная какая реакция… — Она всегда возникает если…
Не знала я, как сформулировать это. “Если меня сначала имели, а потом укусили?” Или даже “Если я соблазнила сначала мужчину, два раза, а потом он меня вдруг укусил?”
Но Ди поняла.
— Только в единичных случаях. Очень редко, Марк рисковал проводя архаичный ритуал, могло бы не получится, и его бы отдачей шарахнуло.
Все эти слова были мне непонятны. Вроде бы и простые, но в осмысленную фразу не складывались совершенно. Видя мое явное замешательство Ди пояснила:
— Древние магические ритуалы самые эффективные. Процесс этот обкатан веками, он монолитен и не имеет обратного хода. Но в случае неудачи его исполнитель может даже погибнуть. Так понятно?
— Зачем? — это был уже явно второй вопрос, но не задать я его не могла.
— Тебя защитить. Ты же знаешь уже тайну его третьей сущности, верно? Если Марк вдруг погибнет, она будет служить только тебе. Без всяких татуировок, навечно, как верный магический раб.
От этих слов я просто рухнула на кровать, как подкошенная, цепляясь за спинку. А Венди добила:
— Он зря не сказал тебе это. Да, искушение может быть велико, но это точно не ваш случай. И знай еще вот что: ритуал невозможен без обоюдной любви, глубокой и настоящей. Не знаю я, как вы успели, но татуировка на твоем плече места сомнениям не оставляет. Как начнешь сомневаться — просто на нее посмотри. Если чувства погаснут, она исчезнет.
— Но я….
— Отдыхай, детка.
Развернулась и вышла.
39. Постельный разговор
Самым удивительным было то, что я все же уснула, да так крепко, что и не заметила возвращения мужа.
Надо же… я стала все чаще называть его даже мысленно так. Муж. Не Кот и не Марк, а вот так. Со мной происходило такое впервые: никогда еще этого слова подсознание мне в обиход не подкидывало.
И приснился мне странный сон, очень тяжелый, удушливый. Как будто бегу я по длинному невероятно полуразрушенному железнодорожному перрону, с собой зачем-то тащу огромную и ужасно неудобную сумку со сломанными колесиками, и понимаю отчетливо: этот мой поезд уходит. Безнадежно, катастрофически и совершенно безжалостно. Вот уже закрываются двери, и мне не успеть. А еще эта сумка ужасная! Оглядываюсь судорожно в сторону вокзала назад, и понимаю, что там ничего больше нет. Возвращаться мне некуда. Впереди — неумолимо удаляющийся последний вагон прощального поезда, позади — пустота.
И тут тихий голос уверенно прозвучал в моих мыслях. Твердо сказав мне: “Никогда не сдавайся!” он будто толкнул мое тело вперед. Я бросила наконец эту проклятую сумку и побежала! Быстрее, быстрее, из самых последних сил я неслась как стрела по бесконечной серой ленте перрона за ускользающим поездом. Не сдаваясь, как мне было сказано, и не оглядываясь…
И вот уже последняя дверь вагона открылась и меня вдруг подхватили знакомые крепкие руки. Такие надежные, такие сильные. Успела, смогла, победила! Дверь закрылась и машинист отдал нам приветственный, протяжный и громкий гудок, словно радуясь вместе со мной.
В этот миг я проснулась, очень медленно открывая глаза, понимая: мой сон растворился, а волшебные руки остались.
Марк лежал, плотно прижавшись ко мне, будто боясь даже во сне упустить и дышал очень спокойно. Похоже, он еще крепко спал. Бедолага, укатали хвостатого Сивку зловредные горки.
Осторожно к нему развернувшись, я в сумерках спальни украдкой разглядывала своего самого лучшего в мире мужчину.
Ощущение оглушающей красоты теперь словно бы притупилось и мне стали видны и глубокие складочки, разрезающие чистый лоб между бровями, странный шрам, будто бы рассекающий надвое бровь, и еще один, на переносице. А ведь я его раньше не видела… Ресницы какие чудесные: пушистые, светлые, очень густые. А под ними… Распахнувшиеся вдруг мне навстречу глаза. Сейчас, в темноте, они почему-то они выглядели черными совершенно.
Погодите-ка, — в темноте! Как я умудрилась разглядывать каждую мелкую черточку на любимом лице?
— Давно проснулась? — прошептал очень тихо. Медленно потянулся, умудрившись из рук меня даже не выпустить почему-то.
— Нет. Почему я тебя вижу? — Я конечно, как обычно, оригинальна, со мной не соскучишься.
Он усмехнулся в ответ, медленно вытащил из-под меня руку, пальцем откинул наползающие на мой лоб непослушные волосы.
— Люсь, это самый главный из множества всех вопросов, что роятся в твоей голове? Я тебя тоже вижу, слышу и осязаю, даже запах твой чувствую, представляешь?
— Не смешно совершенно! — фыркнула возмущенно и перехватив его руку зачем-то прижалась к ладони. — Почему ты мне не рассказал ничего про твою третью сущность? И про наследство моё, про ритуал этот брачный, в который ты меня так внезапно втянул? — Говорила я быстро, буквально чувствуя как он каменеет и боясь не успеть задать ему все вопросы. Те самые, что “роились” в моей голове и уже начинали кусаться.
Он молчал.
— Коть… чего ты боишься? Неужели меня?
И он сразу вдруг взял и расслабился. Вот в этом, где логика ?
— Ты недавно очень верно сказала нам всем: тебя ни о чем совершенно не спрашивали, так получилось. Ты пойми… — тут он резко и громко вздохнул и зачем-то скрипнул зубами. — Грязные Яги! Я с тобой рядом схожу с ума. Разные глупости творю, постоянно срываюсь. Если подумать трезво, то мне тогда точно следовало закрыть твое дело и выкинуть из головы Илону Король, несчастную человечку. А я…
— Влез мне в душу. Ты жалеешь об этом? — снова и снова я, как цирковая лошадка на круге арены возвращалась к простому вопросу. А ведь совсем недавно еще мне казалось, что мы все сбежали из этого шапито.