Он все это говорил, тихо, внятно, спокойно, заглядывая мне в глаза. Словно у его ног не корчился в бесполезных попытках освободиться от невидимой мертвой хватки полуголый огромный мужик внешности ну совершенно кошмарной.
— Кто это? — после этих тихих, но правильных слов мне стало значительно легче.
— Понятия не имею. Наверное, демон кто же еще такой страшный?
Чудовище на полу тут же обиделось и затихло, нас мрачно разглядывая. Марк же выглядел странно, он словно прислушивался к чему-то, мне явно неслышимому.
— Как ты понял? — нашла время я для расспросов, но это же я…
— Потом расскажу, это не для посторонних ушей, — он, наконец убедился в моей полной целостности и сохранности и поднял меня на ноги. — Так, моя золотая. Переходим к плану “Б”. Сейчас я этого гаврика придушу, — с пола раздался жалобный писк, совершенно неподобающий монстру. — Хорошо, хорошо: заблокирую и вызову оперативников — инквизиторов, а мы с тобой спешно отходим. От меня ни на шаг. При малейшей неожиданности сразу же за меня прячешься, как та самая мышка. Не геройствуешь и самостоятельных решений не принимаешь.
Я усмехнулась, припомнив совсем еще свежие все истории его спасения. Он тут же все понял, усмехнулся и тихо добавил: — Пока я рядом, котенок. Пожалуйста.
Молча кивнула в ответ, косясь на притихшего окончательно “гостя”.
Кот же тяжко вздохнул, переходя к явно неприятной для него процедуре. Шагнул к монстру ближе и присел рядом на корточки.
— Смотреть на меня! Кто послал тебя?
Демон смолчал, и Марк лишь слегка пошевелил в воздухе пальцем. Мужика страшного тут же так сильно встряхнуло, что косточки все затрещали и он страшно взвыл.
— Не советую изображать супергероя, в допросной комнате Инквизиции с тобой не будут ни вежливы, ни лояльны.
Демона снова шмякнуло громко об пол. И вот тут я заметила, наконец, нечто совсем для себя неожиданное: лапу огромного зверя, словно бы сотканную всю из воздуха. Нет, не так: на шкуре ее преломлялось пространство, делая это прекрасное существо явно видимым. Словно иллюзию, или безупречно-прозрачное тонкое стекло, грани которого видно лишь по преломлению отражения. Я так засмотрелась на это великолепие, что упустила из виду все то, Зверь делал с нашим несчастным чудовищем.
А тому доставалось, и жестоко. Илона к этому времени уже и успела забыть, что он в нас стрелял из своего пистолета, и только Марк спас мою жизнь.
— Он, похоже, под заклинанием неразглашения… — Кот вздохнул, и Зверь демона опустил снова на пол.
— Тебе важно, что он сейчас скажет? — мне пришла в голову мысль, очень странная. — Кстати, а почему он сбросил иллюзию? Это нормально?
Кот посмотрел на меня очень задумчиво. Он, кажется понял. Но резонно вполне решил мысли свои не озвучивать.
— Важно. Мне нужно отправить сообщение Леру и… об этом потом.
— Можно я? Ты меня подстрахуешь. И кстати, где его пистолет? — то, что оружие было совсем не иллюзией, мы оба видели. Вокруг валялись осколки разбитого стекла большой дверцы духовки, в которую его пуля попала.
Марк задумчиво посмотрел на меня, явно борясь с твердым желанием закинуть дурную супругу свою на плечо, и унести в безопасное место и соблазном добиться такого важного для нас всех ответа.
Второе внезапно для всех победило.
— От меня не на шаг! — нервничает очень мой муж, заговариваться начал и повторяться.
— Я помню. Можешь за хвост меня подержать для надежности.
Пока муж мой мучительно соображал, где взять мой хвост и почему до сих пор эта деталь моего женского тела в руки ему не попадалась, я поднырнула под левой рукой и осторожненько на колени присела. Это зря я, конечно. Осколков никто на полу не отменял, но вскакивать и отряхиваться было поздно.
— Ты мне кажешься милым, — и что я несу? Громкий хмык рядом был солидарен с моим ясным разумом.
Пришелец напрягся, очевидно пытаясь определить, в чем коварный подвох.
А я вдруг взяла и его вероломно погладила по плечу, нарушая все мыслимые линии правильного поведения и ломая всю логику. Они замерли, оба. Секунда-другая и перед моим ошарашенным взглядом стали вещи происходить совершенно невероятные.
Шкура чудовищного мужика, волосатого, страшного, вдруг стала сжиматься,
он снова вдруг укоротился, будто бы высох. И уже через минуту перед нами лежала полуголая девушка, яростно взирающая на нас обоих очень светлыми серыми глазками. Длинное узкое личико, ровный носик, тонкие губы. Я могу смело гордиться своим размером груди, на фоне ее плоскогрудия.
— Ты кто? — хором спросили мы с Марком, не веря глазам своим.
— Так и будете пялиться на меня? Дайте хоть майку прикрыться.
Марк потянулся было стянуть с себя эту самую часть одежды, как от двери снова раздался знакомый нам голос:
— Стоять. Не давайте ей прикасаться к вашим вещам. Кстати, знакомьтесь: Августа Гётлим, морф-мимикрим, представитель единственной на Земле запрещенной великим Договором расы.
Это был Лер, но наученная горьким опытом я спряталась тут же за широкую спину Котовью. Краем глаза заметила, как они выразительно переглянулись и Марк мне кивнул. Настоящий. Не иллюзия и не подделка.
— Вы еще пожалеете! Упомянутая Августа снова дернулась, и стала медленно обращаться в… хозяина этой квартиры!
Тот философски отнесся к виду себя самого плотно прижатого к полу.
Потом весело мне подмигнул, кивая на руку Августы-теперь-уже не-Августы. Она была настоящая, именно ей мимикрим зло пытался сейчас оторвать от себя призрачные лапы Зверя.
— Обязательно пожалеем. Братца твоего поймаем и пожалеем опять. — Лер усмехнулся и присел на этим чудом природы с другой стороны. Так мы и сидели на корточках все, как туристы у ночного костра: смотрели на морфа и думали.
— Это ты великолепно придумала, кстати, с прикосновением. Ставлю пять за вступительный тест, с зачислением на заочное отделение Академии.
Шутить изволит сиятельный, ну и ладно. Главное, чтоб никого не кусал.
— Во всех документах указал брат Август. Кстати, а почему ей нельзя к нам прикасаться?
— Да. Мы давно подозревали, что дело нечисто, потом расскажу все подробно, кстати тут для меня неприятный сюрприз: — он кивнул в сторону пленницы, медленно обратившейся в Ди. — Похоже коллекция образов у нее впечатляющая. Им достаточно получить несколько клеток кожи или волосок, чтобы владеть твоим образом. Судя по тому, что она не прибегла к этому способу и не стала тобой или кошкой, вас там еще нет.
Они вовсе не морфы. Могут принимать вид только более-менее соразмерный, с небольшими отклонениями. Иначе результат будет малоподвижен и слаб. Это вы уже видели. — Он рассматривал полуголую свою жену, вызывающе демонстрирующую нам свою крепкую грудь, и в ответ ей лишь улыбался.
— Кстати, я вижу, что если их раздевать, отличий достаточно много. Значит…
— Или не владеют достаточно даром, или опираются на визуальную память, биологические частицы лишь им помогают.
Августа зло фыркнула, снова пытаясь сорвать с себя лапу пленителя, со Зверем не справилась и обернулась каким-то прыщавым подростком, от нас отвернувшись.
— Лекция на тему “морфы — мимикримы: загадки расоведения” закончена. Переходим к практическим занятиям. — Лер тяжко вздохнул, вставая на ноги. — Марк, еще ничего не закончилось, Нора для вас больше не безопасна. Переходите к плану “Б”. Есть вопросы?
— Разрешите идти? — Кот поднялся, утягивая меня за собой.
— Удачи, ребятки, она вам понадобится. Да, Августина-Виола-Венера-Агата?
Существо на полу нам презрительно фыркнуло, а Лер стремительно вдруг защелкнул на его шее неизвестно откуда взявшийся блестящий ошейник.
Кот в ответ лишь кивнул и Зверь послушно выпустил из лап пленницу уходя вместе с нами.
В спальню мы все уходили под громкие вопли, буквально сотрясающие стены “Норы”.
43. С ума не сходи
— Не понимаю вообще ничего! — похоже, что эти слова скоро станут моим жизненным кредо. Уже даже не очень хочу понимать, привыкаю, похоже.
— Я бы свихнулся, — вот Кот меня понимал, как обычно. — Честное слово, сочувствую.
Он притащил меня в спальню, зачем-то усадил на кровать и теперь судорожно рылся в огромном шкафу, встроенном в стену. Чужом, между прочим. Но эта деталь Кота явно вообще не смущала.
— Но помочь ничем не могу? — напрашивалось продолжение фразы.
Он вытащил, наконец из недр полки серый женский костюм и критически его рассматривал.
— Знаешь, — переведя взгляд на меня явно мысленно примерялся, — Когда умер отец, мы узнали, что такое быть бедными. Тривиально звучит, не находишь?
Совершенно не находила, признаться. У меня в жизни не было периодов серьезной нужды, но богато не жили.
— Я выгляжу нищенкой? — только женская логика может сделать такой пируэт.
Судя по изумленному выражению на лице Марка, он именно так и подумал.
— Ты выглядишь потрясающе. Но если тебя не одеть, то рядом с тобой я так и останусь дурным мальчишкой, которого шатает от постоянного гормонального шторма.
Да, одежды на мне снова было немного. Ее будто прокляли: стоило мне попытаться одеться прилично, с ней что-то случалось. Оставались лишь трусики. И от этой мысли вдруг стало смешно.
Марк удивился, потом вдруг решил, что я хихикаю явно над ним, почему-то нахмурился, отчего моя любимая “упрямая” складочка снова выступила на лбу и продолжил.
— Меня подкармливали соседи, рос я быстро и все время был голоден. Маме отдавали старые детские вещи донашивать, для меня… Так я научился бить первым и не раздумывая.
Я даже не сразу сообразила, о чем он. Представила себе вечноголодного тощего мальчишку в старых обносках и только потом поняла. Марк бросил мне на колени костюм, кивнул, недвусмысленно намекая на необходимость одеться, а сам снова нырнул в недра шкафа.
— А потом? — молчание затягивалось, получить волнующую меня информацию я давно уже отчаялась, а разговор для него был явно важен. Марк вообще ничего не делал просто так.