аре, водоворот. Толкаются, мнут друг другу бока, самые ловкие проскальзывают между, а те, что еще ловчее, умудряются, проскользнув между, разжиться каким-нибудь сувениром. Например, пухлым бумажником. И над всей этой бестолковой, как беспробудное пьянство, суетой висит бензиновый день. Серый настолько, что и неба-то за ним не видно. Только тусклое, холодного копчения солнце уныло болтается на фоне ватного смога, словно съеденный временем пятак.
Леня, с интересом наблюдавший за прохожими, вздохнул и поделился давней, мучающей его печалью:
— Я в такие магазины не хожу. Живу рядом, а все равно не хожу. Боюсь.
Сергей пожал плечами. Кому как. Личное дело. Может быть, иногда и полезно вместо зарядки.
У бровки тротуара притормозила бежевая «трешка», слегка заляпанная дорожной грязью. За рулем сидел давешний знакомец Женя, на соседнем сиденье устроился Юра. Оба в кожаных куртках, зеленых штанах, модных туфлях. На Жене фасонистая фуражечка-«жириновка». Еще бы цепи золотые на шею да пальцы «растопырочкой» сделать — и все. Сергей посмотрел по сторонам и заметил еще, по крайней мере, две машины: синий «Москвич-2141» и старенькое, замурзанное такси — «Волгу», как и положено, жуткого, варварски-салатового цвета. В обеих машинах по четыре пассажира. Плюс водители. Итого, вместе с Сергеем и Леней, четырнадцать человек. Ну что же, совсем неплохо. Совсем. Сергей открыл дверцу, полез в салон. Стажер застенчиво забрался следом. Аккуратно прикрыл дверь. «Трешка» мгновенно взяла с места и покатила в сторону «Новороссийска».
— Привет, — поздоровался Юра. — У меня две новости. Одна плохая, вторая еще хуже. С какой начнем?
— С той, что еще хуже, — пробормотал Сергей.
— Хорошо. Так вот. Жнец знает, что за ним охотятся.
Сергей повел плечом:
— Юра, ты это называешь новостью? Да твою новость не слышали разве что подмосковные собаки.
— Ты не понял. Жнец знает о нас. Сегодня ночью неустановленной группой было совершено нападение на коттедж. Это первое. Второе: охранное агентство с сегодняшнего утра прекратило свою деятельность. Все. Офис пуст, как «послужной список» девственницы. За одну ночь они вывезли всю документацию. Мебель, правда, оставили. Нам в подарок, надо думать. Причем наблюдатели так ничего и не поняли. Они сказали, что ни один из охранников даже словом о бегстве не обмолвился. Смекаешь, к чему я?
— Они знали, что их записывают, — ответил спокойно Сергей.
— Вот именно. У Жнеца есть источники информации среди наших.
— Было бы странным, если бы у него их не было, — пробурчал Сергей. — Ты же сам говорил, что у него все схвачено.
— Но об этой операции в МВД знаем только мы и самый главный дяденька-начальник, — возразил Юра. — Стукач либо сидит в ГУО, либо среди нас. Полагаю, вернее первое. Ребят я отбирал сам.
— И что ты намерен делать? — поинтересовался Сергей.
— То же, что и раньше. Охота началась. Мы сели этому парню на «хвост». Теперь только вперед. Отступать, как в штыковой, нельзя. Но при общей поганости новостей есть одна весьма приятная.
— Какая же?
— Наш наблюдатель успел сфотографировать ребят, которые «сработали» коттедж. На снимках их пятеро, но позднее к ним присоединился еще один. Стало быть, шестеро, а может быть, семеро, если кто-нибудь остался караулить у развилки. В основном видны только спины, даже фигур не разобрать, однако есть кадры, где кое-кто из этих ребят стоит лицом. Вот, посмотри. — Юра протянул несколько черно-белых снимков.
Сергей принялся перебирать их. Леня придвинулся ближе, озадаченно засопел в плечо. Коттедж. Общий план. Темные фигуры в дождевиках, четко различимые на фоне яркого пятна света. Двое прикрывают, остальные копают. Зачем? Ага, на втором снимке уже понятно, зачем копали. Столб. Дальше. Самое интересное. Двое грабителей у ворот. Лица видны отчетливо, как на художественном фотопортрете. Первый, широкоплечий губошлеп, похожий на головастика, стоит, повернувшись к воротам, второй — высокий, худощавый — что-то говорит напарнику. Оба скинули капюшоны, чтобы слышать друг друга. Видимо, дождь заглушал голоса.
— Этот снимок получен при помощи телескопической насадки, — пояснил Юра. — Потом в коттедже погас свет, а для аппаратуры ночного видения расстояние оказалось слишком большим. «Зерно» очень крупное. Лиц совсем не видно, как ни старайся. Эти парни отрубили генератор, а это означает, что они имели самую полную информацию о планировке коттеджа, о системах сигнализации и источниках питания. Их навели, это факт. Надо только понять, кто и с какой целью. По рапорту наблюдателя, они находились в доме больше двух часов. А дальше самое странное. Из шестерых ушли только четверо. Двое же так и остались в коттедже. Больше наблюдатель их не видел.
— Думаешь, убийство? — прищурился Сергей.
— Ничего другого на ум не приходит. Группа проникла в дом нелегально, а значит, приехавшие утром охранники и хозяева должны были бы отреагировать на пребывание в коттедже двоих посторонних, однако никакой адекватной реакции не последовало. Впрочем, мы скоро выясним, что же произошло на самом деле.
— Каким образом?
— Нам удалось установить личности той парочки, которую запечатлел наблюдатель.
— Так быстро?
— Знаешь, ГУО — это тебе не адресный стол. Там все делается не просто быстро, а моментально.
— И кто же они?
— Первый — тот, что пониже, — Жукут Борис Семенович, бывший штангист, ныне тренер по бодибилдингу. Работает в «Динамо». Проживает у приятеля по работе. Адрес известен. Второй — Руденко Вячеслав Андреевич, спортивная стрельба из арбалета. Постоянного места работы нет. Перебивается случайными заработками. За последние пять лет три раза менял квартиру с большей на меньшую. С доплатой, разумеется. Сейчас проживает в Измайлове. Мы послали двоих парней. Они присмотрят за ним, если что.
— Спортсмены… — пробормотал Сергей. — Мой агент говорил, что Жнец набирает спортсменов для работы. Он сам спортсмен и отбирает спортсменов. Точно, на вокзале Корсак передал Буче список кандидатур, которых планировалось задействовать в операции. Жнец их знал раньше.
— А для чего Жнецу тайно лезть туда, куда он может войти явно? — спросил озадаченно Женя.
— Не знаю. Может быть, ему надо было что-то скрыть? Или украсть втайне от своих собратьев. Где удобнее всего спрятать песчинку? На пляже. А каплю?
— В море, — ответил Юра. — Может быть, ты и прав. Очень может быть.
— Ладно, будем надеяться, что эти двое — Жукут и Руденко — прояснят ситуацию.
Сергей посмотрел в окно. «Трешка» сворачивала с Садового на Тверскую у площади Маяковского.
— Мы куда?
— В Строгино, к Жукуту. Он, похоже, самый спокойный. С ним будет попроще, — ответил Юра и отвернулся. Несколько минут он молчал, затем усмехнулся и произнес тихо: — Значит, говоришь, на пляже?
Жукут проснулся от настойчивого и нервного телефонного звонка. Не вставая с раскладушки и не открывая глаз, он протянул руку, нащупал трубку.
— Алло! — выдохнул сипло спросонья. — Алло!
— Добрый день. Это квартира Смирновых? — поинтересовался приятный, бархатисто-мягкий мужской голос. — Я не ошибся?
— Да нет, не ошиблись. Но их сейчас нет. Они на той квартире.
— Вот как? Эдик у жены?
— Да. Но если он вам очень нужен, я могу дать номер телефона, — предложил Жукут, думая о том, что, если незнакомец ответит утвердительно, придется выбираться из-под теплого одеяла и искать номер. Честно говоря, не хотелось. Хотелось спать.
— Спасибо, я его знаю. Простите за беспокойство.
— Ничего, ничего. — Жукут попытался на ощупь отыскать телефон, чтобы положить трубку, но вместо этого опрокинул будильник. Тот с душераздирающим треньканьем грохнулся об пол. И тогда Жукут проснулся окончательно. Сев, он положил трубку на рычаг, потянулся за будильником и… замер раскорякой, согнувшийся, с вытянутой рукой.
Незнакомец сказал, что знает номер Эдькиной жены. Но телефон им поставили всего две недели назад. А до этого они жили здесь. Но если незнакомец знает номер, то он не может не знать, что Эдька сейчас на той квартире. А если знает, тогда зачем звонил сюда?
Жукут вскочил. Это не Эдькин приятель! Это те самые люди, о которых говорил Слава Руденко. Ищейки! Но как его нашли? Да так быстро! Он принялся лихорадочно одеваться. Нужно немедленно уходить. Сейчас же!!! Жукут торопливо застегнул рубашку, брюки, натянул коротковатый пиджак, выскочил в прихожую. Плащ, ботинки. Живее! Шарф на шею! Живее!!! Надо сообщить ребятам. Возможно, убийцы подбираются и к ним.
Он метнулся к телефону, принялся набирать номер на вальяжно-медлительном диске…
В этот момент у подъезда остановилась темно-синяя «Вольво», в кабине которой сидели трое. Водитель, атлетичный, похожий на холеного, ухоженного добермана, обернулся и протянул двоим пассажирам блокнотный лист с адресом. К листу скрепкой была пришпилена фотография «жертвы». Один из сидевших сзади пассажиров — высокий тонколицый щеголь в отличном темно-зеленом рединготе, фамилия которого была Корсак, — взял лист, прочел номер квартиры. Второй — низкий, лысый, в черных очках и мешковатом плаще — неторопливо достал из кармана пистолет, проверил обойму, навинтил на ствол глушитель. Лицо его не выражало никаких чувств. Только безграничное, как океан, спокойствие. А чего? Работа как работа. Не пыльная. Получше, чем у многих других.
— Вперед, — скомандовал водитель. — И поосторожнее там. Клиент — штангист.
— Все будет нормально, — обаятельно улыбнулся Корсак. — Не волнуйтесь.
А Бателли ничего не сказал. Ему было все равно. Штангист так штангист. Он от этого невидимым стал, что ли? Или штангисты все, как один, пуленепробиваемые? Нет ведь? Ну, а раз нет, чего волну гнать?
Корсак открыл дверцу, выбрался из машины, чертыхнулся громко. Бателли повернулся к партнеру, однако понять, куда он смотрит, было сложно из-за абсолютно непроницаемых очков.
— В лужу наступил, — пояснил Корсак, обходя машину и направляясь в подъезд. — Ботинки жалко.