Опустив винтовку, Гектор вошел в комнату. В первую очередь ему нужно обзавестись транспортом и желательно более компактным оружием. Сгодился бы и Валькин «Макаров», но где взять патроны? Может быть, в столе есть запасная обойма? Сидели-то они здесь… Гектор принялся выдвигать ящики стола, время от времени поднимая голову и прислушиваясь: не идет ли кто? Не слышно ли воя сирен? Однако было тихо. Первый ящик. Какие-то бумаги, скотч, тоненькая пачка долларов. В основном сотенных купюр. На них Гектор не обратил внимания. Зачем ему деньги? Деньги больше не имеют ценности. Всю эту пачку он отдал бы за обойму — да что там за обойму, — за один-единственный патрон к «пээму». Больше и не понадобится. Всего один выстрел. В первом ящике патронов не оказалось. Второй — снова бумаги. Стопка фотографий. Гектор вынул их и бросил на стол. Глянцевые прямоугольники рассыпались пестрым ковром. И тут Гектор заметил… Ну-ка, ну-ка…
Он снова сгреб снимки в стопку. Симпатичная, эффектная девица лет двадцати двух улыбается, глядя в объектив. Наверняка Валькина Оксана. Нет, не то. Она же, но с собакой во дворе, у дома. С Валькой в обнимку, в Парке культуры и отдыха. Дальше. Вот! Гектор выдернул снимок. Та же девица, а рядом с ней… Слава Руденко собственной персоной. Стоит, приобняв девушку за плечи, и смеется. Гектор торопливо перевернул карточку и прочел на обороте: «Сестренке Ксюшке от брата Славика с любовью». С любовью, значит? От братца Славика? Понятно теперь, каким образом созрела вся эта комбинация. Спортсмены, Валька, сестренка Ксюша, Гектор и Лидка… Черт! Гектор едва не хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Гомер пытался его предупредить, сказав: «Я слышал шаги убийцы…» У слепого просто не хватило сил произнести фамилию! И если крупица сомнения еще тлела в груди Гектора, то теперь погасла и она. Руденко и Жнец — одно и то же лицо.
Гектор прикрыл глаза. Он вдруг отчетливо увидел, как…
…Когда наконец погас свет, Жнец усмехнулся. До сих пор общий план не расходился с его собственным. Но вот теперь пришла пора действовать по своему усмотрению.
— Кто-то кричал или мне показалось? — спросил он Жукута.
— Модест, похоже, — кивнул тот сосредоточенно.
— Я посмотрю? Может быть, ему требуется помощь?
— Давай, — легко согласился борец. — Если что, шуми.
— Ладно.
Арбалетчик быстро зашагал к коттеджу. Дверь была приоткрыта, но в холле стояла такая темень — хоть глаз коли. Впрочем, именно на это Жнец и рассчитывал. Он сунул руку под дождевик и достал пистолет. Мощный «глок», оснащенный глушителем. Держа оружие на изготовку, Руденко проскользнул в узкую щель.
— Смотри не пальни мне в пузо! — как раз крикнул Беленький и повернул голову, прислушиваясь.
«Ты не того боишься», — захотелось сказать Жнецу, однако он лишь улыбнулся.
Когда пловец почувствовал присутствие еще одного человека и обернулся, Руденко уже стоял у него за спиной. Беленький вздрогнул от неожиданности и отступил на шаг, поднимая пневмопистолет. В следующее мгновение он узнал арбалетчика и рассмеялся с облегчением:
— Фу-у-у ты, напугал, черт… Я-то, было дело, подумал…
Жнец нажал на курок. Модест даже не успел ничего сообразить. Он умер практически мгновенно, хотя тело какую-то долю секунды еще держалось на ногах.
— И не ошибся, — прошептал, улыбаясь, Жнец, наклонился и, ухватив убитого за воротник плаща, поволок в глубину дома.
Ему не приходилось вспоминать план коттеджа. Сколько раз он уже ходил по нему в своих мечтах. Бессчетное количество. Сотни, тысячи. Каждый вечер Жнец вновь и вновь проделывал путь, в конце которого его ждала самая крупная награда из всех, которые когда-либо существовали на Земле. Он знал, где находится сейфовое хранилище, и знал, что сейчас в этом самом хранилище обреченный старикан, носящий громкое прозвище Харон, убивает собственного охранника.
В очередной комнате Жнец остановился. Он не знал точно, где сейчас находится Ильин, а времени на поиски у него не было.
— Антон, — громким сдавленным шепотом позвал Жнец. — Антон! У Модеста неприятности! Ты где, Антон?
— Да здесь, — послышалось совсем рядом. — Не ори ты так. Услышит еще этот, мать его, Харон.
Руденко улыбнулся и двинулся на голос.
— Что за неприятности? — спросил Ильин, когда темная фигура возникла на пороге.
Руденко нажал на курок. Гимнаст всхлипнул и повалился на пол, словно туго перевязанный сноп сена.
— Ему что-то в глаз попало.
Быстро усадив оба трупа у стены, Руденко прижал их тяжелой дверью и направился к хранилищу.
«Мать его, Харон» сидел на узкой девической койке, нервно комкая уголок одеяла тонкими белыми пальцами. Увидев Жнеца, он с облегчением вздохнул:
— Слава Богу… Слава Богу… Я думал, что вы не придете…
— Почему? — быстро спросил Жнец, щупая пульс убитого охранника.
— Не знаю. С самого утра какое-то дурное предчувствие…
Руденко выпрямился, кивнул на еще не успевший остыть труп Эдо, похвалил:
— Хорошая работа.
— Я думал, что не смогу… сделать это, — признался Харон. — Мне было так страшно… Так страшно…
— Где диск?
— Вот, пожалуйста… — Харон полез в карман и достал золотистую тарелочку, переливающуюся в ярком свете электрического фонаря всеми цветами радуги. По центру диска шли черные цифры и кодовая аббревиатура.
— Отлично. — Жнец взял диск и сунул в карман. — Пистолет, — протянул он руку снова.
— Пистолет? Но… — Харон замешкался, понимая, что, отдав оружие, он лишит себя последней защиты.
— Скорее, — потребовал Жнец, оглядываясь на дверь. — У нас совсем нет времени.
— Да, конечно. Пожалуйста.
Даже под страхом смерти Харон не посмел ослушаться Жнеца, человека, наводившего ужас на всех, абсолютно на всех, знавших о нем даже только понаслышке.
— Спасибо, — усмехнулся Жнец, принимая пистолет.
— Но вы помните?… — робко спросил Харон. — Вы обещали…
— Я все помню.
Жнец спустил курок. Разве в таком деле могла идти речь о сантиментах? Да и кого жалеть? Убогого старика, легкие которого изъедены раковыми клетками, как старый дом — термитами, и которому жить осталось от силы полгода? Бросьте. Жалость — совершенно никчемное качество.
Харона отбросило на кровать. Жнец повернулся и выбежал из хранилища. Остались сущие пустяки. Одинцов, Жукут и Трубецкой. Впрочем, даже если Трубецкого и не удастся отыскать в лесу — Бог с ним. Найти его не составит труда. А вот труп Жукута придется увозить…
Жнец, натягивая на ходу респиратор, скатился по ступеням в подвал и направился к контрольному посту. Он слышал шум — Гектор старательно курочил запасной генератор. Трупы, трупы, везде трупы. Охранники, грабители. Каприз судьбы: и те, и другие, сами того не подозревая, отдали свои жизни за то, чтобы он, Жнец, повелевал миром. Не многие могут с гордостью сказать на Высшем суде: «Я помог кесарю прийти к власти!» Руденко вскинул пистолет. «Слишком много дыма, — подумал он. — Плохо. За два шага ничего не видно».
Арбалетчик остановился у двери, здраво рассудив, что пусть лучше жертва наткнется на него, чем наоборот. Так, во всяком случае, он застрахован от неприятных неожиданностей.
Через несколько секунд за темно-серебристой дымкой обозначилась человеческая фигура. Или ему показалось? Жнец повернул голову и посмотрел в сторону, захватывая нужный участок боковым зрением. Так и есть. Одинцов. Гектор продвигался едва ли не ощупью. Внезапно он остановился и как-то напряженно вытянул шею, всматриваясь, а затем осторожно попятился и… наступил на полу дождевика.
Руденко выстрелил, почти не целясь. Ему показалось, что он попал, ибо что-что, а стрелять-то ему доводилось много и часто, но… Одинцов не упал и даже, напротив, припустил с еще большей прытью. Руденко метнулся следом, нажимая на курок. Он разгадал замысел Гектора и торопился пристрелить жертву, пока та не растворилась в дыму или не спряталась за дверью генераторной. Одинцова это не спасло бы, будь в руках Жнеца автомат, но пистолетная пуля не возьмет толстую сталь, нечего и пытаться.
Руденко подоспел как раз в тот момент, когда створка с лязгом захлопнулась… Чертыхнувшись, он бросился к консоли, подхватил валяющийся на полу изувеченный «помповик» и, вернувшись к двери, что было сил ударил по рычагу. Тот даже не шелохнулся.
— Черт, — невнятно выругался он. — Черт!!!
Ладно, диск у него. А с Гектором, Жукутом и Трубецким он разберется потом.
Руденко торопливо направился к выходу, поднялся по лестнице и стянул противогаз. Пистолет он тоже предусмотрительно спрятал под дождевиком. Теперь оставалось только ждать.
Внезапно ожила рация:
— Это Гектор! Я в подвале! В генераторной! На меня напали! Здесь кто-то есть! Слава, на помощь!
— Мы идем! — мгновенно откликнулся динамик голосом Жукута.
Жнец чертыхнулся. Если бы Гектор просто позвал на помощь, не упоминая о покушении, еще был бы шанс все исправить, но сообщение слышали не только он и Жукут, а еще и Трубецкой. Теперь Гомер не даст подобраться к нему. Дьявол! Ладно, придется менять план на ходу. Это плохо, но ничего не поделаешь.
Через несколько секунд борец вбежал в дом и остановился, увидев Руденко.
— Что? — спросил он.
— Не знаю. Тут творится какая-то чертовщина. Зову Модеста и Антона — они не откликаются. Теперь вот Гектор…
— Пошли посмотрим, — позвал Жукут. — Может, и правда что-нибудь произошло…
— Пошли, — согласился Руденко. — Противогаз не забудь надеть. Там все еще газа полно.
Они спустились в подвал…
Черт побери, получается, что арбалетчик попросту водил их за нос. Гектор отшвырнул фотографию и снова принялся рыться в ящиках. Он вытаскивал вещи, документы, какие-то справки, ключи, еще ключи, скрепки, разное барахло, но ни пистолета, ни запасной обоймы так и не нашел. Спокойно, только спокойно. У него еще есть время. Сейчас всего лишь пятнадцать минут одиннадцатого. Не стоит спешить. Поспешишь, как известно… Да и приезжать раньше времени не стоит. Во-первых, можно налететь на пулю, а во-вторых, если Жнец увидит, что последняя жертва на месте, он просто не вый