— Нафига⁈
— Чтобы не давать информационный повод. Не хватало еще очередной волны возмущений. Столицу неделя как угомонили.
Упс… а Зевс сказал, никаких социальных потрясений… впрочем, он же и про свирепствующую цензуру упоминал. Очередной маленький штришок к общей картине. К сожалению, безрадостной.
— Совсем никому не звонить? — уточнил я, памятуя о намерении благоверной.
— Совсем никому. Еще чуток потерпите. А Мишке я сам скажу, чтобы проследил и пресек.
— Понял. А хорошие новости есть? Как земляне? Как кампания развивается?
— Могу дать доступ к сводкам месячной давности. Изучишь по дороге.
Твою ж мать… положенный вред. А если еще траблы с гиперпрыжками присовокупить… это ж полная ж… изоляция, я хотел сказать.
— В общем, наворотил ты, сын. Впрочем, как и всегда. Жду тебя в офисе, дел выше крыши. И особенно у тебя.
— С каких это пор?
— Да вот с этих самых! — отрезал папенька. — Короче, жду. И настройся посерьезнее, разговор будет долгим.
— Эй! Сам же сказал не палиться. И как же?..
— Сопровождение обеспечим.
Отключился. Надо же, и не поддел толком… не похоже на него.
— Денис, ты чего?
— Чего? — очнулся я от тягостных размышлений.
— На тебе лица нет.
— Не обращай внимания, задумался.
— Все настолько плохо?
Ну да, муж и жена, пусть и потенциальные — одна сатана.
— Мы живы, — пожал я плечами. — Звезды и планеты уцелели. Люди тоже. Чего еще желать, в сущности?
— Тебя что-то гложет.
— Бремя ответственности, радость моя. Всего лишь бремя ответственности…
— Ты повзрослел, что ли? — не на шутку изумилась Асти.
— Сам в шоке… кстати, все слышала? Вопросы про Свена еще есть?
— Нет, — вздохнула благоверная.
— Тогда поскучай пока, мне тут кое-что просмотреть нужно…
Хочешь, не хочешь, а в курс дела входить придется. И лучше заняться этим прямо сейчас, благо и доступ к инфе есть, и времени кое-какой запас.
Хорошо, что кэп на себя все сопутствующие проблемы взвалил — и переговоры с эскортом, и маневрирование в спецкоридоре «только для своих», и даже скрытную пересадку пассажира, то бишь меня, в дежурный экипаж СБ. Да-да, безопасники не поленились перехватить меня на высокой орбите, не дожидаясь посадки «Молнии». И в столицу домчали, что называется, с ветерком. Если честно, дольше по Оймякон-Плазе шатались, шарахаясь от любой тени. Утрирую, конечно, но именно такое впечатление сложилось. Единственное, что потребовалось лично от меня — относительно неброско одеться, чтобы не особо выделяться на фоне местных клерков, к коим смело можно было отнести и сопровождающих. В костюм, ага. Ну и расслабиться получилось лишь во владениях Смалькова-старшего, начиная с приемной с незнакомой секретаршей и продолжая смежной «прихожкой» с насквозь знакомым тренером дядей Колей. С последним мы обменялись приветственными кивками, и я, наконец, завалился в отцовский кабинет.
Первое, что бросилось в глаза — пустующие гостевые кресла и погашенная активная зона проектора. Второе — довольно усталый вид родителя, по обыкновению торчавшего за монструозным столом. Быстро он спекся… когда звонил, бодрее смотрелся, однозначно.
— И снова здравствуйте, Виктор Андреевич.
— И вам не кашлять, Денис Викторович. Присаживайтесь, ни в чем себе не отказывайте.
Особого приглашения я дожидаться не стал и плюхнулся в самое удобное кресло — аккурат напротив папеньки. Чтобы ему в бесстыжие зенки смотреть. Или наоборот.
— Чего один? Где дядя Петя?
— Без понятия.
— Черт…
— Успел к себе во владения улететь, — успокоил меня отец. — До известных событий. И как отрезало.
— А мы Артура привезли…
— Неравноценная замена, — ухмыльнулся папенька, покосившись на бар. Ну да, из Арти собутыльник никакой. — Теперь давай серьезно, сын. Мы в конкретной жопе. Связи нет, гиперпрыжки по неизвестной причине срываются…
— Все? — перебил я. — В смысле, вы корабли всякие задействовали?
— Естественно! Набрали в общей сложности полтора десятка модификаций прыжковых генераторов из наследства разных Предтеч, но со всеми… фиаско. Выходят на разгонный режим, начинают скачок… и ничего не происходит. У нас так первый лайнер месяц назад гробанулся — проскочил точку перехода и усвистел за коридор. Капитан запаниковал и врубил экстренное торможение. Испугался, что в гравитационное поле Зеницы затянет. Дальше рассказывать?
Зеница — это наш местный газовый гигант, очень уж на зрачок человеческого глаза смахивающий. Издали, конечно. Видели, знаем. На нервы реально действует. Так что капитана даже можно понять. Если не принимать во внимание один ма-а-аленький нюанс.
— Гравикомпенсаторы не выдержали? — озвучил я самую очевидную версию.
— Угу… ты не представляешь, какую кашу спасатели нашли внутри.
— Даже не собираюсь, — внутренне передернулся я от омерзения.
Тут покруче пластуемого «циркуляркой» Джоша будет… на фиг. Хотя в новостях, что я успел просмотреть по дороге, таких подробностей не приводилось. Да и вообще никаких подробностей касаемо самих происшествий. Сухая констатация фактов, плюс ссылки для родственников на правительственные ресурсы. Это я про приличные новостные агрегаторы, конечно же. На страницах «желтой» прессы чего только не творилось! Но я этим бредом пренебрег. Как показала практика — напрасно. Кое-что к журналюгам просочилось, но серьезные издания прислушались к пожеланиям СБ Корпорации, а на остальных никто из сильных мира сего внимания не обратил.
— То есть мы заперты в системе, сын, — закончил мысль отец. — В разгар военного кризиса! Осознал масштаб проблемы?
— Ну, если во всех остальных местах они аналогичные, то наш один большой кризис распался на множество локальных, — пожал я плечами. — Не вижу ничего катастрофического.
— А если нет? А если заперты… только мы?
— А с чего ты так решил, отец? Зевс бы сейчас сказал: недостаточно данных для анализа.
— Вот именно, сын! А раз недостаточно данных, то и исходить мы должны из самых жестких предпосылок. Чтобы потом сюрприз был. Приятный.
— Не замечал за вами раньше склонности к самоуспокоению, Виктор Андреевич.
— Поерничай у меня! — погрозил мне папенька пальцем. — Вырос, дитятко! Короче, ты уже наверняка сообразил, к чему я клоню.
— Появление «Молнии» стало для вас приятным сюрпризом? — ухмыльнулся я.
— Скрывать не стану…
— Не скромничайте, Виктор Андреевич. Так и говорите: амбиции вновь взыграли!
— Не амбиции, а надежда! Хотя теперь вижу, что на тебя надежды по-прежнему никакой!
— А вот это, папенька, было обидно.
— И что теперь? Пошлешь старика? — заломил бровь отец. — Вырастил на свою голову…
— Дядь Коль, он сейчас опять претензии предъявлять начнет! — рявкнул я, опередив предка буквально на мгновение. Слегка напряг слух и продублировал ответ: — Говорит, охренеет пыль глотать.
— Ну, знаете ли!.. — только и нашелся родитель. — Короче, Денис! На тебя вся надежда. «Молния» явно сохранила способность совершать гиперпрыжки. И теперь тебе придется поработать на благо родной Корпорации.
— Опять? — хмыкнул я, оставив без внимания явное противоречие в словах отца. Это я про надежду, если что. — А когда для собственного удовольствия жить?
— Не время сейчас об удовольствиях думать! — отрезал тот. — Родина зовет. И долг, если это слово для тебя хоть что-то значит.
— Скажи уж, финансовые интересы!
— А вот это вряд ли… ты представляешь масштаб проблемы? — снова сбился отец на канцелярит. — Мы уже месяц — месяц! — без поставок! Оптовые базы ополовинены, а те, что работают на экспорт, переполнены. Если не удастся в ближайшие… ну, хотя бы недели, восстановить трафик, грандиознейший финансовый кризис обеспечен. А дальше что? Опять беспорядки? Голодные бунты? Гражданская война?
— Ну это ты загнул, насчет голодных… хотя экономику теперь придется перестраивать, никуда не денешься. Даже если получится установить связь с другими системами…
— Курьерскую.
— Как ты сказал?..
— Связь. Курьерскую, — медленно повторил отец. — Была раньше в России такая служба. Еще на Земле. Имела статус федеральной. Смекаешь?
— То есть я теперь буду мальчиком на побегушках?
— Нет, ты будешь гонцом, который гонит.
— Один⁈
— А есть еще варианты?
— Ну…
— Хочешь сказать, что не только «Молния» сохранила возможность совершать гиперпрыжки?
— А вы другие корабли Архонтов испытывали?
— Нет, сейчас в системе ни одного такого… за исключением твоего. И никто из владельцев оных за последний месяц не появился, хотя кое-кто планировал. А что? Есть предположения, что стряслось с гипером?
— Хм… мне нужно проконсультироваться. Могу я воспользоваться громкой связью, или секретность блюдем?
— Куда уж больше-то? — удивился папенька. — Давай, не стесняйся.
— Зевс Денису.
— На связи. Приветствую, Виктор Андреевич.
— И тебе не хворать.
— Зевс, давай-ка, колись, как давно ты понял, что с гиперпрыжками что-то неладно?
— Извини, Денис, не хотел тебя еще больше напрягать… учитывая стресс.
— Нашел время для жалости! Ты это еще в районе Бетельгейзе понял?
— Я не был до конца уверен. Просто не с чем было сравнивать, поэтому я решил, что произошел спонтанный сбой настроек в софтверной части прыжкового генератора. А потом материнское ядро подстроилось, и все наладилось. Но полной уверенности все равно не было.
— Как это — подстроилось? — удивился я.
— Эта функция встроена в ядро изначально — оно способно корректировать настройки софта с учетом свойств окружающей среды.
— То есть по логике, изменились не наши прыжковые генераторы, а… гиперпространство?
— Строго говоря, не гипер, а обычное евклидово пространство. Поменялись характеристики границы перехода.
— Н-да… неприятность-таки изжила себя, причинив положенный вред… а как материнское ядро узнало, что именно изменилось?
— Я полагаю, простым сравнением. У него были данные до «нырка», когда Зверь влиял на реальность, во время «нырка», когда Зверь покинул нашу Вселенную, и после выхода из «нырка», когда физические свойства пространства уже изменились. Нам просто повезло, Денис.