– Обязательно! – Линка вдруг сообразила. – Знаешь что?? А ты приходи ночевать под кровать! Мы сможем вечером перед сном рассказывать истории!
– А что, можно? – Карпинчо даже растерялся.
– Да, конечно! Только ты осторожно, сначала проверь, что взрослых нет.
Карпинчо вздрогнул немножко, поёжился.
– Хорошо. Только не сегодня, я ещё немножко боюсь. Завтра!
– Ура! – она чмокнула его в нос, подхватила майку и джинсы и побежала.
Высунула нос из-под кровати, прислушалась: никого нет. Очень хорошо, есть ещё время переодеться и даже съесть обед!
11
На следующий день, когда они шли в школу, мама вдруг сделала серьезное лицо и заговорила специальным голосом:
– Лина, ты ведь уже большая девочка?
– Д-д-да, – и в животе у Линки похолодело. Неужели узнала что-то?
Мама продолжила уже нормально:
– Ты знаешь, что у папы большой проект?
– Ещё бы я не знала, вы уже две недели только про это и говорите!
– Да? Ой, и правда, – признала мама. – Ну вот, значит, ты знаешь, что они не успевают. Им нужно, чтобы кто-то пел, а они не могут найти нормальную певицу.
– Это плохо, – рассудила Линка. – Певицы нынче на вес золота.
– Ох, где ж ты такого нахваталась, – удивилась мама. – В общем, я с ними буду работать!
– Как, – не поняла Линка, – ты будешь петь? – тут она от восторга остановилась на месте, потом запрыгала и бросилась маме на шею.
– Уронишь, ты что! – мама засмеялась, отцепила Лин-ку и аккуратно поставила на место. – Буду, и не только. Помогу им звук ставить, буду слушать, а то они уже все уши просадили.
Тут уже Линка засмеялась – это Вася так всегда говорил.
– Но главное не это, – продолжала мама.
– А что главное?
– Я же работаю! Значит, к ним в студию могу ездить только после шестого урока, а домой… ну, как папа, поздно. Но это дня два в неделю, ну, может, три.
Линка сначала огорчилась, а потом вдруг сообразила. Так, сейчас главное – не выдать себя.
– Ну что ж сделаешь, – затянула она скучным голосом. – Ты не переживай, я справлюсь, всё будет в порядке.
Мама посмотрела на неё краем глаза, хотела что-то сказать, но передумала.
Вечером, когда мама погасила свет, Линка лежала с открытыми глазами и вся извертелась. Наконец, она не выдержала и тихонько пошла за фонариком. Раз Карпинчо не приходит, надо идти самой.
Но как только она подошла к столу, раздалось знакомое тихое «фррррррррррррррр».
– Ой, это ты? – закричала Линка страшным шёпотом.
– Да, – отозвался Карпинчо. – Я ждал, пока все уйдут.
Он высунул нос из-под пледа, Линка почесала его за ухом, Карпинчо опять сказал: «фрррррррр», вылез наполовину и лёг, как сфинкс в Петербурге, вытянув лапы вперёд.
Линка быстро рассказала свои новости.
– Так что теперь я два или три дня в неделю смогу к тебе приходить! Надо только будет уроки делать заранее.
– Уроки – это, наверное, здорово, – сказал Карпинчо мечтательно. – Представляешь, я ни разу не делал уроков!
Линка фыркнула возмущённо.
– Это самое глупое, что есть в школе! Когда я буду большая, уроков наконец не будет. Но мне ещё восемь лет мучиться!
Карпинчо вздохнул:
– Ну, попробовать-то можно.
Линка решила перевести разговор, ну их, эти уроки.
– А на каком языке ты говорил в Буэнос-Айресе?
– Я не говорил, но вообще там все говорят по-испански.
– И ты всё понимал?
– Сначала не очень. Но мой сторож, Маноло, часто приходил вечером, доставал из-под пончо бутылочку, отпивал и разговаривал со мной. И я постепенно стал понимать. Мы, карпинчи, очень умные! Потом было очень интересно слушать посетителей, они-то думали, что я их не понимаю.
– И что же они говорили?
– Они меня очень хвалили! – гордо отвечал Карпинчо, и вдруг опечалился. – Не все, правда. Некоторые говорили: «Какая большая крыса!»
– Ну какая же ты крыса? Совершенно не похож! У тебя даже хвоста нет!
– Мы, карпинчо – грызуны, самые большие в мире! – ответил Карпинчо с гордостью. – Я слышал это несколько раз от экскурсовода!
– Крысы тоже, на самом деле, очень симпатичные, – решила подбодрить его Линка.
– Да, но всё равно обидно! – Карпинчо продолжал расстраиваться, пришлось его долго чесать за ухом.
Тут послышались шаги в коридоре, и Линка шмыгнула в кровать. Папа открыл дверь:
– Ты что, сама с собой разговаривала?
– Я стихотворение повторяла.
Папа сел на краешек кровати.
– Ну как, справишься одна?
– Справлюсь, – уверенно сказала Линка. – А можно мне будет послушать, как мама поёт?
– Попозже, когда будет отрепетировано! – папа поцеловал её в лоб. – А теперь скорее спать!
12
И началась новая жизнь.
Когда мама уезжала в студию, Линка возвращалась из школы, гулять во дворе не оставалась, хотя девчонки всё время уговаривали. Потом быстро обедала, даже не разогревала ничего, и залезала под кровать. Каждый раз она боялась: а вдруг дверь не откроется?
Карпинчо уже обычно ждал её, терпеливо сидел у входа. Линка приносила ему булки из школы, яблоки и даже один раз фруктовое мороженое. Потом они купались, играли в мяч – мяч был резиновый, и Карпинчо пытался его утопить, а мяч вырывался и вылетал в воздух. Ещё Линка принесла летающую тарелку, запускала её, а Карпинчо должен был поймать на лету. У него не всегда получалось, иногда его заносило на повороте, он падал с размаху, и они вместе смеялись.
В маленькой берёзовой рощице, за холмом, они искали грибы. Карпинчо их ел, прямо сырыми. Ему очень понравилось. Линка только искать грибы любила, а есть нет. Но ей очень нравилась рощица, она была похожа на любимый берёзовый лес у бабушки. Только грибы были все съедобные, и их было довольно много. У бабушки идёшь-идёшь, каждый кустик проверишь, а тут они часто попадались – белые, подберёзовики и подосиновики. Ну, не очень часто, так что искать было интересно.
Когда Карпинчо уставал, он ложился, и Линка чесала его за ухом, или, если после купания, расчёсывала своей щёткой для волос. Главное было потом не забыть вытащить из неё рыжую жёсткую шерсть, чтобы мама не удивлялась. Карпинчо довольно мурлыкал, и шерсть становилась дыбом, а через неё просвечивала розовая кожа. Хорошо, что комаров и слепней вокруг нет, а то бы они его закусали, думала Линка.
Карпинчо всё время расспрашивал Линку – а зачем она ходит в школу, что они там делают, во что играют. Игры, к сожалению, ему не все подходили, но прятки и салочки его заинтересовали. В салочки с ним было легко играть, если на земле, но иногда он кидался в ручей, и там уж его было не догнать.
Однажды Линка пришла позже обычного. Карпинчо бросился к ней, взволнованный, чуть не сбил с ног:
– Ты где была?
– Ох, извини, – сказала Линка виновато. – Я совсем забыла, у нас сегодня был кружок танцев.
– Танцев? А это что?
– Я тебе сейчас всё покажу! Садись вот тут и смотри, – и Линка стала показывать танец, который они разучивали сегодня. – Ставишь ноги в третью позицию, потом шагаешь так, так, потом так… а руками делаешь вот так. Это повторяется много раз.
Карпинчо смотрел как заворожённый, как она напевает и танцует. Наклонял голову то направо, то налево, а потом попросил смущённо:
– А ты меня научишь?
– Конечно! – Линка захлопала в ладоши. – Только это танец для одних девочек, я тебя лучше научу вальс танцевать. Давай, иди сюда скорее!
Стоять на задних лапах Карпинчо научился быстро, хотя сначала всё время падал, то вперёд, то на бок. Но дальше пошло хуже, и в конце концов они решили эти уроки отложить.
13
Про свою жизнь Карпинчо тоже рассказывал. Оказалось, не всё было так уж хорошо в зоопарке. Сначала он жил в большом вольере, рядом с центральной дорожкой, и у него всегда было много посетителей. И соседи были, ламы и тапиры, с ними можно было разговаривать через сетку, особенно по ночам, когда никого вокруг не было. И сторож Маноло его любил, чесал за ухом и разговаривал. Ещё там был бассейн, и в нем можно было замечательно плавать.
А потом в зоопарке затеяли ремонт. Притащили бочки с резким противным запахом, инструменты, и Карпинчо переселили в другой вольер. Он был тесный, и купаться там можно было только в маленьком корытце. Вольер был далеко от главной дороги, и почти никто не приходил, не кричал ему: «Карпинчо!» А самое главное – Маноло уволили. Карпинчо слышал, как директор зоопарка говорил толстому мужчине в чёрном костюме, который приехал и ходил, всё осматривал: «Он пьяница!» А то, что Маноло любил зверей, ухаживал за ними и разговаривал, как будто и неважно было. Маноло зашёл к Карпинчо в последний день, гладил его и рассказывал, как он поедет, наверное, к себе в деревню, в Анды, и будет там играть с внуками. Карпинчо лизнул его в нос на прощание, и потом долго грустил.
А ещё он рассказал, попросил только Линку не смеяться над ним, что он помнит, как был совсем маленький.
Он бродил вместе с мамой и с несколькими братьями и сестрами по огромной равнине. Там была высокая-высокая трава, текла широкая синяя река, а в небе плыли белые облака. И можно было бегать далеко-далеко, а потом плюхаться в речку и долго там купаться.
– И там было много карпинчо, я даже не помню сколько. Мы все гуляли вдоль реки, и это было самое лучшее время. Я помню, там были такие невысокие холмы. К нам прилетали красные и белые птицы и садились на спину, и так и ездили. И дул свежий ветер, тёплый, – Карпинчо вздохнул мечтательно. – Если бы туда вернуться…
Линка слушала, замерев, а потом спросила тихонько:
– А что же было потом?
– Потом я не помню, как я оказался в зоопарке. Наверное, меня украли во сне.
– А как ты попал сюда? – спросила Линка.
– Однажды, – начал Карпинчо, – ко мне пришёл, как обычно, новый сторож и принёс еды. А когда он уходил, он забыл запереть дверь. Я дождался ночи, – он шумно вздохнул и переступил с лапы на лапу. – А когда все разошлись, совсем стемнело и звери уснули, я подошёл к двери, носом подвинул засов, и она открылась.