– Да, – ответил Данте. Это была горькая правда. Как бы сильно Бек и Киан не хотели мирного существования, этому не суждено было случиться. Торину придется убить близнецов, иначе он никогда не почувствует себя в безопасности. И никогда не больше не откроет границы. Торин был терпелив, но, похоже, его терпение подошло к концу.
– Данте, мне страшно.
Он обнял Мег за плечи и крепко прижал ее к себе. Они через многое прошли вместе. Похоже, им предстоит пройти через гораздо большее.
– Беку нужно серьезно отнестись к союзам. Мой отец работает над тем, чтобы подтолкнуть Совет к непризнанию Торина.
– За тринадцать лет это не сработало. Наоборот, Совет близок к признанию Торина, как никогда.
– Только потому, что нам нужна торговля. Королевским вампирам нужны консорты. Если бы Совет был уверен, что Бек и Киан всерьез намерены вернуть трон, думаю, они бы изменили свое мнение. И нужно поговорить с Неблагими. Король Фергюс никогда не признает Торина.
– До него уже дошла молва, – пробормотала Мег. – Торин порабощает не-сидхе в мире Благих. И убежден, что все Неблагие подлые. Если Торин окрепнет, то начнет преследовать Неблагих в их собственном мире. Фергюс этого не хочет. Ты же знаешь, что у Фергюса тоже есть сыновья.
– Ходят слухи, – осторожно ответил Данте.
– Это не слухи.
По рукам Данте пробежали мурашки. Неблагие по большей части держались особняком. Их границы тщательно охранялись. Торговля шла полным ходом, но король Неблагих никогда не покидал пределов королевства. Говорили, у него есть сыновья. Сыновья-близнецы.
– Они что, симбиоты?
Скажи «нет». Скажи «нет». Данте даже думать не желал о сверхсильных близнецах-Неблагих. Бек и Киан выросли в Белом дворце. Он не представлял близнецов с их силой, воспитанных монстрами.
Хотя Данте быстро осознал, что монстры умели принимать разные обличия.
– Да. Их зовут Локлан и Шим, – объяснила Мег. – Им нужна пара для связи. Они еще не так далеко зашли, как Бек и Киан, когда встретили меня, но ситуация ухудшается. Вот почему Фергюс обратился к нам. Он считает, что посадить Бека и Киана на трон – это лучший шанс спасти его сыновей.
Данте лихорадочно соображал. С Фергюсом нужно быть осторожным. Благие и Неблагие никогда по-настоящему не ладили. Тринадцать лет назад Неблагие прислали эмиссара, дочь Фергюса, Джиллиан. Она погибла, когда Торин безжалостно убил королевскую семью. Фергюс послал за Торином убийц, но безуспешно. Говорили, что он не станет рисковать своими сыновьями на войне.
Но что, если Фергюс обвинит во всем Благих? Не окажутся ли Бек и Киан в опасности, если войдут в шианы Неблагих (прим.: шианы – sithein, часто представляют собой небольшие холмы конической формы. В кельтской мифологии они, как сообщается, имеют полые внутренности, внутри которых обитают сказочные существа)? Голова Данте шла кругом. После стольких лет ожидания все происходило стремительно. Нужно было многое обдумать. Сесть и обсудить стратегию с Кианом. Если Торин объявился, значит пора действовать серьезно. Беку и Киану больше не позволят прятаться. Они либо победят, либо умрут.
Данте хотел быть уверен, что они не умрут.
И как ему это сделать, сидя за столом в своем прекрасном кабинете? Кого он обманывал? Он женился, чтобы сохранить свое безбедное будущее. Он не собирался бросать все ради войны. Данте позаботится о том, чтобы его кузены не нуждались в финансах, но он не был воином.
От какого-то странного чувства у него защемило в груди. Тот зверь, которого, казалось, всегда пробуждала в нем Кайя, рвался наружу. Он не был воином.
Но мог бы им стать.
– Данте, не волнуйся, – грустно улыбнулась Мег, словно прочитав его мысли. – Тебе нужно заботиться о Кайе. Мы во всем разберемся.
Боги, как же ему надоело, что с ним обращались как с ребенком! Данте было тридцать лет, а все вели себя так, словно он был глупым подростком, которому не нужны стрессы реальной жизни.
Может, если вести себя как взрослый, то к тебе будут относиться как к взрослому?
Зверь внутри начинал раздражать Данте. Но в нем было столько смысла!
– Я хочу помочь. Это и моя семья тоже.
– Что ж, я благодарна тебе за это, – ответила Мег. – Нам нужны все друзья, которые у нас есть. Не могу передать, как меня это пугает. Нам не собрать армию.
О, но у них она будет. Если слухи верны, то их возвращения в Тир-на-Ноге ждет целая армия простолюдинов. Простолюдины бывают опасны. Данте невольно вспомнил историю своего мира.
– Нужно найти слабые места Торина. Мы должны попасть в этот мир и начать готовить народ к возвращению истинных королей!
– У него там охрана, – Мег беспомощно покачала головой.
– Мы что-нибудь придумаем! – Мысли Данте были полны возможностей.
Мег похлопала Данте по ноге.
– Не хочу думать об этом сейчас. И так скоро предстоит это делать. Расскажи лучше о Кайе. Вы, кажется, поладили.
– Да, она прекрасная женщина. – Теперь у Данте защемило в груди по другой причине. Кайя оказалась намного глубже, умнее, сложнее, чем он думал. Он рассчитывал заключить с ней сделку, но у него не было того, чего хотела Кайя. Она даже толком не понимала, что такое деньги. Что еще ей предложить, кроме денег, в которых она не нуждалась, и своего внушительного мужского хозяйства?
И все же она хочет тебя. Она хочет нечто спрятанное глубоко внутри тебя, чего не касаются ни деньги, ни слава, ни привилегии.
– Когда я занимаюсь любовью с Кайей, я чувствую ее, – тихо признался Данте. Этого он не ожидал. На уроках по сексуальному воспитанию никто не предупреждал о некой мистической связи, которая образуется во время занятий любовью со своим консортом.
– Ну, хотелось бы на это надеяться, – пошутила Мег.
У Данте не было настроения обмениваться язвительными замечаниями.
– Я имею в виду, что чувствую ее прошлое, или ее душу, или что-то в этом роде. Иногда это вспышки истории ее жизни, как фильм в моей голове, за исключением того, что я – это она, и я испытываю то, что испытывала она. Я знаю, каково это – быть Кайей, и раньше ее жизнь была ужасной, но она все еще здесь и продолжает пытаться встать на ноги. Не знаю, смог бы я так.
Лицо Мег было озабоченным.
– Не знала, что между вампирами и консортами такое бывает. Думала, подобное случается только с парой для связи и симбиотическими Фейри.
Пары для связи, как правило, усиливали способности симбиотических Фейри, а в случае с Мег она фактически соединила души своих мужей, чтобы каждый из них имел доступ к своей второй половине.
– Я не знаю почему. Я только знаю, что это происходит, и становится все труднее закрывать разум. С каждым разом, когда я кормлюсь, все труднее и труднее воздвигать между нами стену.
Мег внимательно посмотрела на него.
– О мире, в котором жила Кайя, нам мало что известно. Возможно, ее способности к сближению отличаются от других. Возможно, именно поэтому и связь другая. Зачем ты пытаешься закрыться?
Данте не хотел признаваться в этом даже самому себе.
– Я женился на Кайе не потому, что хотел этого. Меня заставил отец. Я должен был жениться, иначе он вышвырнул бы меня из бизнеса.
– Ну, полагаю, многие союзы начинаются как браки по расчету. Так ты все это объяснил Кайе?
Не совсем так.
– Я сказал ей, что мы поженимся на какое-то время, а потом она сможет вернуть себе свободу.
Не тут-то было. Данте произнес эти слова, но что-то внутри него подсказывало, что он не отпустит Кайю. На самом деле сейчас он боролся лишь с самим собой.
Мег отдернула руку, и он увидел, как она отстранилась.
– Что ж, это разочаровывает. Я думала, что за пределами Земли разводов не так уж много.
– Я не планировал разводиться с ней. Я собирался идти своим путем и позволить Кайе идти своим.
Мег слегка покачала головой, но Данте почувствовал ее насмешку.
– После того, как ты переспал с ней и кормился от нее. А Кайя это понимает?
Данте подумал о глазах Кайи. Когда он занимался с ней любовью, они светились желанием и жизнью. Но потом, когда она думала, что никто не видит, Данте уловил в них смирение, словно она понимала, что ничего у них не выйдет.
– Думаю, она слишком хорошо все осознает.
– Значит, собираешься использовать ее?
Да, таков был план.
– Я уже и не знаю.
– Серьезно? – Мег снова посмотрела на Данте, вопросительно приподняв правую бровь.
– Да. Я понятия не имею, что делаю, но знаю, что чувствую к Кайе больше, чем к кому-либо в своей жизни. И не знаю, надолго ли это. – Данте думал лишь о Кайе. Она быстро превратилась в навязчивую идею. Даже сейчас он видел Кайю лежащей в траве, ее жемчужная кожа резко контрастировала с зеленью вокруг, а на шее Кайи красовались два следа от его клыков. Когда Данте привезет ее к себе домой, придется дать ей немного своей крови. Это залечит ранки, но, черт возьми, ему нравилось смотреть на них. Это было дико. Но чертовски возбуждающе.
– Данте, у тебя какие-то проблемы? – спросила Мег, не сводя глаз с его рта.
Проклятье. Клыки снова вылезли наружу. Вот почему Данте не хотел, чтобы эта страсть длилась долго. Он не мог прожить остаток своей жизни с эрекцией и выпирающими клыками. И с этим странным чувством в сердце, которое сжималось каждый раз, когда он смотрел на Кайю или думал обо всем, через что ей пришлось пройти.
Она была такой сильной.
– Она заслуживает большего, чем я.
Мег покачала головой и снова положила руку ему на колено.
– Нет. Она заслуживает тебя, но лучшего. Разве ты не понимаешь? Именно это и происходит. Я была на твоем месте. Я влюбилась, и это изменило меня к лучшему. Заставило повзрослеть. Это чудесно, Данте!
Ничего чудесного. Это было ужасно. Надо было найти другой способ. Заплатить какой-нибудь падшей королевне, чтобы она вышла за него замуж. Она была бы разумной. Данте бы не жаждал крови и тела какой-нибудь случайной королевской особы. И не образовал бы эту странную связь с какой-нибудь бедолагой королевской крови. Это был бы простой обмен денег на удобный брак без лишних эмоций. Данте бы не чувствовал себя таким запутанным.