– Это работа. Ты не понимаешь. Так устроен мой мир. Ты освоишься.
Этого не случится, но Кайя не знала, как заставить его это понять. Как заставить его понять, что ее сердце болит каждый раз, когда он выходит за дверь?
– Я не освоюсь. Никто меня здесь не принимает.
Данте обхватил ее плечи.
– Я тебя принимаю. Пойми. Я не могу тебя отпустить. И не отпущу.
Она чувствовала себя восхитительно уязвимой. Она была обнажена, ее соски топорщились на прохладном воздухе. Кайя не могла пошевелить руками. Из-за того, что они были скованы за спиной, грудь выпячивалась. Данте, казалось, не мог отвести глаз от ее груди. Это было так странно. Она была обнажена, а он одет. Он выглядел как настоящий могущественный вампир, даже в деловом костюме, хотя его эрекция выступала из-под дорогих брюк. Кайя все равно позвонит Мег, когда все закончится, но сейчас ей хотелось побыть с ним.
Данте провел кончиками пальцев по ее соскам.
– У меня есть обязанности. Разве ты этого не понимаешь? Я должен обеспечивать тебя. Не быть неудачником.
Для него это было важно. Он серьезно относился к своей работе, и Кайя понимала, что ему нужно занять свое место в этом обществе. В этом мире внешность была очень важна. А она все испортит. Кайе никогда не стать той леди-консортом, которая ему нужна, но на эту ночь она будет его утешением, а он – ее.
Кайя опустила голову. Данте вздохнул, и она почувствовала, как он открыл для нее связь. Его облегчение от того, что она покорилась, буквально разлилось по ее коже. Он не хотел бороться – только не с ней. В Данте нарастала борьба, но она не чувствовала, что это борьба с ней. Он был искренне удивлен ее гневом.
О, было так легко читать его мысли, когда они были по-настоящему близки! Когда они были вместе и открыты друг другу, Кайе не хотелось убегать. Когда она чувствовала, как его душа касалась ее души, ничто не могло удержать ее на расстоянии. Но те моменты, когда он закрывался от нее, вызывали болезненную пустоту внутри.
Данте отстранился, проводя рукой по волосам.
– Прости. Я не специально.
– Я не возражала. – Кайя сдержала всхлип.
– Я не понимаю этой связи. Меня не учили этому так, как Бека и Киана.
Друзья в ее мире, настоящие друзья, могли разговаривать, не произнося ни слова. У нее никогда не будет подобного, потому что Данте боялся привязки. Кайя всегда будет одна. Ничего не получится, если он этого не захочет. Кайе следовало помнить об этом. Когда он нашел для себя место в ее разуме, она закрыла связь. Быть Кайей не было приятным. Она не станет навязывать ему себя.
– Я буду хорошо себя вести. Пойду поужинаю и не доставлю неприятности.
Данте выругался и убрал ее волосы с плеч.
– Видишь, я снова облажался, а я этого не хочу. Я хочу поступать правильно. Я просто еще не понял, что это такое. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я наполнил твой разум собой?
Кайя посмотрела на него сквозь пелену слез.
– Я думаю, ты прекрасен, но это ничего не значит, если не делиться. Ты не хочешь меня видеть. Моя сущность не прекрасна. Я все понимаю.
– Ты ничего не понимаешь, но я уже начинаю понимать. – зарычал Данте.
Он поцеловал ее, накрыв ее губы своими и проникнув в ее рот языком. Данте притянул Кайю к себе, возбужденным естеством упершись ей в живот.
– Я дам тебе то, что ты хочешь, Кайя. Но сначала дай то, что мне нужно.
Она ахнула. Его желание вспыхнуло на ее коже и проникло в разум подобно молнии. Он хотел от нее так многого, буквально всего. Он хотел, чтобы она была нежной и податливой. Хотел ее доверия и покорности. Хотел быть главным в ее жизни, потому что никто не верил, что он может с чем-то справиться. Кайя была важна для него. Она это чувствовала.
– Ты швырнула бесценную вазу мне в голову, – произнес Данте, понизив голос.
Да. Швырнула. Тогда это казалось хорошим поступком. Теперь уже нет. Кайя оглядела комнату. Вокруг валялись какие-то очень странные предметы. Она прикусила нижнюю губу.
– Прости.
Его клыки блеснули в тусклом свете.
– Не прощу, милая. Тебя ждет серьезное наказание.
Снова это слово. Наказание. Оно заставляло Кайю нервничать и возбуждало одновременно. Данте не наказывал ее с того дня под водопадом. Он упомянул, что тогда был с ней мягким.
– Ты сказал, что у тебя встреча со страшным вампиром. Ты же не хочешь опоздать.
Данте тут же рассмеялся.
– Отличная попытка, Кай. Поверь, когда Джулиан Лодж узнает, что я опоздал, потому что наказывал непослушную молодую дамочку, он простит меня. Для этого человека нет ничего важнее дисциплины.
Она понимала желание, исходившее от него волнами. Было легко подчиниться, когда она чувствовала, как сильно Данте жаждал этого. Даже то, как он говорил, возбуждало его. Каждое слово пульсировало в его мужской части. Данте не закрывался, и связь между ними искрилась и потрескивала. Она сделала, как он просил. Кайя неловко повернулась на своем постаменте и встала на колени, обнажив ягодицы. Ее руки были скованы за спиной, поэтому она прижалась щекой к мягкому бархату оттоманки.
– Да, именно так. Посмотри-ка. Такая красивая попка. Буду честен, любовь моя. Я удивлен, что у такой плохой девочки такая великолепная попка.
Данте шлепнул ее по ягодице. Не сдержался. Боль пронзила кожу, и у Кайи на глаза навернулись слезы. Он ударил ее десять раз подряд, удары сыпались градом. Она вскрикивала. Кайе было больно, и все же она чувствовала, что за этим стояло намерение. Данте нравилось наблюдать, как краснела ее кожа, но он знал, что дальше будет еще слаще.
Кайя услышала его мысли.
Такая сладкая попка. Я в раю побываю, когда ее возьму. Моя. Моя. Моя.
Он отшлепал ее. Она сосчитала. Двадцать. Двадцать пять. Боль превратилась в приятное ощущение, от которого она почти выплыла из своего тела. Тридцать. Теперь Данте успокоился. Кайя почувствовала это.
Он ненадолго затих.
– Не думай, что я закончил. Эта ваза действительно была бесценной, и ты все еще должна мне за то, что ты не убежала от гоблинов, когда я приказал тебе это сделать.
Данте нравилось слышать ее стоны. Теперь, когда он перестал закрываться, было легко поддерживать связь. Когда он пульсировал от желания, Кайя чувствовала это. Боги, ему нравилось доминировать над ней! В Данте абсолютно все сосредоточилось на Кайе, и она увидела, что значил для него секс до того, как он встретил ее.
Веселье. Игривость. У него было много женщин. Его развлекали. Но ни разу он не хотел нести ни за кого ответственности.
Кроме Кайи. Поначалу это было пугающе, но теперь он страстно желал этого.
Обычно Данте ложился на спину и наслаждался сексом. В голове у Кайи промелькнула блондинка с большой грудью. Она объезжала Данте, и ему это нравилось. Он позволял ей овладевать им. Но он бы никогда не уложил грудастую блондинку к себе на колени, чтобы отшлепать ее по попке.
Для Данте Кайя была другой. Она была чем-то большим.
Кайя почувствовала, как он обошел ее спереди.
Он взял ее за плечи и поставил на колени. Он расстегнул рубашку, и она увидела рельефные мышцы его живота. Ей понравилось, какой он стройный и сильный.
Данте медленно расстегнул молнию на брюках, освобождая эрекцию и запустил пальцы в волосы Кайи.
– Возьми меня глубоко.
Несмотря на просьбу Данте, он уже был тверд, как камень. Она открыла связь и послушала его мысли.
Так хорошо. Так приятно. Дико, первобытно и идеально.
Данте было приятно, но в разум Кайи ворвалось нечто большее, чем простое удовольствие. Он нуждался в этом. Он нуждался в этом, как в следующем вдохе. Уверенность в том, что она подчинялась ему, давало ему покой и уверенность.
Данте не хотел, чтобы она уезжала. Он никогда этого не допустит. Он никогда ее не отпустит. Если Кайя сбежит от него, он последует за ней. Она принадлежала ему. Ему.
– Не все так просто, любимая. Я хочу наполнить тебя собой. – Он наклонился и поцеловал Кайю. – И я рад, что стер того паршивца из твоей памяти. Он больше не причинит тебе боль, Кайя. Я этого не допущу.
Она вспомнила о Свене. Он остался где-то в глубине ее сознания. У нее мелькнула мысль, что Данте был ее единственным возлюбленным. Его прикосновение было единственным, что имело значение. Ее муж услышал ее слова громко и отчетливо. Казалось, его не смущало, что она хотела лишь его.
– Так-то лучше. – Данте прищурился. – Если узнаю, что ты захотела кого-то другого, то распоряжусь, чтобы его убрали. Понятно? – он остановился. – Ты же не сказала это вслух, правда?
Кайя покачала головой. Теперь он расстроится.
– Обычно, когда волки связывают себя узами, и эти узы крепки, они могут слышать мысли друг друга во время сильных эмоций.
Его рука в ее волосах смягчилась.
– Круто. Эм… если это действительно будет происходить часто, ты должна знать, что я постоянно мысленно ругаюсь и думаю о твоих прелестях большую часть дня.
С этим она справится. Она улыбнулась и поделилась с ним своими мыслями.
– Вот о чем я думаю.
О его естестве. Его губах. Повсюду.
У Данте перехватило дыхание.
– Черт, как же это горячо, Кай!
Данте провел по ее спине рукой.
– Плохая девочка. Я бы отшлепал тебя еще раз, но не хочу все испортить.
Он протиснулся внутрь.
– Правильно, детка. Откройся для меня. Впусти.
Это было так приятно. Она крепко сжимала его. Все было иначе. Запретнее.
Кайя закрыла глаза и позволила Данте контролировать процесс.
Вид ее обнаженной, связанной и покорной, наполнил его удовлетворением. Она была прекрасна. Чертовски великолепна. Она принадлежала ему, и он не позволит кучке халтурных репортеров заставить Кайю чувствовать себя ничтожеством.
Кем она была? Всем. Она была для него всем.
– Ты слышишь меня, консорт? Я знаю, о чем думаю. И имею в виду каждое слово.
Слезы застилали ей глаза. Она слышала его, но и чувствовала.
Я стал лучше, потому что люблю тебя, Кайя.