Когти вылезли из пальцев, но он был рад боли. Длиннее. Ему нужны были когти длиннее, и те протиснулись еще на дюйм, став больше, толще и ужасающе острыми. Они были созданы для того, чтобы рвать, но теперь с их помощью Данте мог перемещаться.
Он перепрыгнул несколько футов, которые вели к противоположной стороне шахты. Когти вонзились в металл, будто им там было самое место. На мгновение Данте повис, удерживая весь свой вес руками.
И он понял. Он справится. И он победит.
– Деллакорт? Вы с ума сошли?
Данте вытянул левую руку и подтянулся на правой. Он поднялся еще на пару футов и снова вцепился в металл. Проще простого. Он даже не запыхался.
– Нет. Я пью кровь оборотня. Кайе нравится, когда ее называют оборотнем. Я никогда не был таким сильным. Если ты со мной, то лучше поторопись.
Данте снова задвигался, пытаясь найти ритм.
Ничто не удержит его от встречи со своим консортом. Хотя он знал, что она разорвала связь, он все равно отправил ей сообщение.
Я здесь, Кай.
Кайя попыталась поднять голову, но она была так измождена. Боль была невыносимой. Теперь она ощущала ее постоянно. Она не могла припомнить времени, когда та не являлась частью ее тела. Казалось, прошли часы или дни с тех пор, как она чувствовала что-то еще, кроме боли.
Нет. Она познала наслаждение и страсть. Она познала, как глубоко погружался в нее Данте и как проникали в нее его клыки. Она знала, каково это – кормить его, любить его и быть любимой.
Кайя почувствовала, как к ней возвращаются силы. Выжить. Это все, что ей нужно было сделать. Об остальном позаботится Данте.
Кроме того, она хотела ему помочь. Быть рядом, когда эти люди умрут. А они обязательно умрут, потому что Данте не позволит им жить.
– Сколько еще она сможет вынести? – Тот, кого звали Пэлгрейв, снял пиджак. В руке он держал палку. Это была странная палка. Она была темного цвета, и из нее вырывался огонь. Он прикоснулся ею к Кайе, и та обожглась.
– Почему вы не оставите ее в покое? Она не обернется. – Аманда все это время стояла в стороне. Кайя почувствовала ее сострадание. Аманда даже прослезилась, но Кайе было все равно. Блондинка все еще стояла там. Ее слезы ни на секунду не избавили Кайю от боли. Не придали ей сил. Сострадание Аманды было бесполезной и слабой вещью. Аманда, очевидно, не понимала, чем обладала Кайя. Сострадание означало, что пришло время действовать.
Сострадание означало, что пришло время рискнуть.
Пэлгрейв вздохнул.
– Если она не желает делать то, что мы хотим, тогда, может, стоит немного изменить правила игры. У вас есть какие-нибудь соображения, доктор? Признаюсь, мне уже скучно смотреть, как она трясется.
Мужчина в белом халате внимательно посмотрел на Кайю. Она зарычала на него, довольная тем, что он слегка отшатнулся.
– Она взбешена из-за того, через что мы заставили ее пройти. Ее жизненные показатели по-прежнему невероятно высоки. Смотрите сюда. – Он жестом указал на небольшую панель в задней части клетки. На ней красным цветом высвечивались цифры.
– Она становится сильнее с каждым мгновением, когда не испытывает боли. Она восстанавливается с невероятной скоростью! – Пэлгрейв уставился на монитор. – Как вы думаете, что является причиной этого? Если мы выделим ген, который наделяет ее способностью к исцелению, то заработаем целое состояние! Вы хоть представляете, сколько заплатят за это простолюдины и члены королевских семей, у которых нет консорта?
– Нужно взять несколько образцов. Уверен, что смогу выделить ген, если постараться. – Мужчина в белом халате повернулся и начал собирать материалы. Кайя попыталась отпрянуть.
– Вы сохраните ей жизнь, верно? – голос Аманды звучал напряженно. Она прижалась к стене, будто не хотела приближаться к преступлению, в котором принимала участие.
Грудь Пэлгрейва надулась, и из его уст вырвался злобный смех.
– На какое-то время, хотя подозреваю, она будет жалеть, что не умерла.
– Деллакорты просто так не позволят забрать консорта Данте. – Аманда сложила руки на груди.
– Не сомневаюсь, они поблагодарят меня. Ты видела сегодняшние репортажи? Она уродка. Все только и говорят о том, что эта сучка всех позорит. Дональд Деллакорт, скорее всего, пожмет мне руку.
– Не думаю, что вы понимаете…
Глаза Пэлгрейва сузились.
– А ты понимаешь, простолюдинка?
Аманда напряглась.
– Ну, я достаточно хорошо знаю Данте, он этого так не оставит. Да, сначала у него был глупый план, но, в конце концов, он почти всегда поступает правильно. Он порвал со мной. Я, конечно, этого не ожидала. Зачем ему разрывать отношения со мной, если он намеревался бросить ее?
Губы Пэлгрейва исказились в жестокой усмешке.
– Думаю, ты переоцениваешь свое обаяние, дорогая. – он направился к ней.
Кайя начала рычать. Она чувствовала намерения Пэлгрейва, но у Аманды, похоже, не было таких же инстинктов. Она стояла на месте, когда огромный мужчина подошел к ней.
– Я ему нравилась! – запротестовала Аманда.
Кайя наблюдала, как Пэлгрейв обхватил голову женщины обеими руками. Он заключил ее лицо в ладони, изображая нежность.
– Разумеется, ты ему нравилась, дорогая. Каждому мужчине нравятся женщины, которые раздвигают перед ним ноги. Каждому мужчине нравится шлюха, пока она не отслужит свое.
Пэлгрейв взмахнул руками, и в помещении раздался громкий треск. Блондинка осела на пол, и ее взгляд потух.
– Доктор, у вас здесь есть морг? – Пэлгрейв задал вопрос таким безразличным тоном, словно говорил о погоде.
Кайю охватила ярость. Аманда была плохим человеком, но Пэлгрейв был еще хуже. Вот что он с ней сделает. Он воспользуется ею и избавится от нее.
Доктор оторвался от своей работы и взглянул на мертвое тело.
– Попрошу кого-нибудь отнести ее в отделение для извлечения органов. Всегда можно использовать органы. Могли бы предупредить, что планируете избавиться от нее. Теперь у нее можно взять только глаза, кожу и волосы. Вы уничтожили множество органов, которые могли бы принести компании прибыль.
Пэлгрейв отмахнулся.
– Я просто хотел, чтобы она перестала тявкать. И она, возможно, права насчет Деллакорта. Он придет за консортом хотя бы для того, чтобы сохранить лицо. К счастью, он понятия не имеет, что за всем этим стою я. Уверен, он думает, что это король Торин над ним издевается. У него завышенное чувство собственной значимости. А теперь давайте вернемся к этой маленькой сучке. В отличие от мертвой, она может принести немного денег.
И тут Кайя уловила чудесный аромат. Она прислушалась и почувствовала запах сандалового дерева и геля для волос. Пахло домом.
Данте был здесь. Он пришел за ней.
Годы одиночества улетучились в одно мгновение, и она поняла, что вся ее боль привела ее сюда. Если бы стая относилась к ней хоть с каплей доброты, она бы никогда не ушла. Она бы осталась и прожила лишь половину жизни, так и не поняв, что значит любить. Она бы убедила себя, что так устроен мир, и приняла бы то, что было дано.
Данте показал ей иной путь. Ее мир, ее любовь, ее душа – все это стоило того, чтобы за них бороться. Она видела себя глазами своего мужа, и она была прекрасна.
Она не могла больше сдерживаться ни секунды. Это чувство было у нее внутри, бурлило и просило выхода с того самого момента, как она встретила Данте. Брачный вой. Вой волка, обращенный к своей истинной паре.
Кайя запрокинула голову и завыла.
– Что это, черт возьми, такое? – закричал Пэлгрейв, закрывая уши руками.
Кайя открыла связь и ее заполнили сообщения Данте.
Еще пару минут, Кай. Я люблю тебя, детка.
Она почувствовала его намерение. Он услышал ее вой и тоже открыл связь. Может, он и не понял формальности этого воя, но понял его смысл.
Борись, Кай. Борись.
Она собрала все свои силы и бросилась на клетку. Прутья задрожали, но выдержали. Кайя рычала и лаяла на своих похитителей. Возможно, она и не сможет выбраться из клетки, но она выиграет время для Данте и даст ему преимущество в виде неожиданности.
– Проклятье, она сошла с ума! Как думаете, у нее бешенство? – Пэлгрейв сделал большой шаг назад. Он сунул руку в карман и вытащил небольшое устройство. Когда он включил его, тот запульсировал, и в нем вспыхнул синий огонек. – Это звуковой клинок, тупая сучка! Знаешь, что он с тобой сделает?
– По-моему, она достаточно хорошо понимает, что мы планируем с ней сделать. Вот почему лучше использовать животных, не умеющих рассуждать. Она понимает английский. Ее не отвлечешь лакомством, она сразу поймет, что мы отрежем ей одну из конечностей для изучения. – покачал головой доктор.
– Я могу заставить ее прекратить этот адский вой! Если это убьет ее, то, по крайней мере, наступит тишина!
Пэлгрейв щелкнул кнопкой, и вопль застрял у Кайи в горле. Боль стала еще сильнее, но голос Данте был рядом, он утешал ее, разделял страдания. Она чувствовала его. Он был близко, так близко. Связь между ними являлась крепкой веревкой, соединяющей ее с миром. Она почувствовала, что ее сердце бьется слишком быстро, но затем оно замедлилось, даже когда Данте принял на себя ее боль.
Притворись мертвой, Кай. Быстрее. Я больше не могу ждать.
Кайя упала на живот, и ее глаза затуманились и расфокусировались. Боль пронзила ее насквозь, но теперь уже была слабее. Как бы плохо ей ни было, Кайя не двигалась, потому что Данте нуждался в ней. Она подумала о том, чтобы снова прервать связь, но почувствовала, как по коже прокатилось низкое рычание. Оно исходило не от нее. Его прислал Данте. Это было предупреждение повиноваться ему.
Если она этого не послушает его, то получит самую сильную порку. Кайя перестала дышать.
Время пришло.
Аппарат отключился. Кайе потребовалась вся ее концентрация, чтобы сохранять неподвижность.
– Будь прокляты боги, док! Я не хотел смерти этой сучки! – Пэлгрейв все еще сжимал в руке устройство. Кайя слышала, как оно жужжало.