ответа. – Как думаешь, что в коробке? – прошел на кухню.
– Фрукты или сладости.
– Ставлю на торт. Если я окажусь прав, ты должна мне желание.
– Но…
Я не успела возмутиться, Марк срезал тонкую ленточку одним движением ножа.
– Согласна?
– Хорошо, я ставлю на фрукты. Если выиграю, я тоже смогу загадать желание?
– Конечно, – он потянул крышку вверх.
– О-о-о, – выдохнула я разочарованно.
В коробке действительно был торт. Небольшой в диаметре, но высокий, с универсальной поздравительной надписью.
– Ты проиграла, Есения, – отметил Марк.
– Я уже поняла.
– Признаюсь, у тебя не было шанса. Мы здесь отмечали восемнадцатилетие Лизы, и я знал, что будет в подарок от парка, – мужчина игриво подмигнул мне.
– Но так нечестно! – возмутилась я, наблюдая, как он достает две тарелки.
– Я так не думаю, – ответил он.
– А я уверена, что это нечестно!
– Все равно я сегодня именинник. А именинникам в день рождения можно все, Есения, – Марк обнял меня.
Я не поднимала голову, уткнувшись лбом в мужскую грудь. Не представляю, о чем будет желание… Но оно точно заставит меня краснеть.
– Сколько тебе исполнилось? – спросила я, отвлекаясь от мыслей.
– Тридцать один.
Какой-то нереальный день. Еще позавчера я не могла и мечтать, что буду стоять в объятиях этого мужчины, а тем более отмечать его день рождения в уютном домике на берегу реки. Уверена, у Марка есть друзья, и он мог бы пригласить их в «Элиту», любой другой клуб нашего города или ресторан. В место куда веселее этого. Но сейчас он здесь, со мной, только что ловил рыбу и, кажется, собрался есть торт.
– Поздравляю, – произнесла я, поднимая голову.
– С тебя желание, Есения.
– Я помню, – мои щеки покрылись румянцем.
Я не узнавала Марка Борисовича Зверева, жестокого, циничного, не признающего ничего, кроме денег, и не понимала, чем заслужила то, что сейчас происходило со мной.
Он оставил меня на кухне, попросив заварить чай, пока сам занимался камином в гостиной зоне. Все вокруг походило на сказку. Дорогую, красивую и точно не для меня.
Пока я наливала чай, ловила себя на мысли, что хочу продолжения этой истории. Очень хочу. Даже если у нее нет счастливого конца…
– Все готово, – произнесла я.
– И у меня почти готово, – отозвался Марк, подкидывая дрова. – Хорошо здесь, – произнес он, занимая место рядом со мной и закидывая ноги на низкий столик.
– Мне очень нравится, – призналась я.
– Ешь, – мужчина кивком указал на торт. – Он вкусный. Я уже пробовал.
– Вместе с тортом официант принес и свечки. Загадаешь желание? – спросила я.
– Загадаю, – ответил Марк.
Я воткнула тонкую золотистую свечку в один из кусков.
– Мне нужны спички, – хотела поискать на кухне, но мужчина остановил меня.
– Есть зажигалка, – он извлек ее из кармана штанов и протянул мне.
Мне не удалось с первого раза поджечь свечу.
– Загадывай, – произнесла я, пододвигая тарелку и откладывая зажигалку на край стола.
Марк, не раздумывая, задул пламя.
– Все, – произнес он. – Точно сбудется? – уточнил у меня.
– Я обещаю, – произнесла я. – Если это в моих силах, конечно.
– В твоих, – он отодвинул тарелку с десертом и потянулся ко мне. – Я давал тебе время отдохнуть, – говорил тихо, развязывая пояс моего халата и неторопливо распахивая полы. – Теперь, Есения, тебе придется исполнять желание именинника.
– Но… но я не знаю, чего ты хочешь, – прошептала я пересохшими губами.
– Я хочу тебя, – мужчина откинулся на спину, утягивая меня за собой. – С первой встречи в «Элите» хочу. Но ты все время убегала.
– Я боялась тебя, – призналась я, упираясь ладонями в мужскую грудь.
– А сейчас не боишься? – спросил Марк.
– Не знаю, – мы смотрели друг на друга. – Думаю, нет, – добавила я спустя минуту.
– Поцелуй, – попросил он, ныряя под полы халата и впиваясь пальцами в бедра. – Я хочу, чтобы ты меня поцеловала, Есения.
Зверев Марк
Я ждал. Хотел, чтобы именно Есения поцеловала. Это стало бы следующим шагом. Никогда не думал, что в двадцать два можно остаться настолько неопытной, но быть при этом нереально отзывчивой. Даже сейчас я чувствовал, как Есения подрагивала, стоило мне подняться по ребрам и коснуться костяшками пальцев груди.
– Так поцелуешь? – спросил я. – Или я останусь без сладкого?
– Не останешься, – ответила девушка, склонившись. – Тебе подарили торт, – произнесла, дразня, едва касаясь моих губ своими. Практически невесомо, отчего мне хотелось сожрать ее, но я решил растянуть удовольствие.
– Мне его мало.
– Можешь съесть и мой кусок, – смотрела на меня из-под ресниц.
– Я предпочту тебя.
На мои слова девушка тут же отреагировала, отвела взгляд и склонила голову, пряча за упавшими волосами чуть покрасневшие щеки. Хорошо, хоть не пытается слезть с моих бедер или отстраниться… Сейчас я старался не думать о том, как же вел себя ее бывший с Есенией, что охрененно красивая девушка боится поцеловать мужчину.
– Хорошо, – шепчет она, – будет подарок, – и наконец целует.
Я не перенимаю инициативу, боюсь спугнуть, позволяю делать все, что она захочет. И это охрененно, почему я раньше не разрешал женщине вести?.. Наверное, потому, что все они были не Есенией. Они изображали страсть, рычали, визгливо стонали, виляли задницами. А сейчас столько осторожности, стеснения.
Ведет руками по моей груди и, не отрываясь, смотрит в глаза.
– Снимешь? – спрашивает, собирая футболку пальчиками на животе.
Я опираюсь на локти, помогаю.
– Тогда и я хочу снять, – протягиваю руку и неторопливо спускаю по плечам халат. На Есении майка на тонких лямках и голубые хлопковые трусики с бантиком.
– Почему ты смеешься? – спрашивает она настороженно.
– У меня никогда не было таких, как ты, – отвечаю быстро, не давая возможности надумать ерунды.
– Каких? – уточняет спокойней, но я вижу: одно неверное слово, и нам придется начинать сначала.
– Нежных.
Да, именно нежных… Я или тронулся головой, или нехило прикипел к Есении.
Ловлю себя на мысли, что другой стянул бы халатом руки за спиной и развернул лицом к спинке дивана, зафиксировал так, чтобы не смогла двинуться, и тут же трахнул.
С другой, но не с ней.
Есения продолжает изучать меня, ей понравилось скользить пальцами от груди по животу до резинки штанов и наблюдать, как сокращаются мышцы под кожей.
Она облизывает губы, ведет по кромке пояса. Я сажусь чуть выше. От моих движений девушка вздрагивает, словно вспоминает, что тут еще кто-то.
– Давай попробуем кое-что, – предлагаю я.
– Что?
– Я хочу, чтобы ты была сверху.
О-о-о, надо было видеть ее лицо. Смесь страха и желания. Глаза стали еще больше, дыхание зачастило, а аккуратный ротик хватал воздух. Блядь, как бы я хотел, чтобы эти губы…
– Ладно, – произносит Есения, смотрит на меня и едва заметно кивает.
Сегодня, Зверев, перетопчешься с минетом. Это понятно, достаточно увидеть, с какой робостью она пытается снять с меня штаны.
– Привстань, – прошу я и упираюсь спиной, парой движений приспускаю штаны до бедер.
Приехали. Да я готов кончить только от одного ее взгляда. Никто еще не смотрел с таким внимание на мой член.
– Ш-ш-ш, – втягиваю воздух сквозь зубы, едва Есения обхватывает ствол и проводит по нему теплой ладонью.
– Он такой гладкий, – ведет вверх и вниз.
Замирает, замечая каплю смазки на головке, мягко растирает ее пальцем, и у меня срывает все предохранители, если я говорю сейчас это:
– Когда у тебя месячные?
– Через три дня, – отвечает совсем растерянно, а я нетерпеливо раздеваю ее, не обращая внимания на то, что она сказала. Избавляю от крохотной майки, не теряя времени, просто сдвигаю трусики и усаживаю Есению на себя.
– Бля-я-ядь… – цежу сквозь зубы, наблюдая, как она хватает ртом воздух и опускается на член.
– О-о-ох, – выдыхает подрагивающими губами. Сглатывает, ведет бедрами, дрожит, прикрывает глаза. – Я… боже…
Я подаюсь бедрами, и она вскрикивает.
– Больно?
– Нет, – заверяет, закусив губу.
Начинает пытку. Медленно приподнимается и скользит вниз. Что-то шепчет, улыбается, а я, как пацан после месячного воздержания, стараюсь не опозориться.
– Тише, – произношу, когда она начинает ускоряться. – Тише, – но Есения не слышит меня и, кажется, совершенно забыла, что на мне сейчас нет защиты, раз наращивает темп, а я же не останавливаю. Хочу кончить в нее.
– Марк, – девушка выдыхает, запрокидывая голову, двигаясь резче. Никого красивее я не видел. Смесь невинности и страсти. – Марк, – повторяет мое имя, падая мне на грудь, я же двумя толчками помогаю себе и рычу, сжав Есению в объятиях. Определенно это моя женщина. От которой сносит напрочь голову. Моя и только моя!
Она лежит на груди, щекочет шею дыханием, целует подбородок и постанывает.
– Это лучший подарок, – говорю я тихо, чтобы не спугнуть ее.
Есения смеется, укладывает голову мне на плечо.
– Мне он тоже понравился, – отвечает едва слышно. – Я не хочу вставать.
– Нам и не нужно, – я накидываю свою футболку ей на спину, обнимаю и просто закрываю глаза.
Определенно я запомню этот день рождения надолго.
До самого момента отъезда мы лежим на диване перед камином. Без громкой музыки, суеты, алкоголя и прочей атрибутики праздника. Говорим, едим торт, целуемся, словно подростки в подъезде.
Есения первой заводит разговор о том, чтобы вернуться домой, вспоминает о брате, а я бы остался здесь на ночь.
К дому мы подъезжаем в половине десятого, на улице уже темно, но я вижу несколько припаркованных машин у дома. Неужели Лялька исполнила свою угрозу и устроила мне праздник-сюрприз?
Мы въезжаем на территорию, нас ослепляет залп фейерверка.
“Бах!” – искры взлетают в небо.
Есения просыпается, прикрывается ладошкой от ярких вспышек.