Валари задумался на секунду, хмуро свел над переносицей брови, после чего кивнул сам себе и сказал:
— Стальная дева в лучах рассвета.
Спустя сутки, когда, забрав слуг, последние хенке покинули цитадель, собрались в путь и полукровки.
Белый конь Йоремуне стоял оседланный и покорно ждал нового всадника. Валари похлопал его ладонью по шее. Нужно было испытывать триумф, но в душе жила пустота.
Усталость.
Он вставил ногу в стремя, подтянулся в седло…
Позвал свою стаю:
— Вперед.
И в этот раз путь до волчьего леса показался короче. Сначала через Пустошь по древней дороге, вымощенной плитами из желтоватого камня, потом перелесками и болотами восточной Райлы.
Лес встал пред ними, в этот раз не такой пугающий. Наоборот, притаившийся, словно испуганный, весь перечеркнутый тенями, заросший лишайниками, серый.
До руин замка полукровки добрались без проблем. Спешились. Привязали лошадей к покосившейся коновязи.
— Я его даже не чую, — сказал Хэйя.
Дарэ с надеждой вгляделся в неприветливый ельник.
— Может, волк ушел отсюда?
Валари оперся спиной о прогнивший воротный ворот, лежащий возле остатков ржавой герсы, давным-давно выпавшей из пазов.
— Он здесь, — произнес уверенно. — И он придет. Просто ждите.
***
Иханна стояла на холодной террасе, и волосы ее развевал северный ветер. Шелковистые пряди то поднимались над головой блестящими змеями, то опадали на гладкие плечи.
— Госпожа…
Верный Грэм склонил голову низко-низко, чтобы никто не увидел слез. — Это правда? Я не хочу верить…
— Правда…
Иханна медленно повернулась к старому воину и отняла от левого глаза шелковый платок. На жемчужной ткани растеклась черной кляксой густое влажное пятно.
— Почему… — Голос Грэма дрогнул. — Почему это случилось именно с вами? Не уходите.
— Грэм… Милый мой Грэм… — Холеная ладонь коснулась небритой щеки. — Это однажды ждет всех нас. Всех хати. Я не исключение. — Иханна оторвала руку от лица преданного слуги, поправила перевязь с мечом, перестегнула фибулу на плаще. — Я благодарна вам всем. Я ценю и помню то, что вы для меня сделали и именно поэтому хочу уйти, чтобы не доставлять более никаких проблем. Живите здесь, как и прежде. Тут ваш дом. Я все сказала.
— Я понял, госпожа, — встрепенулся Грэм. Жесткий тон Иханны привел его в чувства. — Я буду заботиться обо всех обитателях замка в ваше отсутствие и… Позвольте мне хотя бы надеяться, что вы однажды вернетесь.
— Я не могу обещать. — Иханна скомкала почерневший платок и мощным движением швырнула его за перила террасы. — Не знаю, что будет дальше. — Она прошла мимо Грэма к выходу. Остановилась в путанице теней, перечеркивающих пространство под плетущимися по стене цветущими вьюнами. — Моя лошадь готова?
— Да.
— Тогда последнее, о чем попрошу… — Она замялась. Говорить было трудно. Но нужно. — Если увидите Йона, передайте ему, что я не отказывалась от него тогда, не предавала. Не продавала его Йоремуне. Наоборот, я пыталась его защитить. Ведь я уже тогда… была… другой.
— Госпожа…
— Я не могу больше врать ни вам, ни себе, — отрезала Иханна. — Я должна уйти, пока еще могу контролировать себя.
Спустя полчаса белый конь с заплетенной в косы гривой унес ее в туман, спустившийся с гор. Со стороны могло показаться, что Иханна бежит бесцельно прочь от замка, подгоняемая воем невидимых хиси, но это было не так. Она скакала на север. Именно туда указала ей прошлой ночью внезапно обострившаяся до предела память.
Там.
И рисовался в мыслях замысловатый корпус неведомого сооружения — звездного корабля…
Из глубин забытья всплыло даже его давно забытое имя.
«Зима»…
***
Белый волк Хати-Амаро спустился к развалинам замка по склону холма.
Над замшелыми стенами клубился туман, и что-то двигалось в нем, чужое, опасное, неприветливое. Лес, подступающий к древней твердыне со всех сторон, качался в предрассветном сумраке. Шуршали лохматые ели: «Не подходи… Будь осторожен… Впереди тебя ждет только смерть».
Но Хати-Амаро, могущественный дух этого леса и всех окрестных лесов, был, как прочие духи, горд и самоуверен. Не желал он, полноправный владыка зеленых далей, отступать пред врагом на своей же собственной земле.
Хати-Амаро встал под стеной и, ощетинив на холке шерсть, приказал:
— Выходи! Ты, жалкий полукровка!
У края стены бесшумно и быстро возник силуэт. Враг духа, беловолосый, жилистый и молодой, окинул огромного волка взглядом, подобным вспышке молнии.
— Полукровка… — повторил холодным тоном. — Именно так нас все и называют. И вы, великие духи-хати, зовете так, вкладывая в это название все свое презрение. Мое имя — Валари. И у каждого из моих братьев оно есть. Имя. Оно было и у того из нас, кого ты убил на охоте. Помнишь загрызенного тобой полукровку? Никадо его звали…
— Мне плевать и на твоих друзей, и на ваши имена. Убирайся вон с моей земли, или познаешь гнев высшего существа! — свирепо прорычал Хати-Амаро, на что Валари лишь усмехнулся:
— Не уйду. Мой путь ведет в Город-Солнце, что лежит по ту сторону ельника.
Дух оскалил внушительные клыки:
— Я хозяин здешних лесов, и через них я тебя не пропущу. Ты не пройдешь!
— Не пропустишь? — Полукровка метнул со стены новый сияющий взгляд. — Значит, умрешь. Хотя, умрешь ты уже в любом случае.
Тьма сгустилась вокруг его угловатой фигуры, подсветилась изнутри, запульсировала.
При виде этого сердце самоуверенного хати сжалось от ужаса. Живая, чужеродная, древняя тьма пахла кровью и болью, ненавистью и отчаянием…
Хати-Амаро в страхе отступил назад на склон. Ужас сковал все его естество. Немыслимо! Как ошибался он, возгордившийся собственным могуществом, ведь то, что смотрело на него со стены, несло в себе мощь, необузданную и неподвластную даже воле великих первородных…
Валари, почуяв замешательство духа, приказал в тишине:
— А теперь беги.
И Хати-Амаро побежал.
Со всех лап кинулся к деревьям, надеясь отыскать там укрытие и защиту. Вихрем взлетел вверх по склону, нырнул в густой ельник. Белая шкура замелькала меж темных стволов. Не желая сбегать вот так — молча, трусливо, оставив последнее слово за дерзким противником, — он обернулся и выкрикнул:
— Я вернусь не один! Я приведу подмогу, и ты падешь, проклятый бастард!
— Не получится.
На стене возник еще один человеческий силуэт. Туда взошел темноволосый слепец, чьи глаза были затянуты плотными бельмами. Из-под бельм, как ночная вода из-подо льда, проступали очертания зрачков.
Слепой парень встал рядом со своим предводителем и подал длинное копье. Зоркий Хати-Амаро даже издали разглядел привязанный к древку обрывок хоругви с полуденной луной. Такие поднимали перед боем знаменосцы Хати-Йоремуне.
Волк в ужасе присел на задние лапы. Глаза его расширились, дрогнувший голос понесся над лощиной:
— Значит, Хати-Йоремуне мертв? Ты убил его, непревзойденного мастера метаморфоз? Ты… чудовище…
— Может, и чудовище. Только ведь Йоремуне сам создал меня, — прозвучало в ответ.
Валари вскинул руку с крепко зажатым в пальцах копьем. Замахнулся для броска. Из ладони потек на древко черный дым или пар. Он словно щупальцами оплел оружие, окружив острый наконечник ореолом непроглядного мрака.
Тут на стене появился еще один, третий, полукровка и тревожно спросил:
— Валари, ты уверен, что нужно так с ним поступить?
— Уверен, Флоки. Тебя не было на той охоте. Ты не знаешь… — Сияющие глаза прожгли усомнившегося насквозь. — В любом случае этот волк — приспешник Йоремуне. А теперь вспомни, что сделал с нами проклятый дух. Вспомни, как несколько суток подряд, насквозь проткнутый стальными шипами, ты бился в чреве железной девы… Такое нельзя забывать и прощать!
Флоки, понимающе склонил голову и отступил.
Тогда предводитель полукровок метнул копье. Оно с воем прошило заряженный воздух и, ломая хребет, вошло ровно промеж лопаток хати. Наконечник, прорвавший грудь, тяжело воткнулся в землю.
— Ты… пожалеешь… — сползая по древку, прошипел Хати-Амаро.
— Отлично, командир, точное попадание, — кровожадно улыбаясь, похвалил своего вожака слепец.
Он не мог видеть, как прямо на глазах тело поверженного хати задымилось и начало разлагаться. Провалились в голову уши и глаза, роскошная белая шерсть потускнела и осыпалась, будто осенняя листва, почернела и стекла с костей плоть, развалился на части скелет. Лишь белый череп двигал зубастыми челюстями, отправляя беззвучные проклятья врагу на стене, но вскоре и он вознесся к небесам, обернувшись клубами дыма.
— И все-таки зря, — нахмурился Флоки. — Лес взбесится теперь без своего покровителя. Как мы пройдем?
Но Валари был по-прежнему уверен в своих действиях.
Он ответил:
— Не взбесится. Амаро не хозяин лесу — никогда не был. Запомни, все хати — чужаки в нашем мире, захватчики. Лес теперь свободен, и в благодарность он пропустит нас…
Полукровки стояли на стене и смотрели туда, где черное пятно на земле, оставшееся от духа, истончалось и уменьшалось на глазах. Два взгляда были устремлены вперед. Один, невидящий, в пустоту. Далеко впереди, за махровыми конусами молодых елей, начиналась горячая степь с перелесками, над дымкой которых, словно призрачный мираж, сверкал куполами дворцов Город-Солнце — столица благословенного и процветающего Куттана.
Флоки мотнул головой в сторону города. Прямые черные пряди упали на левый глаз.
— Что нам делать там? — спросил. — Куттан — не лучшее место для таких, как мы. Его единодушно обходят стороной и духи-хати и язычники севера…
— Боишься идти туда, потому что северянин или потому что бывший разбойник? — поддел соратника Хэйя. — Скольких язычников-пиратов, вроде тебя, прилюдно порвали конями солдаты владыки Тарха?
— Я бывал в Куттане и ничего не боюсь, но… — принялся оправдыватьсяя Флоки. — Да ты и сам северянин, Хэйя! Тебя то же самое ждет.