Я нахмурился:
– Что ты имеешь в виду?
– Только сила, равная той, что обладала Древняя, может её вернуть, коль знание давно утрачено.
Понять к чему он клонит, не составило труда.
– Не может быть.
– Моя дочь такая же, как Кхалесса! В её жилах течет та же кровь и та же магия! Ну и лицо у тебя сейчас, любо-дорого посмотреть. Об этом твой друг, Мариус, забыл упомянуть?
В памяти всплыл рассказ Мадлен о найденных записях, в которых описывались эксперименты заклинателей далекого прошлого. Неужели Кхалесса могла быть творением одного из них? Как такое возможно?
– Мортимер Моргот всю жизнь пытался обзавестись особенным ребенком, а до него многие другие. Но все они изначально были обречены на провал, в их жилах текла не та кровь.
– Кровь Рималли…
– …ключ ко всему, – закончил Лиам. – Как и сила.
На мой недоуменный взгляд он ответил улыбкой:
– Я всем отвел роли, Гаррет. Тебе, своей дочери и милой племяннице. С Катериной я уже познакомился. Она вылитая мать, но Линда была не такой бойкой и своенравной. Впрочем, чему я удивляюсь? У моей невестки ведь не было такого наставника.
Все, что заклинатель говорил дальше, я уже не слышал. Моя попытка вырваться привела к тому, что пространство вокруг нас задребезжало. Лиам напрягся и отшатнулся. Его силы далеко не безграничны, и чем больше я сопротивлялся, тем сложнее ему было удерживать заклятие.
– Она у меня, – подливая масла в огонь, продолжал маг. – Я возлагал большие надежды на юного инквизитора и не прогадал. Не смотри так. Иногда не обязательно посвящать всех в свои планы. С правильной подачи любой сделает то, что от него требуется. Не это ли истинный талант?
– Я. Убью. Тебя, – выделяя каждое слово, прорычал я.
Ещё один удар. Звон на какое-то время заложил уши.
– Ты можешь, – согласился он. – Только дурак недооценивает своих противников. Если ты заметил, я стараюсь пока избегать личных встреч.
Я чувствовал себя ужасно. Голова трещала от боли. Силы Лиама стремительно таяли. Пространство давило, сжималось и грозило в любой миг выбросить нас обратно, как ненужный мусор.
– Если с ней что-то случится…
– Уймись, Маккивер! Я не причиню вреда твоей дорогой принцессе. Пока что.
– Для чего все это? Что ты задумал?
– Каждому из вас отведена своя роль. От судьбы не убежать.
Подвал погрузился во мрак. Заклятие слабело.
– Мое терпение не безгранично! – голос Лиама эхом звучал в голове.
Лампочка под потолком вспыхнула и взорвалась. Осколки зависли в воздухе, закружились в медленном хаотичном танце. Я не сразу понял, что остался один, а затем все померкло.
_______________________________________________
13 - Лиам имеет в виду пятницу 1307 года. День, когда были схвачены крестоносцы. Об этом ранее говорили Мариус и Гаррет.
14 - Константинополь – город на границе Европы и Азии, был столицей христианской империи – наследницы Древнего Рима и Древней Греции. 13 апреля 1204 года Константинополь был захвачен рыцарями Четвертого крестового похода, которые сожгли его и практически полностью разорили.
* * *
Заклятье Лиама рассеялось больше часа назад, ни о каком сне не могло быть и речи. Я вышел на улицу убедиться в том, что поблизости нет заклинателей. Эдгара я не нашел. Вокруг была разлита тишина. Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя, и ночной осенний воздух оказался как нельзя кстати.
Рассвет, оттесняя сумрак золотистым светом, проникал в комнату. Я сидел на краю кровати и не мог оторвать взгляда от спящей Марилли. Способно ли слово «любовь» вместить все что я чувствую? Я не хотел облекать это чувство в столь ничтожные слова. Моя оборона пала, отпуская на свободу то, что я старательно подавлял не одну сотню лет. Мне не хотелось упускать ни секунды, проведенной рядом с ней.
Наслаждаясь минутами покоя, я размышлял о том, что буду делать дальше. Рукоятка магического клинка неприятно жгла ладонь. Магия атаме излучала невидимую силу, способную разрушить плетение сдерживающих ловушек. Я должен вытащить Кэт и не позволить им заполучить Марилли. План был безумным, а исход совершенно непредсказуемым. Но иного пути я не видел. Мысленно я проклинал Рималли за то, что он лишил меня возможности беззаботно встретить этот рассвет, сжимая в объятьях Мари и не думать ни о чем.
Она потянулась, выгибая спину, и открыла глаза. Я внимательно наблюдал за ней, и Марилли улыбнулась. Я незаметно убрал атаме за спину.
– Как спалось?
– Без сновидений.
Ничего удивительного. Этой ночью её главный кошмар навестил меня.
– А ты совсем не спал?
– Кто-то же должен был охранять твой сон, – я протянул руку, и она подалась навстречу.
Я пытался запомнить каждую черту её лица, каждый изгиб тела и отблеск на темных волосах, каждый взгляд. А потом, не говоря ни слова, поцеловал. Не так, как целовал ночью: жадно, неистово – а наоборот, мягко, с нежностью. Едва касаясь ее губ своими, я провел пальцами по ее лицу, обнаженным плечам.
Прошлое, которое я так упорно сжимал в руках, вырвалось из стальной хватки и исчезло, оставляя лишь дым и опьяняющую свободу. Я снова жил, снова чувствовал, и казалось, что не было разрухи и боли, беспросветной проклятой вечности, смертей и бегства, берсеркеров и Братства с его заговорами и тайнами.
– Я люблю тебя.
Я подался назад, все еще не выпуская её из объятий. От жаркого дыхания Мари закружилась голова. Мне до сих пор было трудно поверить в то, что подобное происходит со мной, и вдруг услышал эти слова. Я мог бы разрушить горы, чтобы никогда не отпускать это тепло из рук. Мог уничтожать города, чтобы отыскать ее, где бы она не находилась, и убивать самых сильных противников, чтобы еще хоть раз взглянуть в ее глаза. Мне так хотелось рассказать ей о своих чувствах, обо всем, что происходило в душе, но попросту не хватало слов.
Время тянулось, но я понимал, что на самом деле оно неумолимо бежит вперед.
– Ты даже не представляешь, что такое пара часов с тобой после вечности без тебя. Это самый драгоценный подарок, который мне предложило бессмертие. Если бы ты только знала, как это важно – видеть тебя, слышать тебя, быть с тобой. Но…
– Но? – она отстранилась, а я старался не замечать, как протестует собственное тело, не желая находиться даже на таком незначительном расстоянии от нее. – Ой!
Острое лезвие атаме, затерявшееся в ворохе простыней, оказалось коварнее притаившейся змеи. Мари отдернула руку и несколько алых капель упали на постель. Магия заклубилась в воздухе. Индиговое свечение озарило комнату и потухло. Порез оказался неглубоким и затянулся на глазах.
– Твоя сила растет.
«Только сила равная той, что обладала Древняя, может её вернуть».
Если Мари могла творить такую магию, то на что была способна та, кому поклонялись заклинатели древности?
– Лиам схватил Кэт.
– Что? Когда это произошло? – она подняла испуганный взгляд и сжала мою руку.
– Не так давно, я думаю.
– Как ты узнал?
– Он влез ко мне в голову, пока я спал.
Мари нервно смяла край одеяла. Когда речь заходила о Лиаме, она становилась сама не своя: кусала губы, заламывала пальцы. Я не стал вдаваться в подробности нашего разговора.
– Что мы будем делать?
– Мы – ничего. Ты отправишься с Эдгаром, а я планирую нагнать наших несостоявшихся преследователей и хорошенько их потрепать.
– Они схватят тебя! – её голос сорвался, а в глазах заблестели слезы.
– На это я и надеюсь.
– И на что ты рассчитываешь? Ты не справишься один!
– Я буду не один. Надеюсь, что среди тех, кто примкнул к Лиаму, ещё остались люди, которых я могу назвать друзьями.
Покрутив кольцо на пальце, я быстро снял его и вложил в ладонь ничего не понимающей Марилли. Нестерпимая боль пронзила, казалось бы, каждую клетку тела. Она распространилась от запястий, ползла по венам и с ловкостью искусного яда въелась в кости.
Когда пытка немного утихла, а испуганное лицо Мари перестало расплываться перед глазами, я произнес:
– Сохрани его, – я стремительно поднялся и прихватил кинжал. – Поторопись, у нас мало времени, – обронил я и, не оборачиваясь, вышел из комнаты.
* * *
Запах свежести перемешивался с легкой терпкостью испившей влаги земли. Двор был усеян пожухлыми дубовыми листьями. Могучий великан сбросил листву под напором губительной силы и теперь походил на высохшую корягу. Все вокруг тоже лишилось цвета: никаких красок, лишь холодное выцветшее полотно, без малейшего намека на теплоту и свет. Магия высосала из этого места жизнь.
Эдгара я заметил, едва он появился в воротах.
– Они покинули город полчаса назад. Трое заклинателей и один берсеркер, – доложил страж и нахмурился, заметив у меня кинжал. – Ты что задумал?
Я кратко поведал о разговоре с Лиамом, о том, как собираюсь поступить, и бросил ему ключи от автомобиля. Он поймал их, и посмотрел на Мари, которая вышла следом за мной. Она выглядела растерянной, испуганной, и не сводила с меня взгляда. Я всё ещё помнил прикосновения к её коже, волосам и сжал руку в кулак, в попытке стереть это ощущение. Боль не утихала ни на секунду. Она накатывала волнами и отступала, лишь для того чтобы обрушиться вновь. Расплата за использование кольца. Лишившись его, я должен был испытать все то, от чего пытался отгородиться.
– Садитесь в машину, – собственный голос показался чужим.
Эдгар открыл дверь для Мари, а затем обошел автомобиль, но я встал у него на пути.
– Если хоть волос упадет с её головы, я порву тебя на куски.
Глаза ликана потемнели от злости, но он совладал с собой.
– Если с ней что-то случится, мне самому не захочется жить.
Я отступил, позволяя ему пройти.
– Убирайтесь как можно дальше. Держитесь людных мест. Они ещё не настолько лишились рассудка, чтобы творить магию на глазах смертных. Я обязательно найду вас, как только вытащу Кэт.
– Что ты намереваешься делать? – нахмурился страж.