Эллин не нашлась, что ответить, и потупила взгляд.
– Пошла вон! – взревел Мортимер.
Женщина взглянула на сына и, не проронив ни слова, ушла.
– Прости, отец. Это случайно получилось, – попытался оправдаться Мариус.
Мортимер не слушал его. Он вытянул руку и, сжав пальцы в кулак, резко отдернул назад, словно ухватился за невидимый канат. Игрушка проскользила по натертому до блеска паркету и оказалась у ног заклинателя. Брезгливо посмотрев на куклу, Мортимер отшвырнул ее носком ботинка.
– Запомни одну вещь, Мариус! Наша магия не предназначена для глаз простых смертных. Они нам не ровня! С этого дня я запрещаю тебе общаться с дочерью поварихи. Ты понял меня?
Мальчик вытер рукавом нос:
– Но Алиса моя подруга.
– Она тебе не друг, и никогда им не будет! Она простой человек. Грязь под нашими ногами. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Мариус упрямо молчал и смотрел на родителя исподлобья.
– Я не слышу?!
Разозлившись не на шутку, маг наотмашь ударил его по щеке. Он всхлипнул и прижал ладонь к лицу. В глазах заблестели слезы.
– Твой сын всё прекрасно понял, – неожиданно раздался приятный женский голос. – Он очень смышленый мальчик, Мортимер. Тебе стоит быть мягче.
Моргот резко выпрямился и повернулся, уставившись в полумрак.
– Во имя Тьмы, что ты тут делаешь?
– У нас запланирована встреча, или ты забыл? – женщина деланно удивилась.
Мариус пытался рассмотреть взявшуюся из ниоткуда незнакомку, но та стояла в тени. Он видел только подол длинного черного одеяния.
– Я все прекрасно помню, – огрызнулся заклинатель. – Но не помню, чтобы приглашал тебя сейчас.
– Мне не нужно твое приглашение, Мортимер, – тон невидимой собеседницы стал жестче.
Маг покраснел от злости. Он долго молчал, но наконец, совладав со своим гневом, проговорил:
– Отправляйся в свою комнату, Мариус. Ты наказан! И запомни, наша беседа ещё не закончена.
Повторять дважды не пришлось. Уже на пороге мальчик обернулся и увидел, как в круг света ступила высокая женщина, закутанная в черный балахон. На мгновение Мариусу показалось, что она посмотрела на него. Он прикрыл за собой дверь и поспешил к себе.
Январь, 2006 год. Чехия. Прага.
Зима укрыла Прагу белым одеялом. Ветер закручивал в танце колючие снежинки, бросал их в лицо и играл полами длинного черного пальто. Он ждал очень долго. Наблюдая за игрой света ночных огней Града, отражающихся в зеркале Вталвы, Мариус чувствовал себя неуютно под взорами святых – извечных стражей Карлова моста.
Странное чувство. Моргот всегда считал, что вера людей сродни магии. Поддерживаемая миллиардами, она тоже способна творить чудеса. И дело вовсе не в божественном проявлении, а в силе. Достаточно просто верить – и чудо свершится. Любое заклятие основывается не только на знаниях, но и на вере в собственные возможности. Без неё едва ли что-то получится. Смертным этого не понять. Они подобны слепым котятам и не способны видеть так, как заклинатели. Не видят как устроено пространство, сотканное из множества нитей, и им не узнать, что, переплетая эти нити, можно совершать невероятные вещи.
Снег замел мостовую и припорошил лики святых. Мариус неспешно прогуливался мимо и размышлял над историей. Той, что писалась уже без участия семей. После Войны заклинатели почти не вмешивались в ход истории и больше не пытались играть в богов, позволив людям быть хозяевами в этом мире. И те использовали эту возможность. Многие из них сами уподобились богам, вершили историю и творили поистине страшные поступки. Их войны были не менее разрушительными и кровавыми.
Мариус перехватил трость, и едва видимая человеческому глазу искра сорвалась с набалдашника и растаяла в воздухе. Теплое магическое дыхание коснулось рук, забралось под кожу, покалывая, змейкой пробежало вдоль позвоночника, разгоняя кровь и не позволяя замерзнуть еще больше. Терпение заклинателя иссякало, и когда он собрался вернуться в гостиницу, заметил её.
Многоликая шла по мосту. Мариус не сводил с Оракула глаз, с любопытством изучая новый иллюзорный облик. Чужой, но в то же время знакомый. Его уже давно перестало интересовать чьи личины использует провидица. Все это только маски. Она не ограничилась мороком и приоделась. Многоликая не изменяла черному цвету: шелковая туника, расшитая серебряными ниткам с полукруглым вырезом на груди, джинсы, высокие сапоги на плоской подошве и легкий плащ.
– Ты опаздываешь, – с напускной серьезностью проговорил маг.
– Я как раз вовремя, – она положила ладони ему на плечи и заставила обернуться.
Несмотря на поздний час и погоду, на мосту было достаточно туристов. Кто-то гулял парами, кто-то в одиночестве, наслаждаясь тишиной зимнего вечера.
– Что именно я должен увидеть?
Многоликая вытянула руку и указала на молодую пару. Широкоплечий мужчина с коротко стриженными светлыми волосами. Простая неброская одежда. Под распахнутой кожаной курткой маг увидел ремни кобуры, и уже после отметил выправку военного.
– Он офицер, – провидица угадывала его мысли.
Девушка стояла к ним лицом, и Морготу удалось хорошенько её рассмотреть. Она была не старше его самого. Невысокая, с копной кудрявых, шоколадного оттенка волос. Выразительные черты лица и красивая улыбка.
– Её зовут Марилли.
Молодые люди смеялись и держались за руки.
– Необычное имя, – пожал плечами заклинатель. – И что нам это даёт?
– Вслушайся хорошенько, Мариус. Проговори по буквам, задумайся. Или ты думаешь, что мы приехали сюда поглазеть на туристов?
– Кто знает, – широко улыбнулся Моргот. – От тебя всего можно ожидать.
– Я серьёзно, – на чужое лицо легла знакомая тяжелая тень. Маска дала трещину, обнажая истинную суть. – Имя – анаграмма. Её мать слишком держалась за свое прошлое и за чудовище, которое любила.
Заклинатель нахмурился.
– Не может быть… – выдохнул он.
– Она – Рималли.
– Тьма Всемогущая!
– О, ты прав, – теперь улыбалась Многоликая.
Мариус знал, что Лиаму удалось невозможное. Книги и записи, оставленные Мортимером, говорили о том, что никто не мог повторить эксперимент их далеких предков. У человека и заклинателя не может быть детей. Об этом было известно испокон веков и не раз подтверждалось. Но свитки, найденные в Константинополе до того, как город разобрали на сувениры, открыли Братству знания, о которых никто не мог и помыслить.
Братство хранило тайну константинопольских свитков, как зеницу ока. Как только в Дамьетте была найдена скрижаль, они поняли, что им не под силу сплести начертанное заклятие и пробудить богиню. Тогда в Братстве всерьёз задумали создать того, кто по одному лишь желанию возродит к жизни Кхалессу.
– Все дело в крови, ведь так? – Мариус вопросительно посмотрел на Оракула. – Лиам первый из Рималли, кто пошёл не по той стезе, угодил в Братство и окончательно свихнулся на экспериментах.
– Так, – кивнула она.
– Значит, Кхалесса тоже была Рималли?
Многоликая промолчала, а Мариус понял, что прав. Как же он не догадался обо всём раньше? Теперь понятно, почему до Лиама никому не удалось обзавестись детьми-полукровками.
Маг внимательно наблюдал за девушкой.
– Ты хорошо спрятала её от отца. Скрывающий оберег?
Заклинатель понял это, когда Многоликая указала ему на пару.
Оракул кивнула.
– Где ты его раздобыла?
– В сокровищнице Лайнела много интересных вещей. Можешь мне поверить, король о половине из них даже не подозревает.
– Как и о скрижали?
Она пожала плечами.
– Если нет, то совсем скоро узнает.
Мариус не сводил глаз с молодой пары.
– Ты хочешь забрать оберег, – он не спрашивал, всё было и так понятно.
– Время почти пришло. Через полтора месяца этот человек умрёт, – Многоликая говорила о спутнике Марилли. – Как только девушка останется без оберега, Лиам найдет её. Не сразу, но этот час настанет, и к тому времени мы будем готовы.
Моргот продолжал хмуриться:
– Почему сейчас?
– Бывает так, что Судьба предоставляет шанс лишь однажды.
– Какой шанс?
– Встретить свою истинную любовь, – она улыбнулась. – Все должно произойти при определенных обстоятельствах. Этот мужчина не тот, с кем ей суждено быть и, к сожалению, он обречен.
– И кому же так повезёт? – лукаво поинтересовался маг.
– Уж точно не тебе, – в тон ему ответила Оракул.
– Ну, конечно.
Им пришлось отвернуться, когда пара прошла мимо.
– Знаешь, – неожиданно заговорила Многоликая. – Однажды я поклялась отомстить Братству, – в карих глазах вспыхнул гнев, морок дрогнул, всего на миг разоблачая иллюзию и показывая то, что было скрыто – уродливый шрам. – Отомстить за всё, что они со мной сделали. За тех, кого забрали у меня. Отомстить за свою жизнь, за её конец в самом начале. Но потом я поняла, что они сами приведут себя на порог гибели и мне нужно только посодействовать. Того, кто поможет мне, я выбрала ещё семь веков назад. В его горячую голову пришлось вложить немало всего, выбить много дури, которой всё равно ещё осталось с избытком.
Немного потрясенный подобными откровениями, Мариус не сразу нашелся, что сказать.
– Полагаю, Гаррет ещё не в курсе.
– Он узнает обо всём в свое время.
– И будет страшно зол.
– В этом весь он, – Оракул улыбалась.
– А когда ты определила в союзники меня?
– Когда увидела маленького мальчика, получившего оплеуху от отца, с которым он не желал соглашаться.
Моргот замер, как если бы в него попало поражающее заклятие. Он помнил тот вечер.
– Уже тогда я знала, что ты станешь не просто моим союзником, но и то, что без тебя все закончится, не успев даже начаться…
Апрель, 1987 год. Базель-Штадт. Беттинген. Поместье главы клана Моргот.
С того дня прошло больше месяца. Мортимер выставил кухарку с дочкой за дверь на следующий день. Тогда Мариус видел Алису в последний раз. Он запомнил свою подругу маленькой, яркой, как солнышко, девочкой с пластырем над левой бровью – её зацепило разлетевшимися осколками витража.