Эрих продолжал заниматься с внучатым племянником, а Эллин взялась учить сына музыке. По распоряжению леди Моргот в гостиной поставили пианино, что вызвало неудовольствие главы семьи, но возражать Мортимер не стал. Первое время мальчик скучал по Алисе и их играм, но со временем стал забывать. Занятия выматывали его. Ему нравились уроки с Эрихом, но совершенно не нравилось разучивать ноты. Отец почти не бывал дома. Временами Мариус тосковал по нему и вечерам, которые проводил с ним.
В один из таких дней Мариус спустился в гостиную ближе к четырем. Он знал, что мама будет ждать, чтобы позаниматься музыкой перед ужином, но леди Эллин не оказалось на месте. Вместо нее на мягком пуфике сидела незнакомка и играла красивую грустную мелодию. Мариус повис на перилах и уставился на незваную гостью. Она сидела к нему спиной, и он видел только её длинные чёрные волосы.
– Где моя мама? – важно поинтересовался Мариус.
Мелодия оборвалась.
– Она скоро придёт.
Глаза мальчика удивленно распахнулись – этот голос ему уже доводилось слышать.
– Вы мой новый учитель музыки?
Она рассмеялась.
– Нет, Мариус.
– Тогда кто вы? И откуда знаете, как меня зовут?
Черноволосая незнакомка всё же повернулась. На её симпатичном лице играла улыбка.
– Меня пригласила твоя мама, и я жду её.
Мариус хмурился, придирчиво рассматривая женщину. Его что-то смущало, но он не мог понять, что именно.
– Это ведь вы приходили к папе, тогда?
– Ты наблюдателен, – кивнула она.
– Вы заклинательница?
– Не совсем.
– Но я чувствую вашу магию.
Мариус понял, что было не так, но ввиду своей неопытности разобрался не сразу. Эрих уже учил его, как распознавать чужую силу.
Она выразительно приподняла брови.
– Не только наблюдателен, но и еще талантлив не по годам.
Мариус перепрыгнул через оставшиеся ступеньки и приблизился к ней.
– Вы морочите меня, зачем? – сцепив руки за спиной, мальчик привстал на носочки. – Как ваше имя?
Ответов он не получил: в комнату вошла Эллин. Она замерла на пороге, испуганно переводя взгляд с сына на женщину в чёрном.
– Иди к себе, Мариус. Быстро! – нервно выкрикнула она.
Мариусу не оставалось ничего другого, как подчиниться. Ещё раз взглянув на незнакомку, которая проводила его улыбкой, он поднялся к себе.
* * *
Леди Моргот была напряжена. Она с опаской смотрела на ту, кого все называли Многоликой, ожидая вот-вот увидеть её истинное лицо. Прежде ей не доводилось встречаться с Оракулом. Будучи впечатлительной, Эллин старалась держаться подальше от того, что могло повлиять на её богатое воображение.
– У вас чудесный сын, леди Эллин, – Многоликая улыбнулась, но заметив, что хозяйка дома не настроена вести светскую беседу, перешла к делу. – Для чего вы пригласили меня?
– Я думала, Оракулу будет известно все наперёд.
– Распространенное заблуждение, – произнесла Оракул. – Все считают, что мне открыт каждый шаг любого из живущих, известны все их мысли и поступки. Это не так. Но из поколения в поколение старшие заклинатели стращают своих детей подобными баснями и придумывают различные суеверия. Например, если посмотреть мне в лицо, то можно накликать на себя беду и несчастья, – Многоликая закрыла крышку пианино и добавила: – Вы ведь тоже боитесь?
Эллин смутилась и промолчала.
– Но вы правы. Я знаю, что вас тревожит и зачем искали встречи со мной. Просто хотела быть вежливой и услышать всё из ваших уст.
– Простите, – наконец выдавила она. – Я действительно опасаюсь того, чего никогда не смогу понять.
– Ценю подобную честность, Эллин, – кивнула провидица. – И уверяю, что вы не увидите того, чего так боитесь.
Заклинательница прошла по просторному залу и присела на край дивана – напротив провидицы. Она нервно смяла край юбки и долго молчала, прежде чем заговорить.
– Я знаю, что вы ведете дела с моим супругом. Вы заодно с Братством?
– Нет, – склонила голову Многоликая. – Я просто храню чужие тайны, как свои собственные.
– Но вы знаете какую политику ведет Братство, и чего оно добивается. Их должен кто-то остановить! Почему вы не расскажите обо всем Совету и королю? Ведь это длится уже не одно столетие, – леди повысила голос и забыла о своем смущении.
– А почему вы не попросите короля об аудиенции и не соберете Совет, чтобы открыть его лидерам правду? – подалась вперед Оракул и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Вы боитесь. За себя, за свою семью, за сына, – она выдержала паузу. – Я тоже боюсь. Не за себя, а за жизни сотен людей, как и за вашу. Будет война, и после неё не останется ничего. Придёт время, и Братство падет. Без жертв не обойдется, но это будет куда меньшая цена.
Повисло тягостное молчание, которое нарушила провидица:
– Но вы позвали меня обсудить не это.
Эллин нервно облизала пересохшие губы и расправила юбку на коленях.
– Мой сын… Я не хочу, чтобы он стал таким же, как Мортимер. Я не хочу для него того будущего, которое может предложить Братство, – в её глазах застыла мольба. – Я знаю, как все устроено… В смысле ваша магия. Судьба… Она многогранна, и есть много возможных исходов.
– Не всегда.
– Прошу, скажите, что есть другой путь для моего мальчика!
Многоликая медленно поднялась, отбросила назад длинные волосы и прошла к окну. Солнце почти зашло, и лиловое небо завораживало. Эллин наблюдала за ней, затаив дыхание.
– Очень давно один человек сказал мне, что заклинатели платят не только за свою магию, но и за принятые решения, цена за которые порой слишком высока.
– Цена? – Эллин не сразу поняла, о чем говорит Оракул.
– Вы готовы заплатить за будущее своего сына?
Леди Моргот поколебалась, но затем кивнула.
– Тогда будьте тверды в своих убеждениях, – Многоликая набросила на голову капюшон плаща. – До самого конца!
Октябрь, 1994 год. Базель-Штадт. Беттинген. Поместье главы клана Моргот.
– Он мой сын, а значит, всё будет так, как я скажу! Сегодня я возьму его с собой. Мариус уже взрослый и должен узнать больше о том, что совсем скоро станет смыслом его жизни!
– Хватит! Я терпела слишком долго! Он никуда с тобой не пойдет и никогда не присоединится к Братству. Я не желаю, чтобы его казнили, когда о вашей организации прознает Совет Верат.
Прислуга, привыкшая к ссорам четы Моргот, даже не высовывала носа из своих комнат. Мариус сбежал вниз и отослал своего стража на поиски Эриха.
– Глупая тварь! Как ты смеешь мне перечить?
Хлесткая пощечина заставила Эллин отпрянуть.
– Отец прекратите! – Мариус ворвался в гостиную.
– Не указывай мне, щенок!
Он ожидал, что отец ударит и его, но тот только схватил Мариуса за руку и потащил за собой.
– Пошли, нас уже давно ждут.
Мортимера отшвырнуло от сына, протащило по гладкому полу и впечатало в каминную кладку. Зацепило и Мариуса. Он упал и ударился головой. Из глаз брызнули слезы. Моргот-старший приподнялся и ошеломленно уставился на жену. Эллин была полна решимости. Магия вокруг нее неистово мерцала яркими всполохами.
– Я убью тебя! – прорычал заклинатель.
Мариус ощутил как по коже пробежал мороз. От разлитой силы двух заклинателей перехватывало дыхание.
– Уходи, Мариус! Найди Эриха! – крикнула леди Моргот. – И помни, что я люблю тебя!
Мортимер собирался применить сплетенное заклятие, но Эллин его опередила. В следующий миг гостиную охватило магическое пламя. Мальчик едва успел отползти в сторону, как прямо перед ним выросла стена из огня. На него дохнуло жаром, и он вскочил на ноги.
– Мама!
Огонь не позволил приблизиться. Удушливый, разъедающий дым, крики и невероятный всплеск магической силы. Мариуса буквально выдернули оттуда. Сработал скрытый за картиной механизм. Эрих тащил его за собой по тоннелю до самого выхода. Мариус упирался, задыхался, кашлял и умолял деда вернуться за матерью.
Пламя охватило большую часть дома и полыхало до тех пор, пока не поглотило всех и вся. Магия Эллин умерла вместе с ней и забрала с собой во Тьму того, кого она считала чудовищем.
Январь, 2006 год. Чехия. Прага.
С балкона гостиничного номера открывался прекрасный вид на Стобашенную жемчужину Европы. Ему нравился этот город. Тихий и спокойный. Здесь даже дышалось по-другому. Облокотившись о кованые перила, Мариус стоял так очень долго. Погруженный в мысли и воспоминания, он не замечал холода.
Она подошла незаметно и бесшумно, остановилась рядом и вложила в его ладонь кулон на золотой цепочке. Металл ещё хранил тепло магии и энергию бывшей хозяйки.
– Даже не буду спрашивать, как ты его достала.
– Проще, чем ты мог подумать, – в голосе Многоликой звучала усталость. – Спрячь его. Так, чтобы никто не нашёл.
Он внимательно рассмотрел один из самых сильных и редких артефактов. Тонкая работа. Изогнутые линии украшения покрывал узор из сложных символов. Они едва светились, но заметить это мог только заклинатель. Мариус убрал кулон в карман брюк.
– Что тебя тревожит? – она коснулась его плеча и заглянула в глаза.
– Будущее.
– Не поверишь, меня тоже.
– Ещё прошлое, – после этих слов Оракул отвернулась, а маг сделал вид, что не заметил. – Отец заколол бы себя фамильным атаме, если бы узнал, что его единственный наследник стал слугой Мойры.
– Слугой? – она действительно удивилась. – Так ты сравниваешь себя с теми безумными идолопоклонниками?
– Что-то общее, несомненно, есть. Они были заклинателями, исполняющими волю дочерей Маары.
– Я не дочь Маары. Сила досталась мне не от неё, в отличие от моих предшественниц, – и, помолчав, добавила. – Но ты прав, Мортимер видел тебя одним из членов Братства. Быть может, сейчас ты не стоял бы со мной на этом балконе, а давал советы Лиаму Рималли или пакостил лидерам Совета вместе со Стефаном Стриксом.
– Ну, – улыбнулся заклинатель и положил руки на перила по обе стороны от неё. – Эта реальность прельщает меня куда больше.