– Я уже стал опасаться, что больше не увижу тебя.
Моргот приблизился, и провидица схватила его за руку.
– Помоги мне, Мариус.
Глава VII Игра в кошки-мышки
Базель-Штадт. Беттинген.
Заклятие перенесло их во внутренний двор особняка Совета, и назвать посадку мягкой было нельзя. Мари повезло больше, она очнулась в сугробе на куче мусора и веток. Фенрира отбросило к дому, прямо на груду камней: он лежал на спине, широко раскинув руки, а из груди торчали прутья арматуры.
К горлу подкатила тошнота. Она разрывалась между желаниями броситься ему на помощь и убежать как можно дальше. Он очнется, и тогда одному Богу известно, что с ней сделает.
В снегу блестело лезвие атаме. Не раздумывая, Марилли схватила оружие и побежала в дом. Здравый смысл подсказывал, что спрятаться не удастся, как и убежать. Особняк – единственное строение на пустыре, а до шоссе не меньше мили, к тому же на улице начиналась самая настоящая метель. Выбитые окна занесло снегом. Она чувствовала себя загнанной в угол мышью.
В пустых помещениях гуляли сквозняки. Некогда поражающие убранством комнаты и залы являли удручающее зрелище: разрушенные стены, обвалившиеся потолки, ковер из битого стекла под ногами и засохшие бурые пятна крови на белом мраморе. То, что раньше было иллюзией, стало реальностью. После их побега разразился пожар, и он уничтожил почти всё северное крыло. Импровизированное заклятие Мариуса оставило в полу зияющую трещину, которая змеей расползалась по первому этажу.
От прогорклого воздуха, насыщенного запахом гари неприятно першило в горле. Марилли опустилась на пол, за перевернутым столом в главном зале Совета, где единственной уцелевшей вещью оказалось полотно. Чудилось, что монстры пристально наблюдают за ней. Жуткие морды, ощерившись, ухмылялись, обнажив острые клыки.
Дрожащей рукой Мари вытащила из ладони острый осколок и тихо всхлипнула. Рана кровоточила, и как она ни пыталась собраться, чтобы исцелиться, ничего не выходило. Её колотило от холода и от того что произошло. Она не была готова столкнуться с ним лицом к лицу. Умом она понимала, что этот мужчина не Гаррет, но когда он был так близко, прикасался, хотелось покориться своей слабости и его силе. Настоящее безумие!
Прислонившись к стене, Марилли прикрыла глаза, постаралась успокоиться. Глупо снова надеяться на помощь Демиурга. Фенрир смог обвести его вокруг пальца и проникнуть в защищенный дом. Видимо, Эрнесса выдала себя. Пострадал и Эдгар: оставаться равнодушной к стражу не получалось.
Мари поёжилась, изо рта вырвалось облачко пара. Не хватало только заболеть. Если, конечно, Фенрир не убьёт её раньше.
Заклятие, позволяющее перемещаться в пространстве, очень сложное. Используя его, маг должен четко представлять, куда именно желает попасть. Любая заминка, шальная мысль – непростительные ошибки. Мгла, запечатанная в артефакте, работает так же, но иногда, при должном умении, заклинатель может заложить в склянку и место назначения. Такое волшебство создала для них Мадлен, подобным пользовались люди и инквизиторы, когда выполняли грязную работу Братства.
Марилли полагала, что в пузырьке у Фенрира похожее плетение. Она не понимала что делает, когда схватила его за руку. Возвращаться к Лиаму или оказаться перед Древней ведьмой, она совершенно не желала, как и подвергать опасности тех, кто находился в доме. Подумать о чём-то не было времени. Только когда сила вырвалась, и стекло артефакта рассеялось пылью, выпуская на свободу серый туман, в мыслях мелькнули картинки. Мари не могла сказать, почему выбрала именно это место. Всё получилось само собой.
– Марилли! – донесся с улицы яростный крик.
Она вжалась в стену, сильнее стиснула рукоятку атаме: лезвие клинка на мгновение вспыхнуло синим, и сразу погасло. Сила зависела от чувств, совладать с которыми никак не получалось. Страх буквально парализовал, а сердце оборвалось, когда она услышала тяжелые шаги. Собрав последнее мужество, Марилли поднялась и на ватных ногах вышла из укрытия, крепко сжимая кинжал.
Фенрир не сдерживал рвущийся наружу рык. Кровь пузырилась и стекала по подбородку. Он с трудом сел, задыхаясь, выдернул из груди железный штырь. Перед глазами потемнело. Каждый вздох давался с большим трудом. Поврежденные ткани восстанавливались быстро, но легче не становилось. Даже когда затянулась последняя рана, болезненное эхо не желало униматься.
Фенрир поднялся на ноги, зачерпнул горсть снега и протер лицо. Холод помог немного прийти в себя, но злость не ушла. Слишком рано он обрадовался победе. Даже позволил себе поиграть с добычей, полагая, что та будет безропотно подчиняться. Марилли сумела его удивить. Девушка плохо владела своей силой, и их перемещение было тому доказательством. Только это не помешало ей переплести заклятие.
Боль отступила, и он осмотрелся. Во дворе особняка Совета царило запустение: заклятие иллюзии дало трещину после того, что случилось много месяцев назад. Магия исказилась, тонкое полотно миража расползалось и грозилось со временем рассеяться.
Нужно было выбираться из этой дыры, но Фенрир не спешил. Прибегнуть к связи с Кхалессой он мог в любую минуту, а пока стоило проучить строптивую девчонку.
Проклятый направился к особняку, на ходу стянул с себя свитер, превратившийся в рваную окровавленную тряпку. В доме пахло смертью, страхом и магией, сила буквально парила в воздухе, излучала легкие вибрации и цеплялась за рваные края иллюзорной завесы. Такая энергия могла бы пригодиться в любом ритуале. Бездарные прихвостни Лиама давно утратили самое ценное – знание, потому распорядиться этим богатством с умом было некому. Как только артефакты потеряют между собой связь, вся энергия бесследно растворится в эфире.
Фенрир остановился и прислушался. Он чувствовал присутствие Мари и её запах, сводящий с ума. Тонкая ниточка её страха переплеталась с нитью Истинной силы. К тому же, она была ранена, и наверняка прекрасно понимала, что спрятаться не удастся.
Ступая по стеклу, припорошенному снегом, Проклятый миновал коридор и холл. Он желал растянуть эту игру в кошки-мышки: охота не менее увлекательна, чем когда жертва оказывается во власти хищника.
Она пряталась в зале Совета и встречала его во всеоружии: растрепанная, но от этого не менее привлекательная. Фенрир усмехнулся, окинул полотно беглым взглядом и вновь повернулся к Мари.
– Не подходи! – Мари угрожающе выставила вперёд атаме.
Каждый удар её сердца эхом звучал в голове, бил по барабанным перепонкам и разжигал внутри дикое желание. Проклятый с наслаждением смаковал происходящее и медленно сокращал разделяющее их расстояние.
– Ты ничего мне не сделаешь, – он покосился на атаме, которое оказалось в опасной близости от его горла.
Может, он и был её врагом, но все ещё выглядел как мужчина, которого она любила. Это только добавляло остроты. Фенрир хорошо запомнил, как она трепетала от его откровенных прикосновений и отводила взгляд, сжимая кулаки.
– Не будь так в этом уверен!
Мари едва доставала макушкой до его подбородка. Задрав голову, она смотрела с вызовом. Ради этого стоило оказаться непонятно где и перенести несколько неприятных минут с арматурой в груди.
Проклятый улыбнулся и перехватил её запястье, не позволяя вырваться. Лезвие коснулось кожи. Магия, заключенная в кинжале, обожгла: пришлось стиснуть зубы. Мучительно медленно он провёл им от ключицы вниз, наблюдая, как глаза девушки округлились от ужаса. Она попыталась разжать пальцы и выпустить клинок, но он обхватил их второй рукой. Несколько долгих мгновений Фенрир упивался её трепетом, и совершенно позабыл о царапине.
– Ты не сможешь навредить ему, а значит и мне, – он разжал хватку, и Марилли отшатнулась в сторону. Атаме упал на пол, и Фенрир, перешагнув через него, вновь навис над ней.
– Ты чудовище!
– Такова моя природа, – он развел руками, – и я не отрекаюсь от неё, как некоторые.
Мари сделала шаг назад, но дальнейшее отступление ей отрезала стена. Она нервно сглотнула, закусила губу, а взгляд метался по сторонам.
– Тебе некуда бежать, – все это невероятно забавляло. – Мы оказались здесь твоими стараниями. Если ты хотела остаться наедине, могла бы просто попросить.
Фенрир прикоснулся к её щеке, наклонился ближе, с наслаждением вдыхая приятный аромат и ощущая дрожь податливого тела.
– Нет, – в хриплом звуке слились мольба и протест.
Сопротивление он всегда воспринимал как вызов, увлекательную игру. Ему нравилось видеть ужас и страх жертв, когда они понимали, что их ждёт неизбежный конец. С Мари все было иначе. Ему очень хотелось пойти на поводу у своих желаний, но он не мог этого сделать. Она была нужна живой, а Фенрир не ручался, что сохранит ей жизнь. Оставалось только дразнить её.
– Боишься?
Ответом послужил судорожный вздох.
– Только Демиург куда страшнее меня. Ты ещё этого не поняла? Знаешь кто он, Марилли? Хранитель, спасший свой народ. Он уже рассказал тебе об этом? – Фенрир грубо схватил её за подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Он лжец, манипулятор и убийца! Он изгнанник, одержимый желанием вернуться домой!
– Разве ты не такой?! Не убийца?
– Я уже сказал, что не отрекаюсь от своей природы, но когда-то я был человеком. Я принял проклятие, чтобы защитить любимых.
– Какое благородство, – она усмехнулась ему в лицо.
Фенрир сомкнул пальцы на хрупкой шее. Игра подошла к концу.
– Я могу убить тебя здесь и сейчас, и решить сразу несколько проблем. Только тогда шансы вновь заточить психованного ублюдка будут ничтожно малы.
Он отвернулся и подобрал атаме. На один клинок больше. Чем быстрее они соберут их вместе, тем скорее все закончится.
– Как только Кхалесса ответит на мой зов, мы уберёмся отсюда. Возиться с тобой дальше, я не собираюсь.
Фенрир не успел позвать подопечную. Голос Марилли заставил его замереть:
– Гаррет!
Он в недоумении повернулся.