Кхалесса не видела, как Мари подняла кочергу и замахнулась. Заклятие сковывающее меня развеялось, а от невидимого удара по затылку перед глазами на миг потемнело. Болезненный вопль Древней оглушил: я чувствовал то же, что и она. Узы, связывающие её и Фенрира, никуда не делись.
– Мари, остановись! – игнорируя боль, я поднялся на ноги.
Синяя пылающая цепь оплела железку, превратив ее в нечто похожее на плеть. Она стояла над Кхалессой и вновь была готова нанести удар.
– Думаешь, что справишься со мной, девчонка? – ведьма вытерла выступившую на губах кровь. Она стояла на коленях, но при этом выглядела все так же по-королевски, ничуть не растеряв уверенности в себе.
Вокруг нас заклубился туман и Кхалесса улыбнулась. Мгла сгущалась, постепенно обретая очертания. Длинный хвост, крылья, вытянутая шея – Колхидский дракон. Существо потянулось, разинуло пасть, демонстрируя несколько рядов острых, как бритва, зубов и раздвоенный язык. Он был похож на огромную упитанную ящерицу. Обсидиановая26 чешуя тускло мерцала. В древности инквизиторы использовали её как оружие против проклятых.
– Его создал твой отец, – Кхалесса провела рукой по спине монстра и улыбнулась. Марилли широко распахнула глаза и попятилась. – Вы уже встречались, верно? Он узнал тебя.
Дракон расправил крылья, из его глотки вырвалось шипение.
– Нет! – Я бросился вперед и загородил собой Мари.
Рептилия припала к полу. Опаловые глаза следили за каждым моим движением. Он чуял во мне Зверя – своего заклятого врага, но не нападал.
– Мы нужны тебе, – я посмотрел на Древнюю и взял Мари за руку. Она дрожала, но помимо этого я чувствовал силу, от которой перехватывало дыхание. Я будто стоял на берегу бушующего океана: ледяные брызги окатили с ног до головы, а стихия стремилась утащить за собой в бездонную пучину.
– Мы не враги. Не скрою, я очень хочу убить каждого из Братства, но я готов повременить с этим. Моя подопечная сейчас с тем, кого вы с Фенриром ненавидите больше всего. Одного этого достаточно, чтобы понять, что он опасен.
– Принцесса больше не твоя подопечная, – Кхалесса как будто не слышала моих слов о Демиурге.
– Ты хочешь заточить его вновь, мы поможем, – продолжал я. – Мы пойдем с тобой добровольно. Отзови монстра.
Дракон вытянул шею, клацнул зубами и выбросил вперед язык. Кожистые крылья поднимались и опускались в такт его дыханию.
– Что будет после? Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы вернуть Фенрира.
– Быть может, он сам вернется. Если ему хватит сил.
Кхалесса долго молчала. Поправила растрепанные волосы, отдернула плащ. Странно, но я не видел перед собой Богиню из старых сказок – она была обычной. За невозмутимой маской и высокомерным взглядом скрывался страх, растерянность. Пожалуй, любой на её месте чувствовал бы себя растерянным. Загнанным. Спустя тысячелетия очнуться ото сна и понять, что мир изменился. Все хотят воспользоваться твоей силой, а главный враг разгуливает на свободе и желает отомстить. До этого рядом был единственный близкий человек, но теперь его нет. Где-то в подсознании мелькнул образ улыбающейся девушки. Мне даже показалось, что я слышу её смех: звонкий, заразительный.
– Прекрати!
Я удивленно моргнул, прогоняя наваждение. Связь. Я чувствовал все её страхи, сомнения и они переплетались с его воспоминаниями.
Она недовольно взглянула на меня, вздохнула и произнесла:
– Хорошо. Но если хоть один из насоливших тебе лишится головы, ты пожалеешь. Я расплавлю тебе мозги и верну Фенрира. Чего бы это ни стоило.
Я сдержанно кивнул.
Дракон у ног Кхалессы нервно взмахнул хвостом. Комнату затянуло дымкой. Монстр напоследок оскалился и растворился в клубах мглы и тусклом индиговом свечении. Древняя молча направилась к выходу.
– Гаррет, я не думаю что это разумно, – Мари прикоснулась к моему плечу.
Кхалесса замерла в дверях.
– Неразумно было выпускать из ловушки того, кто способен погубить нас всех.
– Нечто подобное он говорил и о тебе.
– Правда всегда где-то посередине, Марилли. – Ведьма задержала на мне взгляд. – Поторопитесь.
Когда шаги на лестнице стихли, я повернулся к Мари.
– Это я во всем виновата, – она схватилась руками за голову. – Я вернула её и выпустила Демиурга. Я поверила ему. О чем я только думала?
– Ты делала то, что считала нужным, – я заглянул ей в глаза. – Теперь позволь мне сделать все, что в моих силах. Мы справимся, помнишь?
Она грустно улыбнулась и кивнула. Напоследок я крепко прижал её к себе, а затем мы поспешили следом за Кхалессой.
_________________________________
26 - Обсидиан – черный камень. Магматическая горная порода, состоящая из вулканического стекла. Существует поверье, что обсидиан, наряду с серебром, способен наносить ликантропам незаживающие раны.
Глава IX Проклятие на крови
Чехия. Прага. – Россия. Москва.
Мариус мерил шагами гостиничный номер и обеспокоенно смотрел на спящую провидицу. Ловушка тонким обручем обхватывала её шею. Он сам зачаровал ошейник и поразился тому, что увидел. В металле уже хранилась магия. Заклятие Морока, как паразит, вцепилось в плетение, которое он создал, и мгновенно преобразило Многоликую. Моргот завороженно смотрел в её серо-зеленые глаза, любовался высокими скулами: оракул была очень красива.
– Это наказание Лиама, – она без выражения посмотрела в зеркало и горько усмехнулась.
– Почему ты не вернула себе свою прежнюю внешность? Ты ведь могла.
– Однажды я так и поступила, но когда нити заклинания рассеялись, я увидела чудовище. Король Рималли не сильно обрадовался разбитым зеркалам и моей очередной истерике. Он использовал псионическое воздействие, чтобы мне вновь не захотелось повторить этот фокус. Но и я больше не рискнула. Слишком больно.
Больше они не разговаривали. Обессиленная, она уснула, едва коснулась головой подушки. Мариус поправил одеяло и вышел на балкон. В соседнем номере, где обосновался Валентин, было открыто окно. Заклинатель услышал громкую русскую речь: инквизитор говорил по телефону, и Мариус мысленно посочувствовал его собеседнику. Он плохо знал язык, потому разобрал только несколько фраз: «она должна жить», «у вас будут проблемы». Кому-то явно не повезло нажить себе неприятностей в лице лучника. Моргот не понимал, как Валентин мог быть на побегушках у Братства. Видимо, его дела совсем плохи, раз он связался с Лиамом.
Мариус вернулся в номер, опустился в кресло, надеясь скоротать время за чтением и отвлечься от тяжелых дум, но не тут-то было. Дверь распахнулась.
Бесцеремонность и горячность Валентина раздражали. Он подумал, что стоило бы повторить фокус с разбитой бутылкой, как инквизитор выхватил у него книгу.
– Планы поменялись!
– Да что ты говоришь? – усмехнулся маг.
Лучник схватил его за грудки и поставил на ноги.
– Ты мне противен!
– Я тоже не питаю к тебе теплых чувств. Прости.
От удара в челюсть из глаз посыпались искры. Мариус ухватился за спинку кресла, благодаря чему и устоял на ногах.
– Ты хотел знать, что держит меня в Братстве? – он сгреб его как котенка за шкирку. – Я с ними из-за тебя и твоего отца!
– Я говорил, что стоит больше отдыхать? – поморщился заклинатель.
Валентин ударил снова, и на этот раз Мариус не сумел удержаться. Грубая сила никогда не была его ферзем, а вот несколько фокусов в рукаве – вполне. Другой вопрос, какой из них использовать против инквизитора с иммунитетом к магии? Плетение замерцало под пальцами, и Мариус сжал кулак, но ответить не успел. Удар под рёбра отозвался острой болью во всем теле. Моргот перекатился на спину, тяжело дыша.
– Я хотел обойтись без жертв, ради неё! Она просила за тебя, говорила, что ты не виноват. Потому я и пошел к Лиаму, он обещал помочь, – Валентин нервно усмехнулся. – Я поверил ему! С самого начала стоило тебя убить, и все бы закончилось.
– О чем ты вообще? – тыльной стороной ладони он вытер кровь и облизал губы. Моргот не сопротивлялся, даже когда инквизитор вновь схватил его и поднял.
– Ты не помнишь её! – Лучника перекосило от ненависти. От очередного удара Мариус упал прямо на журнальный столик. Хрустнуло стекло и его кости, заклинатель прерывисто выдохнул. Казалось, что воздух сгустился, сдавливая легкие. Лучник выхватил кинжал и склонился над ним.
– Передавай привет папочке, Моргот.
Мелькнула серебряной молнией трость. Инквизитор выронил клинок, схватился за перебитую руку и, увернувшись, перехватил палку. Отбросил ее в сторону и наотмашь ударил Многоликую.
– Проклятая ведьма! Я убью вас обоих! – Лучник схватил провидицу за горло.
Мариус силился зацепить ускользающее плетение. Получилось лишь с третьей попытки. Сеть вспыхнула перед глазами, засияла мириадами эфирных нитей. Он глубоко вздохнул, ощущая, как отступает боль и проясняется сознание. Заклинатель дотянулся до трости и, опираясь на нее, приподнялся. Артефакт придал сил. Магия затрепетала, ещё больше распыляя его злость.
Покрывало с кровати взметнулось вверх, закрутилось в тугую веревку, удавкой затянулось на шее Валентина. Он отпустил провидицу, попытался ухватиться за ткань, но её концы крепко связали его по рукам и ногам. Моргот усилил плетение. Инквизитора протащило через всю комнату, впечатало в стену. От глухого удара он потерял сознание.
Мариус упал на спину, перевел дыхание. Перед глазами плясали цветные круги, кости ломило от боли, но он все-таки повернул голову, чтобы взглянуть на Многоликую. Она прислонилась к стене и медленно сползла вниз.
– Оригинально, – на её губах появилась вымученная улыбка.
– Спасибо.
Какое-то время они молчали, пытаясь прийти в себя.
– Что будем делать, когда он очнется? – Мариус сел, потянулся, и посмотрел по сторонам. Вряд ли персонал гостиницы будет рад, когда он решит вновь остановиться здесь. Хорошо, что он позаботился укрыть номер иллюзорной завесой, а то сюда сбежались бы зрители.