Я повидал многое. В каждом из уголков земного шара было что-то, что надолго оставалось в памяти – своеобразный сувенир, подарок из прошлого, надежно спрятанный с другими воспоминаниями. Как каждое утро, под звонкий голос муэдзина36 просыпается Касабланка, или как пахнет Англия – терпким привкусом чая в пять часов вечера. Россия отныне напоминала о смерти, горьких слезах, пролитой крови, и о самой большой потери в моей жизни после Амелии.
– Похоже, что хозяев нет дома, – Марилли остановилась рядом со мной, осторожно взяла за руку.
Меня будто током прошило. А она все прекрасно поняла: опустила взгляд, отошла и спрятала озябшие пальцы в карманы куртки. Мне отчаянно хотелось обнять её и целовать до исступления, с жадностью вдыхая запах кожи и волос. Только я не мог позволить себе подобного.
С остервенением толкнул деревянную калитку, и ржавые петли истошно заскрипели.
– У нас есть время, – я кивнул в сторону дома, – подождём.
Обстановка внутри оказалась не лучше. Небольшой деревянный стол с грязной посудой, шаткий стул в углу, кровать застелена шерстяным клетчатым одеялом. Над полуразрушенным камином висели пучки трав. Пахло сыростью и холодом, но я ощущал недавнее присутствие хозяина.
Мари осмотрелась, опустилась на стул и подняла на меня обеспокоенный взгляд.
– Я волнуюсь за Мариуса. Не стоило оставлять его одного.
Я поморщился. В последнее время, Моргот доставлял одни неприятности. Он выходил из себя по любому поводу и едва не отправил на тот свет младшего Колхида, когда пытался узнать у него, где скрывается Миар. Молодой заклинатель клялся богами всех религий, что отец отправился в Тибет. Кхалессе, едва собравшей по крупицам свои силы, удалось поймать слабый след его магии.
Я не хотел брать Мариуса с собой, но спорить с неуравновешенным магом не стал. К тому же нас должен был кто-то перенести. Так мы оказались в Синине. Дальше искать Миара Колхида нам предстояло самим. Мы оставили Моргота в доме, за который щедро заплатили хозяевам, прикинувшись туристами, и пошли по следу.
Без помощи Фенрира я бы никогда не нашел это место. Он умел пользоваться инстинктами монстра не обращаясь, чуял даже самую слабую нить магии. Я чувствовал себя ищейкой, напавшей на след.
«– Ты запер в себе Зверя, вместо того, чтобы разделить с ним силу», – не уставал попрекать Фенрир.
Мы оба осознавали свою истинную натуру. Чудовище – созданное для того, чтобы уничтожать всё на своем пути. Только вот это осознание не избавило Фенрира от становления оным. Я же сам вынес себе приговор. Так служение себе обернулось служением заклинателям. Но стоило ли теперь винить его за прошлое? Важно не то, что было – прошлое теперь не более чем безликий фантом, обреченный на вечное забвение – важен исход. Если когда-то он действительно был бичом, опустошавшим всё на многие мили вокруг, то сейчас усилие воли, сделанное над самим собой гораздо ценнее деяний минувшего. Осуждать следует только тех, кто не видит разрушительной силы своей природы. Например, Демиурга…
Я сжал кулаки, глубоко вдохнул и услышал возню за дверью. Хозяин дома переступил порог, держа в руках вязанку хвороста. Гостей он заметил не сразу. Повернулся и замер, слегка покачнувшись.
Я не сводил с заклинателя взгляда. Сейчас он мало походил на интеллигентного главу ковена, скорее на бродягу. В широком вязаном свитере, простых брюках с заплатками, стоптанных ботинках и без привычных очков.
Миар со вздохом опустил свою ношу и схватился за поясницу.
– Я ждал, что рано или поздно Оракул выдаст вам моё укрытие.
Я дернулся, словно от удара хлыста и процедил сквозь зубы:
– Многоликая мертва.
Старик посмотрел на меня как на умалишенного. Я остался невозмутим. Он выдохнул и сник, когда понял, что сказанное правда.
– Невосполнимая потеря для нашего мира. Как это произошло?
– Её убил Демиург, – поспешно ответила Мари, обеспокоенно взглянув на меня.
После случившегося мы не говорили об этом. Смерть Елены слишком сильно ударила по мне. Ещё тяжелее переживал Моргот.
– Я слышал о нём, – кивнул Миар, и прошел к столу.
– Потому и сбежали в тайгу? – холодно усмехнулся я.
– Я стар, Гаррет, – маг зажег оплывшую свечу и принялся убирать тарелки. – Мне осталось не так много, и я бы хотел прожить отпущенный мне срок в покое и тишине, сохранив честь. Но как бы там ни было, я надеюсь, её смерть не была напрасной.
– Она спасла мне жизнь.
– Она выбрала тебя, – повернувшись, печально улыбнулся Миар.
Сдвинув брови, заклинатель долго буравил меня взглядом. От столько пристального внимания я почувствовал себя лягушкой, которую вот-вот препарируют.
– Слухи не лгут, ты действительно одержим.
«– Какой прозорливый».
Я мысленно попросил Фенрира заткнуться и непроизвольно отступил, когда маг подошел ближе. Его магия ожила, ворвалась в полумрак холодным серебряным светом. Нити вспыхнули вокруг меня, образовав сияющий кокон. Поначалу они переливались яркими звездами, но вдруг стали стремительно чернеть. Послышалось шипение, будто кто-то налил воды в кипящее масло.
– Что это? – удивленно выдохнула Марилли, встав за спиной Колхида.
– Ничего хорошего, Дитя, – маг покачал головой. – Чем дольше Гаррет и тот… другой будут бороться, тем хуже. Они оба пострадают и тогда…
– Зверя никто больше не сдержит, – я откашлялся и добавил: – Останется только монстр.
Чёрные нити полыхнули и причудливая магическая паутина потухла. Миар кивнул.
– Время есть, но его не так много.
Я прислушался, ожидая услышать от Фенрира очередную колкость в свой адрес. Ничего. Он всё чаще пропадал, но я по-прежнему не мог чувствовать себя наедине с собой, не мог обнять и поцеловать любимую женщину. От этого внутри закипала ярость, мне хотелось как можно сильнее ударить по нему, вышвырнуть вон. Но я понимал, что пострадаю сам. Об этом и говорил Миар. Мы умрём, а Зверь вырвется на свободу.
– Вы можете помочь? – с надеждой спросила Мари.
– Твоя магия необычна. Вероятно, есть шанс. Но тут нужны определенные знания, которыми я не располагаю.
Зато эти знания есть у Кхалессы. Она обещала сделать всё, что в её силах, как только мы поможем ей помешать планам Древнего и вновь запереть его в чистилище. Потому мы и здесь.
– Миар, мы пришли чтобы…
Закончить мне не удалось. Дверь с треском распахнулась, заставив нас обернуться.
– Думали, я пропущу всё самое интересное? – осматриваясь, с порога заявил Моргот.
– Ты что, шёл за нами? – Мари пораженно уставилась на мага.
Мариус сунул трость под мышку, достал из кармана пальто флягу, игнорируя недовольный взгляд девушки.
– Здравствуй, Мариус, – поприветствовал его хозяин дома.
Моргот отсалютовал ему флягой и сделал пару глотков.
– Не плохая у тебя конура… точнее, совсем плохая. Почему тайга, Миар? Если бы я подался в бега, то поселился бы на Бермудских островах. Жил бы в бунгало, спал в гамаке, валялся на солнышке, пил коктейли, развлекался с прекрасными островитянками.
«– Может, вырубишь его? Он мне на нервы действует».
Я надеялся, что маг проснётся только к нашему возвращению. Но вот заклинатель стоял напротив и покачивался, как флюгер на ветру. Он умудрился пройти за нами весь путь налегке: в своей обычной одежде и кожаных дизайнерских туфлях. Правду говорят, что пьяным море по колено.
– Я знаю, зачем вы пришли и мне жаль вас разочаровывать, – вздохнул старик. – Клинок вы не получите.
Моргот мгновенно протрезвел, в чёрных глазах вспыхнули платиновые искры. Я едва успел увернуться, когда он взмахнул тростью, направляя силу на старого мага. Колхида отбросило в угол, он кулем рухнул на пол. Только не прошло и мгновения, как ещё одна силовая волна подхватила его и вздернула вверх к самому потолку. Миар хрипел, пытался ухватиться за невидимые нити и молотил ногами по воздуху.
– Мариус, что ты делаешь?
Мари бросилась к заклинателю и повисла у него на руке. Он не замечал её. Его губы искривились в безумной полуулыбке, а плечи подрагивали от беззвучного смеха. Моргот не отрываясь смотрел на агонию старика.
– Ты отдашь нам атаме, или клянусь Тьмой, я убью тебя, а затем вернусь и прикончу твоего трусливого сыночка.
«– Не вмешивайся», – прозвучало в мыслях, едва я сделал шаг, намереваясь угомонить заклинателя. К нашему общему удивлению, я замер, сжимая и разжимая кулаки.
Холодный порыв ветра пронесся по комнате, затушил свечу, поднял столбом пыль с пола. Марилли так и не отпустила руку Мариуса. Она только сильнее стиснула его предплечье, и вокруг них вспыхнуло индиговое мерцание.
– Отпусти его, Мариус, – тихо попросила она.
От разлитой в воздухе силы и её голоса, я невольно поежился. Не знаю, что испытал Моргот, но подчинился он беспрекословно. Старик снова упал на пол, и теперь уже задыхался от кашля. Мариус сжал зубы, на щеках заходили желваки. Он вырвался из хватки Мари и с раздражением посмотрел на неё.
– Смотрю, уроки с Кхалессой не прошли даром, – его слова сочились ядом и презрением.
Он отступил, запахнул пальто и, толкнув дверь, поспешно вышел на улицу. Марилли обхватила себя за плечи, а я, очнувшись, бросился к Миару. Помог ему подняться, усадил на стул. Достал из нашего походного рюкзака бутылку с водой. Тот благодарно кивнул, сделал осторожный глоток и поморщился.
– Простите его, – неуверенно подала голос Мари, – он просто не в себе и сильно переживает потерю.
– Я понимаю… – откашлялся маг. Дышал он с трудом.
– Нам нужен атаме, Миар. Без него мы не уйдем, – я старался сохранять терпение. Времени у нас оставалось не так много, а из-за того что Мари пришлось использовать магию, и того меньше. Древний мог следить за ней.
– Где он, Миар? – переспросил я.
Колхид тяжело вздохнул, прикрыл глаза и кивнул в сторону камина. Я не стал медлить и, разворошив золу, вытащил кинжал. Рукоять из необработанного обсидиана, неприятно жгла ладонь. Изогнутое лезвие казалось чёрным.