– В тебе больше магии и крови предков, чем в ком бы то ни было. Знаешь, почему волосы Демиурга белы как снег? – она прижалась теснее, положила руку на грудь. – В Керидверне верят, что магия крови отнимает душу. Магов посвятивших свою жизнь запретному искусству зовут Отступниками. За белые волосы, бесцветные глаза… Их ненавидят, боятся. Но все это глупо. Просто, сильный маг выжигает себя, перерождается. И для него открываются удивительные возможности, – Кхалесса почти шептала ему в губы. – Здесь все иначе, в этом мире… Но я могу направить тебя. Только попроси.
Дыхание теплое. От нее пахло морем, сандалом и… ладаном. Ресницы подрагивали. Кожа белая, гладкая… Пребывая в странной полудреме, он провел кончиками пальцев по её щеке. Кхалесса улыбнулась. Красивая, несомненно. Только красота эта убийственная. Странно, но Мариус ничего не чувствовал. Внутри образовалась пустота, заполнить которую Древней ведьме было не под силу, несмотря на все её могущество.
Кулон на шее Истинной слабо замерцал. Очень вовремя. Она отстранилась, прикоснулась к украшению. Выдохнув с немалым облегчением, Моргот потянулся за выпивкой.
– Что-то не так. Это Блэквуд. Он обещал прибыть, но я не ждала так рано и…
Вацлав упорно не желал идти на сделку. Все выжидал и явно рассчитывал выгоднее продать артефакт и свою шкуру. Как и Исидора. Мариус жалел, что не отправился на злополучный прием сам. Он бы не стал вести с этой змеей долгих разговоров.
Ведьма замерла, уставившись стеклянными глазами в пустоту.
– В чем дело?
– Магия, – прошептала она. – Неподалеку отсюда.
Моргот пожал плечами, наполняя бокал. Мало ли кто мог колдовать. Москва огромна. Правда, в свете последних событий заклинатели старались не пользоваться магией. Самые умные предпочитали прятаться среди людей. Им не приходилось прикладывать для этого больших усилий. Не относившиеся к знати, находящиеся в самом низу родословных – они были слабы и едва ли способны сдвинуть со стола кружку. И все же, если Кхалесса почувствовала кого-то, значит, чья-то сила оказалась на порядок выше. Вацлав принял предложение Древней и прибыл в город?
Мариус отставил стакан. Захотелось побеседовать со старым другом, если он и правда, выбрал сторону. Сильный союзник им пригодился бы.
– Где? – Маг нетерпеливо подался вперед.
Истинная дернулась от неожиданности. Он потянул за тонкую эфирную нить, светящуюся прямо перед глазами Древней. Ведьма зашипела от столь наглого вмешательства, и Мариуса не сильно ударило током. Вспышка. Он успел разглядеть переулок и грязный бар, вокруг которого не было ни души. Кхалесса возмущенно сопела, но больше не пыталась помешать. Чтобы там ни было, все закончилось.
– Возможно это ловушка, – она почти касалась губами его щеки.
– Надо проверить, – заклинатель отступил.
Воздух затрещал от перемещающего заклятия. Мариус зажмурился. Как будто все внутренности отжали в стиральной машинке, а затем прополоскали. Дважды. Наверное, он никогда не привыкнет.
В тёмном помещении стояла невыносимая вонь. Покачнувшись, Моргот зажал нос рукавом. Запах дешевого алкоголя, пота, мочи и крови. Подошвы ботинок липли к полу, хрустело стекло. Мариус щелкнул пальцами и несколько сфер вспыхнули в воздухе.
Он посмотрел вниз. Осколки некогда были артефактом. Магия ещё не развеялась и потому, понять суть плетения не составило труда. Сильное заклятие, в которое могли вложить силы несколько магов или один Истинный. Кто-то защищался. А может, нападал?..
Мертвых оказалось трое: бармен, чье грузное тело было перекинуто через стойку, залитую выпивкой вперемешку с кровью; местный пьянчуга, на свою беду задержавшийся допоздна, кулем лежал у стены; и сам Блэквуд.
Заклинатель сидел, уронив голову на стол. Со стороны могло показаться, что он просто перебрал. Мариус приблизился, потянул мертвого за плечо и отшатнулся, когда тот безвольно откинулся на спинку стула. Половина лица мага была выжжена и виднелись почерневшие кости, а другая покрылась гнойными волдырями.
Моргот сглотнул. Желудок скрутило, к горлу подкатила желчь. Он изо всех сил старался дышать ртом.
Послышалась возня. Мариус решил, что Кхалесса переместилась следом, но ошибся. Напротив стоял Стрикс. Довольный донельзя. За его спиной маячили трое мордоворотов, один из них сжимал в руках металлическую биту. Инквизиторы, но они и в подметки не годились Редмондам. Он мог размазать их по стене, даже не напрягаясь.
Спохватившись, Мариус вдруг вспомнил, что трость осталась в комнате.
Тьма!
– Что-то потерял? – ехидно оскалился Стрикс.
В руках Стефан крутил кинжал.
– Полагаю, в цене вы не сошлись, – Мариус кивнул на Вацлава, сделав вид, что не услышал вопроса.
От запаха крови тошнило. Он отуплял. Желудок болезненно ныл, а рот наполнился слюной. Маг сплюнул, позабыв обо всех нормах приличия и тем самым показывая, что думает о сложившейся ситуации.
Блэквуд все же выбрал сторону. Договорился о встрече, но когда понял, что дело дрянь позвал на помощь Кхалессу? Она была лояльна к нему, ждала, что маг придет. Зря.
– Наш старый друг пошел на попятную, а я привык доводить дело до конца. На меня ведь возлагает надежды сильный мира сего, сам понимаешь, – самодовольство так и лезло из него. – Я почувствовал, что он кого-то позвал, думал её. Но увидев тебя, даже обрадовался и решил задержаться. Мне определенно везет.
Мариус сжал кулаки. Магия трещала под пальцами, плавились невидимые нити паутины. Будь у него трость, он бы давно пересчитал все зубы этому ублюдку, заставил его выть и скулить, умолять… За предательство! За подлое убийство Мадлен!
Моргот всегда использовал артефакт, пропускал, черпал из него силу, как из источника. Источника… Мысль была мимолетной, но настолько четкой, словно кто-то вложил её ему в голову. Мариус улыбнулся снизашедшему вдруг озарению и кинул знакомое плетение на мага.
Стефан пошатнулся, уронил атаме на грязный пол и замер истуканом. Он не ожидал ничего подобного. Его связало крепко. Ни вздохнуть толком, ни шевельнуться. Чужую сеть не разорвать.
– Убейте его, – просипел Стрикс не своим голосом.
Мариус так увлекся собиранием силы, что позволил инквизитору сбить себя с ног. Они рухнули на стол, и тот сложился как картонная коробка. На миг перед глазами потемнело, но маг удержал плетение. Он тянул магию из Стрикса, сделав его источником. Сила была холодной, кусачей и трескучей, словно арктический ветер. Яростной.
А затем, Мариус ударил.
Заклятие получилось не точным, но разошлось мощной волной. Частицы пыли в воздухе, капли крови и трое склонившихся над ним громил – разлетелись, словно сухие осенние листья под порывом ветра. Врагов расшвыряло по сторонам. Моргот сел. Вонь в баре разбавил запах озона. По всему телу прошел разряд статического электричества. Заклинатель встал на колени и развел руки в стороны, согнув пальцы, подобно когтям. Всполохи сизых молний скользнули по каменному полу, дереву и металлу. Одного из нападавших отбросило к стене, хорошенько приложив головой, еще один увернулся, третий же так и не выпустил из рук биту. Молния прошла через тело несчастного, поджаривая и плавя, заставляя его глаза лопнуть, кожу почернеть и обуглиться. Все произошло за пару секунд. Сожженный изнутри и снаружи, человеческий окурок рухнул на пол. Невыносимо запахло горелой плотью.
Тот, что успел скрыться от разящего удара, не успокоился и снова кинулся на мага. Мариус взмахнул рукой и сжал кулак, ухватив нити – эфемерные, но вполне реальные. Они обмотались вокруг инквизитора, проникли под кожу, врезаясь в вены и сосуды. Медленно заклинатель тянул за них, вытаскивая наружу его внутренности через гортань. Он умирал долго, захлебывался кровавым кашлем, сдирал ногти об пол. Моргот отпустил заклятие лишь когда мужчина затих, и повернулся к Стриксу.
Ошеломленный, прикованный к месту и слабый. Жалкий. От насмешки в его глазах не осталось ничего. В них застыл первобытный ужас.
– Ч-что?.. Что ты делаешь? – Стефан хрипел и извивался, стараясь сбросить путы.
– Убиваю тебя, – Мариус просто пожал плечами. Ему не хотелось даже говорить с этим ничтожеством.
Оставшиеся силы и накопившийся гнев, он вложил в последнее заклинание. Злость, что он не сможет сделать это с Демиургом, что против него он слаб, как котенок распыляла еще больше. На месте Стрикса он представлял Древнего, воздавая ему за все, что он совершил. За ту, кого забрал у него!
Мариус перебирал пальцами по воздуху, играя на невидимых струнах, и кровь в жилах Стрикса начала стремительно сворачиваться и застывать. Мышцы одеревенели, конечности скрючивались. На глазах Стефан превращался в струпную статую и не мог издать ни единого звука. Он был еще жив, но пребывал в невыносимой агонии. Заклятие поражало сердце и мозг медленно, продлевая муки.
– Хватит! – властный голос Древней хлестнул наотмашь.
Моргот отпустил, а она ударила беспощадно. Он и моргнуть не успел, как Стрикс весь посерел и рассыпался пеплом. За мгновение. От него осталась горстка пыли на липком полу.
Мариус повернулся и увидел Кхалессу. Все это время она стояла в тени, наблюдала.
– Я ждала его, – взглянув на обезображенное тело Блэквуда, произнесла Древняя и подобрала атаме. Теперь клинок у них. – Жаль, что он не пришел сразу.
– Хотел… сорвать куш побольше, – слова давались с большим трудом.
Ведьма кивнула, соглашаясь, осмотрелась. Как он отметил, не без удовольствия.
– Они посеяли ветер, а в итоге их настигла буря, – Кхалесса выразительно взглянула на него.
Ещё опьяненный могуществом и пораженный тем, как легко смог направить силу и превратить мага в источник, Мариус бросил сплетенную сеть того же заклятия на Древнюю. Он не отдавал себе отчета в том, что делает. Истинная просто опустила голову и… ничего не произошло. Затем она рассмеялась, будто он только что сотворил глупость.
– Смело, – похвалила Кхалесса и подошла ближе. – Подумал, что справишься со мной моим же заклинанием?