Холодно, сыро, затхло. Земля шла под уклон, уводя глубже. Тени в беспамятстве метались по стенам, норовя вновь броситься под покровительство кромешной темноты.
Монстру внутри меня эта темнота нравилась. Она была так упоительно прекрасна, столь удушливо сладка, что казалась совершенной. Идеальное пристанище. Таким оно и было для тех, кто тут обитал. Я чувствовал их нутром, а отвратительный запах впитался в поры, волосы и одежду. Хотелось как можно скорее смыть его с себя.
Напряжение внутри нарастало, превращаясь в давящий, вибрирующий гул. Земля под ногами накренилась только сильнее. Спускаться пришлось медленнее, очень осторожно, чтобы не скатиться вниз кубарем.
Если ловушки тут и были, то давно вышли из строя. Обугленные скелеты, которые мы оставляли позади, служили тому доказательством. Виктор постоянно посылал вперед энергетические импульсы, проверяя путь, но распугивал только летучих мышей.
Я прислушивался к каждому шороху. Магические хитрости казались мне наименьшей опасностью, в отличие от тварей, что здесь поселились. Тьма знает, почему они до сих пор живы и что за извращенная магия их коснулась. Волчий запах перебить нельзя, но в него вплелось нечто, с чем мне не доводилось встречаться. Прадеда Виктора надлежало судить и казнить по законам магического общества. Удивительно, как ему удалось скрыть свои грязные делишки. Но энергия в этом месте, и правда, мощная. Если тут творились запрещенные заклятия, их просто никто не смог почувствовать и отследить.
Без приключений мы миновали узкий длинный коридор, больше напоминающий спуск в утробу какого-то невиданного гигантского монстра и очутились в штольне с аркой, ведущей в просторный зал. Светлячки потухли с обиженным шипением, а стены вдруг слабо замерцали мертвенным зеленоватым светом.
Перед аркой на каменном пьедестале восседал Зверь. Искусно выточенный из камня монстр выглядел устрашающе. При таком зловещем освещении и плохом зрении, вполне сошел бы за живого.
Фенрир задрав голову, осмотрел статую и уважительно присвистнул. Виктор, нырнув в проход, шустро спустился по ступенькам в залу, где зеленый свет разгорелся ярче.
Я не расслаблялся ни на минуту.
Полукруглый зал – мечта любого расхитителя гробниц. Да, это была именно гробница. Заставленная сундуками, утварью, статуями, картинами и полками с книгами. Мраморные плиты пола устилали некогда роскошные ковры, давно затоптанные и поеденные молью. По выщербленным стенам вилась заговоренная на вечное цветение чайная роза. Она источала сладковатый запах разложения, тлена и корицы. А в нескольких футах от пола, справа от ступенек в нише под стеной лежал покойник. Из одежды на нём был старый балахон, расползшийся от времени, но скелет обтянутый желтоватой пергаментной кожей сохранился хорошо.
Как фараонов хоронили вместе со всем имуществом, так и бывший глава ковена Братто предпочел лежать рядом со своим добром.
От увиденного Виктор сам стал походить на мертвеца.
Я сглотнул вязкую слюну и подошел ближе.
Костлявые пальцы, унизанные перстнями и медальон на шее, как мне вначале показалось, серебряный. И только приглядевшись, распознал знакомые символы. Я понятия не имел, что они обозначают, но уже видел их прежде… Фенрир видел. Мелькнули и погасли далекие образы, не оставив после себя ничего кроме вгрызающейся в затылок боли.
– Вот это мы и заберём!
Пока я стоял как истукан, Фенрир сорвал пластину с груди усопшего, подняв в воздух кружево многовековой пыли.
Виктор аж задохнулся от негодования, но высказать его не успел. Страшный скрежет заставил нас замереть. От этого звука свело челюсть, а шкура на спине покрылась ледяными мурашками.
Я обернулся и заметил, как покачнулся ближайший книжный шкаф. Снова скрежет, но только с другого конца зала. Шкаф накренился сильнее, дерево жалобно скрипнуло, и я различил движение в воздухе.
Заклинатель укрылся щитом, а я толкнул Фенрира на землю и упал сверху, взревев от боли. Чьи-то невидимые когти вцепились мне в спину. Пустота над ухом дыхнула плотоядным рыком. Я попытался скинуть с себя тварь, которая явно примерялась оттяпать мне голову, но она оказалась невероятно тяжелой. И тут серебряная вспышка, порожденная магией Виктора, стрелой сбила её. Нечто, завывая, улетело к ступеням.
– Обращайся, – бросил мне Фенрир, метнулся в сторону и схватил с подставки старый ржавый меч.
Агония, ломающая кости, выворачивающая суставы, разрывающая связки и сминающая хрящи, не заставила себя ждать. Крик застрял в деформирующемся горле. Липкий страх, что вот-вот задохнешься и вдох… очередной и словно последний.
Измененное тело пронзило судорогой, грудная клетка дернулась, и по пещере гулом прокатилось звериное рычание.
* * *
Зверь увидел их.
Две темно-серые образины. Измененные до неузнаваемости берсеркеры. От них смердело, как от груды покойников под палящим солнцем. Они мигом потеряли всякий интерес к мужчинам и теперь наступали на него.
Зверь пятился, огрызаясь.
Жилистые, подтянутые тела в многочисленных шрамах. В короткой шерсти виднелись проплешины. Эти существа были старыми. Клыки в неестественно вытянутых пастях пожелтели от зубного камня. У того что заходил слева они были обломаны, но это не делало их менее смертельными.
Второй самец оказался крупнее и уродливее плешивого собрата. Лобастая башка с маленькими рваными ушами. Правый глаз светился ледяной сталью, второй же бледно-голубой, казался почти стеклянным. Он предупредительно рыкнул и мелкий рванул вперед.
Проклятый ударил его, располосовав когтями бок. Черная зловонная кровь, хлынула из ран и лишила тварь невидимого преимущества. Скуля, он отлетел в сторону, где его встретил Фенрир с мечом.
Измененный берсеркер, разозленный гибелью сородича, кинулся на Зверя. В движении за ним было непросто уследить. Он извернулся, проскочил под ним и вцепился гнилыми зубами в левое бедро. Рассвирепевший от гнева и боли, Зверь схватил тварь и с размаху ударил об стену. Арка дрогнула, посыпалась каменная крошка.
Шкура у него оказалась плотнее, чем у первого. Проклятый раздосадовано осклабился. Пробовать на вкус черную кровь совершенно не хотелось, но лежащая у стены гадина почти очухалась и медлить он не стал. Прыгнув сверху, сомкнул зубы на жилистой глотке. Голова с раззявленной пастью и вываленным языком скатилась по ступеням к ногам заклинателя. Мага согнуло пополам и вывернуло прямо на трофей.
Назойливая мысль обратиться, выйти на свежий воздух не давала покоя, но дело ещё не закончено.
Существо прыгнуло к Виктору, оттесняя его к книжным шкафам.
– Думаю, он хочет, чтобы ты всё рассказал, – Фенрир деловито протирал меч скатертью, свисающей со стола.
Зверь согласно клацнул зубами и повел окровавленной мордой.
– Я с-с-скажу, все скажу, – маг забавно заикался. – Вам нужно искать не три клинка, а о-о-один. Атаме ковенов Братто, Айштар и Виладжио – одно целое. Мой отец называл его Инквизиторским клинком, – протараторил он и перевел дыхание. – Вы были в Стамбуле много лет назад с Кираном Рималли. Тогда-то и заключилась та сделка. Мой отец передал королю Инквизиторский клинок. Это… это всё что мне известно.
Заклинатель не лгал. Смердел страхом, но говорил правду. Либо свято верил в сказанное.
Существо встало и отряхнулось. Маг икнул, побледнел сильнее, истолковав повадки Зверя по-своему.
– Ты семь веков служил Рималли, и только ты знаешь, где искать.
Если все так, то было лишь одно место, где мог храниться Инквизиторский клинок.
Интересно, захочет ли принцесса вернуться домой?
Глава IX Руины
Москва. Россия. – Трансантарктические горы. Сухие долины Мак-Мёрдо.
Ледяная сталь плавилась в руках.
Выпад – отскок. Пронзительный лязг. Высверк серебряных и индиговых искр не обжигал, но заставил их отскочить друг от друга на почтительное расстояние. Теперь они двигались по кругу. Наблюдая, выжидая. Никакой посторонней магии. Изучить противника, присмотреться к его повадкам и только тогда атаковать.
Заговоренное магическое оружие оставляло царапины, не поддававшиеся исцелению.
– Так будет лучше усвоен урок, – Кхалесса даже не скрывала ехидства в голосе.
Мариус же считал, что это просто месть. Отвергнутая женщина – полбеды, а вот если она могущественная древняя ведьма – проще самому вырыть себе могилу.
Пропустить её выпад означало обзавестись новыми порезами. Хватало тех, что есть: две длинные царапины на лице, с десяток на руках, спине и груди.
Он так и не понял, как дал себя уговорить на эти тренировки, но быстро втянулся. До юного инквизитора, а тем более до Маккивера ему было далеко и всё же успехи радовали. Мариус с удивлением обнаружил, что стал лучше справляться с приступами гнева. За последние несколько дней он не притронулся к алкоголю. Сил едва хватало на то, чтобы добраться до кровати.
Новый выпад.
Удар – блок. И снова череда ударов, один за другим. Обманный. С разворота.
Слишком рано!
Она буквально взбежала по древку его магического копья, собираясь нанести разящий удар сверху. Моргот ушел в сторону в последний миг. Пригнулся, совершив кувырок, и Кхалесса приземлилась за его спиной. Откинула назад смоляную косу, посмотрела исподлобья, но снизошла до скупой похвалы.
– Хорошо, – она опустила оружие и оно исчезло, обратившись в пар.
Мариус не без труда поднялся, опираясь на копье. Мышцы ныли, он ушиб плечо.
– Продолжим вечером. – Кхалесса покинула зал, даже не взглянув на него.
Простояв несколько минут, пока не выровнялось дыхание, Моргот усилием воли заставил своё оружие испариться. Отдых не помешал бы, но он хотел кое-что сделать.
Гаррет и Фенрир ещё не вернулись, как и Кэт с Александром. За них он переживал куда больше чем за двух проклятых, но Кхалесса уверяла, что из-за невосприимчивости к магии они в большей безопасности, чем все остальные. Крыть было нечем и скрепя сердцем пришлось отпустить молодежь. Они в голос твердили, что встречали Видящую, когда пытались сбежать от Демиурга в Нью-Йорке. Тогда на старуху не обратили никакого внимания. Но после долгой беседы на общем собрании Кхалесса приняла решение найти ту женщину. По её словам, она хотела в чем-то убедиться. Кроме того оставалось три клинка. Взяв на себя миссию, найти что-то о ковенах Айштар и Виладжио они с Кхалессой не смогли похвастаться успехом. Оставалось только махать магическими копьями, вымещая гнев друг на друге и раз за разом перебирать библиотеку Братства.