С тяжелым сердцем поднимаюсь в кабинет босса, стараясь не вертеть одним местом. Кхм... А почему меня задели его слова? И почему я каждый раз, вспоминая его фразу, улыбаюсь? Ну да. Ответ очевиден — я же никаким местом не вертела! Это он напридумывал себе! Вот и неприятно.
Короткий стук, и после злобного «заходи!» я нажимаю на ручку двери и захожу в шикарный кабинет своего босса.
— Можно? — спрашиваю, еле сдерживая улыбку, потому что его глаза... Эти синие глаза загораются огнем при виде меня.
— Опять ты?! — бросает, скрестив руки на груди, и жестом указывает сесть в кресло.
А зачем? Я отдам эти чертовы бумажки и уйду. Ведь уйду, да? Если отпустит, конечно. Не нравится мне этот взгляд, не нравится хитрая ухмылка. А еще не нравится, как босс меня рассматривает. Снова. Снова. И снова.
Неприятно, вообще-то... Я чувствую себя какой-то вещью на витрине, которую не могут решиться купить или не купить.
Ладно, проехали. Сейчас я должна думать только о том, зачем он предлагает мне сесть.
— Дверь закрой, — склоняет голову набок и прищуривается. — На замок.
Ай-яй-яй. Это что значит? Зачем на замок?
— Прошу прощения? — выгибаю брови как бы от удивления.
Нет, конечно, понимаю, он босс и все такое, я обязана выполнить каждый его приказ, но... С какого перепуга я должна закрыть дверь на замок и... Вообще, что он там задумал, а?
— Я говорю, закрой дверь на замок и присаживайся, — каждое слово произносит по слогам, а я уже начинаю чувствовать себя неуютно.
Пятой точкой чую, та самая точка гореть будет всю ночь.
Ладно, дьявол раздери, пусть будет по-твоему, Мистер Самолюбие.
Поворачиваю ключ в замке, выпрямляю спину, разворачиваюсь к своему любимому боссу и гордой походкой направляюсь к тому креслу, в которое он почти приказал сесть.
— Какого черта снова ты?! — выходит грубо, но мне кажется, ему даже смешно. В его глазах нет ни капли злости.
Играть решил? Я только за!
— Меня очень-очень сильно попросили передать вам эти бумажки, — поднимаюсь и кладу серую папку на гладкую поверхность стола, затем сажусь обратно. — Простите, я просто не смогла отказать человеку, иначе... Не горю желанием вертеть одним местом...
Замолкаю, потому что босс сжимает губы в тонкую линию. Ладно. Шутка шуткой, но под его пристальным взглядом мне действительно становится неуютно.
Хотелось бы на пару минут залезть в его голову, понять, о чем он думает, и при этом не сводит с меня глаз.
— А ты не догадываешься, почему Инна не пришла сама? — вопросительно выгибает правую бровь.
— Сказала, ее ждет клиент, она торопится, а вы злой и срочно ждете эти бумажки, — киваю на серую папку, содержимое которой он уже рассматривает.
— А почему я злой, не сказала?
— Не-а, — честно признаюсь, рассматривая татуировки на руках босса. Только... Черт, вроде бы Инна вовсе не говорила, что он злой. Я перегнула палку, кажется. — Слушайте, я...
— Ты всегда такая наивная? Всегда такая глупая? — спрашивает в лоб, но я не наивная и не глупая.
Хотя... Ну, бывает, иногда поступаю глупо, да. Но это у всех бывает, не только у меня!
— Вопрос с подвохом, — бормочу себе под нос. — Я не считаю себя той, кем вы меня сейчас называете, Андрей Алексеевич.
— Как раз такая! — встает со своего кресла так, что оно падает на пол с грохотом, а я вздрагиваю от неожиданности.
Босс за пару шагов оказывается рядом, и я уже смотрю на него снизу вверх. Мужчина хватает меня за подмышки и рывком усаживает на стол так, будто я какая-то пушинка. Раздвигает мои ноги коленом и устраивается между ними.
Упс. Я, кажется, доигралась.
— Наивная. Глупая. Дурочка, — шепчет прямо в губы.
Я должна отвернуться. Оттолкнуть, ну, или же попросить босса отойти от меня, потому что это... Опасная близость. Очень опасная. Несмотря на это, я смотрю ему прямо в глаза и даже не моргаю. Настоящий дьявол! Околдовал!
— Нет, — мотаю головой, уверенная в своих словах. — Нет. Я не такая.
Не знаю, что меня заставляет отрицать его слова. Умом понимаю: я должна молчать, чтобы не потерять свое место. За длинный язык меня могут послать к черту, а я очень нуждаюсь в этой работе, но всё равно не могу я заткнуть себе рот.
— Она тебя использует, Ника, — мое имя вырывается из его уст так нежно... — Я зол на нее, потому что еще вчера она должна была принести мне эти гребаные документы, но ни вчера, ни сегодня утром не соизволила прийти. Знаешь, что это значит?
Я отрицательно мотаю головой.
— Это то же самое, что сказать: «Андрей Алексеевич, вы никто. Вы не наш босс, и я не обязана вам что-либо доставлять». Да, Ника? Иначе почему бы человеку не появиться и нормально не объяснить сложившуюся ситуацию? В конце концов, я тоже могу что-то не успеть. Я могу ее понять, но это повторяется уже в третий раз. И в этот раз она перегнула палку!
Не зная, что ответить, просто прокручиваю в голове слова босса. А ведь он прав, и Инна поступила тупо, нелогично. Зря я послушала ее.
— Простите, Андрей Алексеевич, — искренне прошу прощения. — Я не думала, что всё так серьезно. Со стороны Инны это неверный поступок, я понимаю...
— Ни хрена ты не понимаешь! — прерывает мою речь и рывком задирает подол юбки вверх. Снова вскрикиваю от неожиданности, потому что он сначала сжимает мои бедра, а потом начинает их гладить. — Каждый раз тебя кто-то будет использовать ради своих целей. Как та стервозная баба, например. Будет «очень-очень» что-то просить, а ты... Ты будешь подчиняться. Мелкая, наивная дурочка.
Господи, сейчас я его почти не слышу, только чувствую, как горят те места, где он прикасается, сжимает, проводит рукой вверх-вниз. Не отрывает от меня взгляда. Мои глаза же начинают закатываться... Но отчего? Сама не понимаю... Я просто таю, потому что так... Ну так меня еще никто не трогал!
— Точно так же сейчас использую тебя я, как презерватив, например, и выкину. Потому что с такими глупышками, как ты, поступают именно так.
Я вздрагиваю от его слов, недоверчиво смотрю в глаза цвета океана, пытаюсь понять, шутит он или говорит на полном серьезе. Но, судя по тому, что я вижу, он совсем не шутит.
По телу рассыпаются мурашки, становится холодно, и теперь прикосновения не кажутся такими приятными.
Сравнил меня с презервативом...
Сглатываю удушающий ком в горле, глубоко вдыхаю. Протянув руки вперед, упираюсь ими в каменную грудь босса. Пытаюсь оттолкнуть, но он, наоборот, нависает надо мной. Становится обидно, потому что я не хочу быть с ним, тем более после того, с чем он меня сравнил.
Черт! Мне хочется врезать боссу звонкую пощечину, но я терплю, кусаю нижнюю губу с внутренней стороны.
— Отойдите. От меня, — шиплю змеей, поправляя свою юбку.
Дьявол! Смотрит на меня так, будто я букашка. Будто недостойна ничего хорошего в этой жизни. Впервые мое мнение о человеке поменялось несколько раз всего за час. Сначала он показался мне таким хорошим, а сейчас... Сейчас я не вижу разницы между ним и отчимом.
— Почему же? Я «очень-очень» хочу тебя, и ты будешь моей, Ника.
Он ставит ударение на слове «очень» и повторяет дважды назло мне. Потому что я точно так же произнесла эти слова, сказав: «Меня очень-очень попросили передать эти бумажки». Ему явно не понравилось это предложение.
— Я сказала, отойдите! — голос срывается, хрипит, я же чувствую себя слабачкой, последней трусишкой.
Он же мне ничего не сделал, просто пытается задеть словами, и у него это отлично получается. Он хочет приручить меня, хочет наказать за то, что я делаю всё, о чем меня просят.
— Ну почему, Ник? Назови хоть одну причину. Я тоже тебя «очень-очень» прошу: будь моей, — шепчет хриплым голосом, слегка касается своими губами моих.
Тело прошибает током. Невыносимо так стоять и молчать. Не могу отстраниться, да и обидно очень... Ведь он действительно меня использует!
— Хватит! — вскрикиваю. — Хватит! Прекратите!
Но босс меня не слышит, скользит по бедру, резко касается клитора сквозь ткань трусиков, от чего я вскрикиваю сильнее. Да что он творит со мной, дьявол раздери!
— Отпусти! — отталкиваю его от себя, но он, словно каменная стена, даже не шевелится. — Бо-о-оже...
— Отпущу. Обязательно отпущу, но пусть это будет для тебя уроком, Вероника. Еще раз сделаешь то, о чем тебя просят другие... Ты пошлешь всех на хуй и будешь выполнять свою работу, а не чужую. Ты поняла меня?
— С-сумасшедший!
— Я спросил: ты поняла меня, Вероника?
—Да! — кричу ему в лицо. — Да, черт бы тебя побрал!
— А теперь вон отсюда! Еще раз увижу тебя вблизи себя или же своего кабинета... Я за себя не ручаюсь!
Глава 3
До самого вечера работаю, не зная отдыха. Утром встала поздно, и, чтобы не опоздать, пришлось быстренько одеться и покинуть дом. То есть позавтракать не успела. Обед точно так же — дел столько, что даже голову почесать минуты не нахожу.
Прошел целый месяц, и я почти забыла тот день, когда Андрей Алексеевич чуть ли не... Бр-р... Просто нужно забыть. Забыть — и точка.
Я сняла квартиру и переехала. В конце концов, у Даны есть своя личная жизнь, и не могу же я пользоваться ее добротой и жить там месяцами, хоть она и настаивала!
Наш босс уволил Инну прямо на следующий день. Она рыдала и обзывала меня всеми нецензурными словами, обвиняла в том, что я что-то сказала Андрею Алексеевичу и якобы он из-за меня ее уволил. Кхм. Знала бы она, что со мной сделал Андрей... Нафиг мне нужно было соваться в его кабинет лишь из-за того, что меня об этом попросила «стервозная баба», как выразился Зверь.
Мама приехала на родину, вчера позвонила и попросила встретиться. Поговорили по душам, а когда она спросила, где я работаю, я просто наврала, назвала совсем другое место, которое, кстати говоря, тоже принадлежит нашему боссу. Если я скажу матери правду — ее муж тоже узнает, и, несмотря на то, что наш фитнес-клуб находится в другом конце города, я уверена: отчим хотя бы пару раз в неделю будет приходить и выносить мозги.