з половину комнаты, я бьюсь головой о стену, задыхаюсь от боли и плачу, стараясь отползти в сторону. Не помогает. Животное кладет лапы на мою грудь, прорезая когтями кожу, и скалится, заглядывая мне в глаза. Я отвожу взгляд. Он наклоняется к моей шее, а потом вдруг мотает головой и с рыком отходит. Садится в противоположный угол и смотрит на меня. Изучает. Скалится, но не трогает. Я поднимаюсь с пола. Волк наблюдает за мной, прищурив глаза.
Ноги не держат. Повалившись обратно на пол, я рассматриваю повреждения. Телефон разбит, кофта подрана, из царапин сочится кровь.
Если даже он вздумается меня сожрать – пускай.
Оказывается, не все кругом ненормальные, а только я.
– Ты не врал, – твержу как заклинание.
Волк дышит тяжело, с присвистом.
Ночь длится бесконечно долго, но у меня нет сил уйти. Обнимаю себя за колени, раскачиваюсь из стороны в сторону.
Что-то шепчет внутри: «Останься, посмотри, уверься».
Волк поднимается, тряхнув шерстью, и медленно идет ко мне. Шаг за шагом. Осторожно, точно боится спугнуть добычу.
Всё кончено. Сейчас он перекусит меня как тростинку.
Но его морда тычется мне в живот. Волк позволяет погладить себя за загривок, тронуть жесткую шерсть. Он садится к моим ногам, и я вжимаюсь ему в шею носом.
А потом попросту засыпаю от усталости…
Так бывает только в дурных сказках.
Утро начинается не с будильника, а мысли: «Мне всё это приснилось!»
Всё та же комната, тот же ковер. У двери лежит мужчина, отвернувшийся от меня.
– Всё? – спрашиваю равнодушно.
Прекрасно вижу – он не спит.
На его спине проступают позвонки, лопатки сведены.
– В этот раз обошлось малой кровью, – произносит хрипло. – Убедилась, что я не вру?
– Да.
– Что ты решила?
Она даже не оборачивается в мою сторону.
Даже думать не о чем. Единственное правильное решение – уйти.
– Надеюсь, мы никогда больше не встретимся, – отвечаю после паузы. – Обещаю, что про тебя никто не узнает.
На негнущихся ногах я бреду к двери, которая открывается – ну надо же! – и выпускает меня в гостиную, наполненную солнечным светом. Меня ничего не держит в этом доме. В той комнате. Рядом с ним.
Я не главная героиня приключенческой истории, которая готова принять неизбежное и встретить его с гордо поднятой головой.
Выбор есть всегда.
Всё кончено. Отныне и навсегда.
Глава 10Созданный
Я приползла домой к восьми утра. Измотанная, измученная. В зеркале лифта спешно привела себя в порядок, поправила рваную кофту и на цыпочках вошла домой, чтобы не разбудить Дениса, который должен проснуться примерно через полчаса и пойти на работу.
Я скользнула мимо кухни, но задержалась, увидев там двоих людей. Денис и…
Худощавый блондин в клетчатой рубашке грел в руках чашку с чаем и о чем-то увлеченно рассказывал Денису, а тот часто-часто кивал.
– Доброе утро, – сказала я.
– Кира! – брат просиял. – Блин, не планировал, что всё выйдет так, но… Короче, это Алекс.
– Приятно познакомиться. – Парень вначале принюхался (от меня пахнет волчьей шерстью?), а затем помахал мне рукой.
Картинка не складывалась. К брату приехал какой-то знакомый или друг?
– Кира, мы встречаемся. – Брат робко улыбнулся.
ЧТО?!
Я переводила взгляд с Дениса на Алекса, пыталась трезво оценить ситуацию, но не могла сосредоточиться ни на чем, кроме шума в ушах. В любом случае, не такая «невеста» виделась мне рядом с братом.
– Так вы… – произнести концовку фразы так и не смогла.
– Встречаемся, – повторил Денис жестче. – Как твой друг?
– Ему уже не поможешь, – отмахнулась я. – Денис, давай поговорим чуть позже. У меня голова совсем не варит. Алекс, не думай, что я против ваших… отношений. Я полностью доверяю выбору брата.
– Иди спать, – согласился Денис. – Пообщаемся, когда проспишься.
– Добрых снов, – добродушно улыбнулся Алекс и отсалютовал мне чашкой.
Силы кончились. Едва добравшись по стеночке до спальни, я рухнула на кровать и уснула долгим, болезненным сном.
Меня разбудил божественный аромат кофе. Пахло корицей и сливками. Так готовить кофе умел только мой брат. Неужели он ещё не ушел на работу?
Но на часах было почти девять вечера, значит, Денис не только ушел, но даже успел вернуться, а я от нервного потрясения продрыхла двенадцать часов. Голова была тяжелая, подташнивало.
Я накинула поверх пижамы халат и двинула на кухню, где застала брата, задумчиво посматривающего в ноутбук. При этом монитор был выключен.
– Дэн, с тобой всё нормально? – Поводила рукой перед его лицом.
– Да. Где ты была ночью, Кира?
– У друга, – напомнила я, отхлебывая из чашки Дениса.
– Который настолько важен тебе, что ты рванула по первому его зову? Я знаю лишь одного такого человека и после того, как он поступил с тобой, надеялся, что в тот же день ты к нему не вернешься.
Мне не понадобилось ничего отвечать. Брат демонстративно отвернулся.
– Может быть, прекратишь врать?
– И это говорит мне человек, который несколько месяцев или даже лет скрывал свою связь с мужчиной?! – возмутилась я.
– Ты всё-таки против наших отношений? – Денис поджал губы.
Было очевидно: стоит мне выразить хоть малейшее сомнение – Денис навсегда оттолкнет от себя ту, которая не приняла его выбор. Нам никогда не вернуть былое доверие, если я ляпну что-нибудь против Алекса или ориентации моего брата.
– Не неси ерунды! – Я обняла его и замерла так на долгий миг. – Меня огорчают секреты, а не то, кого ты выбрал себе в партнеры.
Нет, ну, конечно, это лукавство. С мужчиной я своего брата не видела даже в самых извращенных фантазиях. Но что теперь поделать? По крайней мере, его друг не превращается в жутковатого волка, истекающего кровавой слюной.
Мы договорились отныне быть честны друг с другом (ага, конечно), и семейная драма не успела разыграться всерьез. А поздним вечером к нам вновь заглянул друг Дениса. Хм, кто-то обещал переехать, а не тащить сюда своих любовников?..
– Ну, на улице и дождина! – он смахнул с лица налипшие пряди волос.
– Ага, – ради приличия подтвердила я и уже хотела уйти с кухни, дабы не мешать влюбленным, но Денис сказал:
– Нет-нет, оставайся. А вот я пойду.
Я перевела взгляд с брата на внешне абсолютно спокойного Алекса и уточнила:
– Тебе не кажется, что третий лишний здесь далеко не ты?
– Я сам попросил о нашей встрече, – встрял Алекс и мило улыбнулся. – Есть очень важный разговор.
Денис закрылся в комнате, показательно громко хлопнув дверью, а я приготовилась к какой-нибудь подставе. Не бывает важных разговоров о пустяках. Никто не заводит серьезных бесед о погоде или новинках кинопроката.
– Слушаю, – я встала из-за стола и направилась к холодильнику, открыла дверцу.
Машинальные действия помогли, и волна паники отхлынула, не успев поглотить меня с головой.
– Ты работаешь врачом?
– С чего ты взял? – Я взяла баночку с кабачковой икрой и вдумчиво уставилась на её этикетку.
Почему-то смотреть в глаза Алексу не хотелось.
– Денис рассказал, что твой друг заболел, и ты рванула к нему. Вот и интересуюсь, возможно, ты умеешь ставить капельницу или еще что-то?
– Нет-нет, то была скорее моральная поддержка.
– А чем твой друг болен? – совсем уже нетактично напирал Алекс.
Я открыла банку и принюхалась. Вроде свежая.
– Ничего серьезного, обычная простуда.
По моему скромному мнению, эта фраза должна была отбить любое желание дальнейших расспросов, но друг моего брата оказался куда любопытнее. И… прозорливее.
– Спрошу иначе. Ты ведь знаешь о его второй сущности?
Банка рухнула на пол, и содержимое расплылось по кафелю неаппетитной коричневой кашицей. Я так и застыла на месте, не в силах повернуться. Онемевшие губы пробормотали:
– Не представляю, о чем ты толкуешь.
– Давай прогуляемся?
Дождь бил по крыше, скатывался по стеклам. Порывы ветра молотили по деревьям, и те качались точно тонкие веточки. Меньше всего мне хотелось на улицу, особенно с тем, кому известно о звериной болезни Игната.
– Здесь недалеко есть парк, – улыбнулся Алекс. – Думаю, самое то, чтобы пообщаться по душам.
– С чего ты взял, что я куда-то пойду с тобой?
Алекс взялся за тряпку и помог мне сгрести с пола остатки кабачковой икры.
– Признайся, тебе чертовски интересно.
– Нет, – почти не солгала я.
– Хм, – ответ его озадачил. – Тогда сделай вид, что интересно. Пойдем.
Дождь как специально кончился, и было невозможно отвертеться от полуночной прогулки под предлогом непогоды. Я поддалась на уговоры Алекса, наскоро оделась, а заодно приготовилась к худшему.
Откуда ему известно про оборотней?
Угрожает ли что-то Фирсанову?
Мы дошли до парка, окутанного вечерней темнотой, и спрятались в кронах его деревьев. Поблизости – ни единой живой души. Полное безмолвие. Луна скрылась за грозовыми тучами, напоследок блеснув серебряным боком.
– Теперь можем поговорить, – удовлетворенно заключил Алекс, ступая на мощеную булыжником дорожку.
– Чем тебя не устраивал дом? – Я плотнее закуталась в куртку.
Ветер продувал до костей, злой, беспощадный, он забирался под кожу и терзал нервы.
– Не хочу вести таких разговоров при Денисе… не сейчас. В общем, лучше наедине.
– Что, уже имеешь секреты от моего брата?
– Странно, что с твоим чувством юмора ты не глумишься над ориентацией Дениса, – заметил Алекс, отодвигая нависшие над нами еловые ветви.
– Ой, было бы над чем глумиться, сладенький. Я ко всему привыкла.
Ни капли обмана. Если сейчас моего спутника унесет в когтистых лапах птеродактиль, то я только помашу ему ручкой. А уж однополые пары в двадцать первом веке – это вообще обыденность.
– Мне нравится твоя невозмутимость. Значит, к оборотням ты тоже относишься равнодушно? – Алекс замер, высматривая мою реакцию.