Разумеется, в засаде у солонца недопустимы курение, движение и какие бы то ни было звуки. Иногда достаточно чуть пошевельнуться — и зверь затрещит, убегая. Охотник посылает проклятья, а успокоившись, недоумевает: как же он подошел так близко и так неслышно? Изюбр — не сохатый! Нет зверя строже!
Удэгейцы, нанайцы и орочи издавна промышляют пантачей на кормовых заливах, где они лакомятся сочной и нежной растительностью. Охотники днем уточняют места, а ночами караулят их или ищут, тихо объезжая заливы и протоки на легкой, выдолбленной из цельного бревна лодочке-оморочке.
Такой способ охоты требует особого искусства. Прежде всего, надо уметь совершенно бесшумно плыть. Затем нужно не только видеть и слышать, но учуять присутствие изюбра раньше, чем он почувствует ваше присутствие. Терпение, терпение и еще раз терпение. Много бессонных ночей караулит пантача охотник, а удача приходит не всегда. И даже в лучшем случае — не сразу.
У убитого быка панты отделяют вместе с черепной коробкой, используя для этой цели нож, топорик или ножовку. Если есть возможность доставить их к пантоварке не позже 8–10 часов после отстрела, то делают это без промедления. В противном случае панты предварительно «заваривают» в полевых условиях и лишь после этого везут на базу.
Поголовье изюбра в Приморье и Приамурье в настоящее время эксплуатируется не по-хозяйски. Среднегодовая добыча по Хабаровскому и Приморскому краям, вместе взятым, за 1966–1970 годы составляла 560 голов, в том числе 130–150 пантачей. Даже учитывая размеры браконьерства, добычу изюбра можно и нужно увеличить.
Изюбр требует к себе особого внимания. Дело в том, что в последние десятилетия ведутся интенсивные лесозаготовки. Выборочные рубки кедра, ели, ясеня привели к осветлению коренных лесов на тысячах квадратных километров. Эти массивы обильно зарастают кустарниками и молодняком, что резко улучшает их кормовые и защитные качества для целого ряда охотничьих животных, и в первую очередь для изюбра. В дальнейшем лесозаготовительная промышленность развернется еще шире и изюбра может стать больше.
В окультуренных ландшафтах, которыми со временем, хотим мы этого или не хотим, сменятся амуро-уссурийские леса, условия обитания для многих зверей ухудшатся. Меньше станет медведей, рыси, кабарги, возможно, совсем исчезнут тигр, леопард. Но для ряда животных, в том числе и для изюбра, это не только не страшно, но крайне благоприятно. При разумном ведении охотничьего хозяйства численность изюбра в будущем можно резко увеличить, а соответственно увеличить и отстрел этого ценного зверя.
В подтверждение сошлемся на результаты, достигнутые в странах народной демократии. В Чехословакии, при площади охотничьих угодий 115 тысяч квадратных километров (60 процентов — поля и луга), обитает свыше 38 тысяч благородных оленей, а в год их отстреливают до 14 тысяч. В Приморском же крае, который по площади угодий больше Чехословакии на 1/3, эти показатели гораздо хуже. В Германской Демократической Республике (площадь охотничьих угодий 108 тысяч квадратных километров) ежегодно отстреливают более 6 тысяч благородных оленей. В Польше их добывают столько же. Мы со своей «девственностью» явно отстаем. Нам нужно еще много работать, чтобы достигнуть такой же высокой культуры охотничьего хозяйства.
КАБАН
Кабан — коренной обитатель уссурийских лесов. Крупный секач ведет около 260–280 кг и имеет длину тела 220–230 см, высоту в холке около 120 см. Поросята летом полосатые. Вдоль их тел «нарисованы» четко выделяющиеся рыжевато-бурые и светлые полосы.
Поросята.
Северная граница распространения кабана.
Кабан — коренной обитатель уссурийских лесов, он так и называется — «уссурийский». Дальневосточные охотники чаще называют его «чушкой» или «свиньей». Наряду с изюбром и косулей это излюбленный объект спортивной охоты, а, кроме того, важный промысловый зверь.
Кабаны хорошо известны всем охотникам, на счету некоторых из них — более тысячи добытых «чушек». Еще недавно, до введения лицензионной системы, отдельные охотники отстреливали до 50–60 кабанов за сезон. Их добывают больше, чем медведей и изюбров, вместе взятых: 3–5 тысяч в год.
Мясо кабана — та же свинина, только с легким приятным ароматом тайги. Особенно вкусно оно пахнет при хороших урожаях кедровых орехов, которыми кормится уссурийский кабан. Охотники предпочитают кабанятину всем остальным таежным деликатесам.
Внешним видом уссурийский кабан отличается не только от домашней свиньи, но и от других кабанов, обитающих в Европе и Азии. Он сравнительно крупный, с большой прямоносой головой и довольно длинными ногами. Туловище у него несколько сдавлено с боков. Он выглядит как бы горбатым: высота в крестце у него значительно меньше, чем в холке. У самцов старше трех лет изо рта торчат острые загнутые клыки.
Чем-то кабан напоминает танк. Может быть, своей способностью «утюжить» самые густые заросли, непролазную чащу, не сбавляя скорости бега. К этому вполне приспособлены его клинообразная голова и очень плотное, крепко сбитое тело, покрытое толстой кожей и прочной щетиной.
Крупный секач весит 260–280 килограммов. Такой зверь имеет длину до 230 сантиметров, а высоту в холке — около 120. Прикиньте размеры кабана по этим цифрам, и вы проникнетесь к нему уважением. Разумеется, не все кабаны столь велики. Тяжелее двух центнеров теперь бывает примерно один зверь из ста. Раньше их было гораздо больше.
Взрослые кабаны зимой покрыты черно-бурым грубым волосом до 10–15 сантиметров длины и очень густым пухом, толщина слоя которого достигает 3–4 сантиметров. С такой теплой шубой никакие морозы не страшны! К концу весны зимний волосяной покров сильно изнашивается, а летом начинает отрастать новый. К середине октября «шуба» кабана почти готова.
Поросята летом полосатые. К осени у них отрастают черно-бурые волосы, и они по окраске становятся почти такими же, как взрослые, разве только чуть-чуть светлее.
Распространение кабана во многом схоже с распространением черного (белогрудого) медведя. Это вполне естественно: оба кормятся орехами и желудями, стало быть, обитают там, где есть кедр корейский и дуб монгольский.
Северная граница ареала кабана начинается на побережье Японского моря, у устья реки Коппи. В некотором удалении от моря она выдается к северу, но не дальше географической широты Советской Гавани, затем резко поворачивает на юг и вдоль главного водораздела опускается до истоков реки Кемы, где переходит на восточные склоны Сихотэ-Алиня. В бассейне Большой Уссурки граница пересекает реку Арму несколько выше ее притока Обильной и выходит в бассейн Бикина, в верховья его левого притока Оморочка. Вверх по Бикину кабаны встречаются до средней части Светловодной, по Хору — до нижней части Чуй включительно.
Правые притоки Амура Немпту с Мухеном, Хар и Картанга в ареал кабана входят полностью. По бассейну Анюя граница проходит несколько выше реки Тормасу, по Гуру — до Уктура. Вниз по Амуру кабаны в небольшом числе в теплый период года заходят до озера Кизи.
На левобережье Амура граница идет через реку Горин у устья Боктора, затем по хребтам Мяо-Чан и Джаки-Унахта-Якбыян уходит в бассейн Кура. По Куру и Урми кабан обитает в нижних и средних частях их водосборов. Далее граница выходит на водораздел между Вирой и Тырмой и тянется в Амурскую область.
Изредка, особенно в теплое время года, кабаны выходят за пределы границ ареала. Хотя и редко, их встречали по среднему течению Тумнина и его притоку Хуту, по долине Бикина до устья реки Плотникова, на Эвдрон-Чукчагирской низменности — до Амгуни. Но в большинстве случаев осенью они возвращаются оттуда на юг, либо гибнут зимой от бескормицы и глубокого снега.
Излюбленными местами обитания уссурийского кабана являются кедрово-широколиственные и дубовые леса. В годы, урожайные на кедровые орехи, кабаны держатся в лесах с кедром. При урожае желудей предпочитают леса с дубом. Когда хорошо плодоносят и кедр, и дуб, кабанов становится много. Встречаются табуны по 50–60 голов, причем изредка в небольшом распадке можно видеть несколько табунов.
В годы бескормицы кабаны широко разбредаются в поисках пищи, частью уходят в Маньчжурию. С наступлением заморозков и выпадением снега они держатся в зарослях зимнего хвоща, которым и питаются. В такие годы много зверей гибнет от хищников, от охотников, от большого снега, голода и холода. До весны доживает лишь малая часть поголовья, общая численность кабана иногда сокращается в 6–8 раз.
Кабанов очень трудно учитывать. Не только потому, что их численность резко меняется от года к году. Животное это весьма подвижно, вчера его встречали в одном месте, сегодня уже в другом, а завтра кабан уйдет еще куда-нибудь. В один и тот же день учетчики могут отметить какой-либо табун дважды, и счет, конечно, путается.
Непостоянство поголовья кабана вызвано не только его большой смертностью в голодные и многоснежные зимы, но и резким сокращением плодовитости в неблагоприятные сезоны, а также миграциями. Кроме того, кабаны часто и в большом числе гибнут от тяжелой заразной болезни — свиной чумы. Она прошла по всему краю в 1941, 1953, 1957 годах.
Весной и летом после голодной зимы, особенно если снег был высоким, кабаны встречаются очень редко. Охотники говорят: «передохла чушка». Не увидишь в такую весну кабаньих покопок, не встретишь характерных следов выводка, когда крупный след матери вдоль и поперек исчерчен маленькими копытцами поросят.
Но кабан очень жизнестоек. Благодаря высокой плодовитости его поголовье восстанавливается через 3–4 года. А иногда в опустевшие районы приходят кабаны из других мест и заполняют угодья, где их нынче и не думали добывать. Жизнестойкость кабана поразительна. Он массами гибнет от голода, его нещадно давит бурый медведь, преследуют охотники, а он все не исчезает. Восстает, как феникс из пепла!
За долгие годы работы в уссурийских лесах мы с трудом смогли вывести средние многолетние данные плотности на