Может, просто подкинуть труп куда-нибудь поближе к полиции или прямо к моргу?
Но только уже не сегодня. У него не осталось сил ни физических, ни душевных. Он разбит, опустошен. И это притом, что никакого преступления не совершал! Получается, он не верит в то, что в этом деле разберутся и он сохранит свой статус свидетеля по делу об убийстве. Нет-нет, в полицию он точно обращаться не станет, это опасно. Его моментально запишут в убийцы! А если разберутся, что он не беден, увидят его дом, то станут выкачивать из него деньги. Нет-нет, надо все сделать как-то по-умному. Но как? Куда до поры до времени спрятать труп? До завтра, точнее?
Быть может, опустить в погреб, что под гаражом?
Он подошел к люку погреба, расположенному рядом с красным масляным пятном на полу, открыл крышку, затем включил свет и заглянул внутрь. Увидел полочки, аккуратно заставленные разноцветными баночками с консервами. Он сам любил по осени закатывать овощи в банки, гнал сок из яблок, что привозили ему друзья со своих дач, варил варенье. И вот теперь, в этот чистенький погребок, который он так любил, ему предстояло сбросить труп женщины.
Он снова вернулся под навес, опустился перед трупом Ирины и вдруг понял, что не сможет к нему прикоснуться. Не говоря уже о том, чтобы сбросить его в погреб. Она же холодная и твердая. Это уже не Ирина. Что делать? Как быть? Он запаниковал. Захлопнул погреб, везде выключил свет и вернулся домой.
Надо было выпить, и крепко. Иначе он сойдет с ума. И ведь у него есть друзья, причем хорошие. Но почему же он не звонит никому из них, не просит о помощи? Да потому что не хочет втягивать их во все это. Придется многое рассказать, объяснить, кому принадлежит этот труп. Все его друзья – люди семейные. Зачем их так подставлять? Нет-нет. Он должен решить эту проблему сам. Своими силами.
Пицца подсохла и выглядела уже не так аппетитно. Олег налил себе большую порцию виски, затем еще одну, еще… Вот и пошла, побежала кровь по жилам, растекаясь приятным теплом. Еще бы отключить на время мозг, чтобы уснуть. Вот ведь вляпался так вляпался!
…Он все-таки уснул. Прямо на диване, под звуки работающего телевизора. И когда раздался звонок, он прозвучал самым настоящим поминальным звоном по его еще недавно такой спокойной и благополучной жизни.
Он открыл глаза. Часы на стене показывали два часа ночи. Ну конечно, это полиция. Кто еще осмелился бы побеспокоить его в такой час?!
Он огляделся. С какой же любовью он обставлял свой новый дом, как счастлив был просто находиться здесь, среди красивых вещей! И вот теперь все для него закончилось. Прямо сейчас ворвутся в его мир, без труда найдут труп, затем обыщут его дом, после чего отвезут его самого на допрос. Еще голова разболелась…
Он подошел к окну. За воротами он увидел желтый автомобиль. Такси?
Он распахнул дверь, под халат забрался морозец, отрезвляя его.
– Олежек, это я, Кристина!!! – услышал он голос одной из своих студенток. Кристина! Девочка из очень состоятельной семьи. Любительница клубов, вечеринок, молоденькая выпивоха! Она и сейчас, похоже, была пьяная. Он увидел ее длинные белые ноги, мелькающие в просвете чугунных узоров ворот, коротенькую красную юбочку и белую шубку. Она была в туфлях, что ли?! Сумасшедшая!
Увидев Олега, девушка толкнула ворота, они не поддались.
– Зая, открой ворота! – капризным тоном заныла девушка. – У меня колени замерзли!
– Кристина, ты знаешь, который час?
– Нет!
– Поезжай домой. У тебя деньги на такси есть?
– Да при чем здесь деньги? Я же к тебе приехала! Я соскучилась!
– Я заболел. Езжай обратно домой!
Мысль о том, что пьяная Кристина, ничего не соображая, сейчас отправит такси, а сама останется перед воротами до тех пор, пока он их не откроет (а она может, она такая!), заставила Олега вернуться в дом, одеться и выйти.
И вот пока он шел, подумал о том, что, быть может, в Кристине и будет сегодня его спасенье. Хотя бы несколько часов он подержит в руках это теплое и нежное девичье тело, прижмется к нему. Да что там – главное, что он будет не один!
– Кристина, какая же ты дурочка! Прикатила ко мне в два часа ночи! – Он махнул таксисту, чтобы тот уезжал, подхватил девушку под локоть. Как же от нее вкусно пахло молодостью, духами и алкоголем. Она живая!!!
Промелькнула мысль, что труп Ирины можно было бы подкинуть в багажник такси. Придумать причину, как заманить водителя в дом… Мысль эта была стыдной и какой-то неловкой, от нее еще больше заболела голова.
– У меня сегодня днюха, – Кристина расплылась в счастливой пьяненькой улыбке. Он усадил ее на диван и принялся стаскивать с холодных стройных ножек узкие красные туфельки на тонком каблучке. Туфли были мокрые, в снегу, да и колготки промокли почти до колен, неизвестно, где еще она шастала по сугробам.
– Вот, решила сделать себе подарок. Всех гостей напоила, а сама сбежала сюда. К тебе, Олежек!
Она сбросила шубку, под ней оказалось красное платье из воздушной материи. Пышная коротенькая юбочка делала Кристину, длинноволосую стройную красавицу с огромными глазами, похожей на куклу.
– Ну и хорошо, что приехала… Выпьешь?
– Не откажусь. Скажи, ты рад? Рад?
Он привлек ее к себе и поцеловал в растаявшие снежинки на спутанных волосах:
– Очень!
11
Валентина Суркова после разговора с убийцей вернулась домой ни жива ни мертва. Ее колотило. Что ж, никто и не говорил, что деньги легко достаются. Надо просто все перетерпеть, собрать в кулак всю свою волю, храбрость или решительность, и вуаля – она получит свои деньги и расплатится за квартиру. И тогда вся ее пенсия и подработка (если она снова устроится к кому-нибудь няней) достанутся ей! И не придется считать каждую копеечку. Она никогда не голодала, всегда могла позволить себе даже со своей небольшой пенсии купить и копченую колбаску, и сыр, да и мясо всегда в морозилке лежало, она брала его, как правило, на рынке ближе к вечеру, когда мясным торговкам надо было поскорее сбыть свой товар. Ну да, конечно, это был не первый сорт, но все равно мясо! Да и много ли ей, одинокой женщине, надо? Больше всего она любила говяжью грудинку. Суп или борщ варила в маленькой кастрюльке, и благодаря хорошему бульону все получалось очень вкусным. Когда-нибудь она угостит обедом Володю.
Если бы большую часть ипотечной суммы она не внесла сразу же (ей повезло, она удачно продала дачу в Дмитровском районе, плюс имела небольшие накопления), никакой пенсии, безусловно, не хватило бы и на взносы, и на жизнь. Но все было точно рассчитано, и если первые месяцы Валентина еще нервничала, все боялась, что переоценила свои силы и ей не выдержать ипотеку, то потом как-то успокоилась. И даже стала испытывать удовольствие, когда удавалось сэкономить пару тысяч на скидках и распродажах, чтобы на эти деньги побаловать себя деликатесами или какой-нибудь женской мелочью вроде новой блузки или ботинок.
Она разделась в передней, обула домашние тапочки, успев подумать, что надо бы все-таки прикупить одну пару мужских тапок на всякий случай. Деньги-то будут, она вообще все распланирует, придумает, как и куда потратит то, что, может, еще и останется! Это ведь она округлила ипотечный остаток. Двести тысяч! На самом деле там было куда меньше…
Главное, эта Бельская сразу поняла: она связалась с серьезным человеком, Валентина не шутит, она на самом деле владеет информацией, которая может сломать преступнице жизнь. Тюрьма – не сахар. И эта Бельская не дура. Уф, главное, что они поговорили, все обсудили. И еще – есть человек, который точно одолжит ей эти деньги. Ну и все. Чего теперь переживать-то?
Валентина достала из холодильника кастрюлю, налила себе рассольник и поставила тарелку в микроволновку подогреваться.
Очень осторожно, стараясь не спугнуть сладость мечты, вспомнила время, проведенное с Володей. Какой же он хороший мужик! Прелесть!
Между прочим, мог бы и позвонить.
И тут Валя, что называется, похолодела. Почувствовала, как по телу побежали мурашки. Телефон! Ей же не вернули телефон!
Она даже ахнула, прикрыв рот рукой – обманули! Бельская украла ее телефон, чтобы Валентина больше не могла ей звонить!!!
Ха! Не на ту напала! Номер телефона Бельской она записала на листке и спрятала в письменный стол. Да вот он! Так что, голуба, никуда ты от меня не денешься!
И Валентина, чувствуя, что ноги едва держат ее, подошла к домашнему телефону и набрала номер злыдни. Она сейчас скажет Бельской все, что думает о ней! И попросит уже не двести тысяч, а двести пятьдесят, а то и все триста!!!
– Алло! – грубовато гаркнула она в трубку.
– Да… Слушаю. Кто это? – Ответили нежным голоском.
– Это я, Суркова…
Она собиралась сказать: что же это ты, милая, так грубо работаешь, зачем телефон украла? Но услышала:
– Валентина! Ох, как же хорошо, что вы сами позвонили! Простите, я случайно унесла ваш телефон… Так разнервничалась… Сами понимаете, разговор-то у нас был непростой. Я вся на нервах…
– Ну и…
– Я так и предполагала, что мой номер у вас записан еще где-нибудь, кроме телефона, и ждала вашего звонка, чтобы сказать, что у меня все на мази! Я хочу сказать, что наша договоренность в силе. Деньги у меня почти есть. Завтра утром, рано, в половине восьмого, мы с вами должны подъехать к заброшенной фарфоровой фабрике…
Валентина кинулась искать карандаш или ручку, чтобы записать точный адрес встречи и время.
– Ой, постойте… – задумалась на том конце Бельская. – Я-то буду на машине, а вы как доберетесь?
– У меня тоже есть машина, – с какой-то даже гордостью произнесла Валентина, владелица старенького потрепанного «Фольксвагена», купленного сто лет тому назад у соседа по сходной цене. Она крайне редко в последние годы пользовалась машиной, хотя раньше вообще не представляла себе жизни без личного транспорта. Все-таки была дача, а без машины это сплошные проблемы. Но что больше всего ценила Валентина в своем автомобиле, так это свободу. К тому же у нее, в отличие от многих женщин, не было страха перед вождением. Больше того, в «домике на колесах», как она иногда называла свою машину, она чувствовала себя более защищенной. Вот и теперь, в ответственный момент своей жизни, когда ей предстояла встреча с убийцей, даже хорошо, что она отправится в ту промзону на своем транспорте. А что, если все пойдет неладно, да мало ли?! А так она будет в машине, как в крепости. В любой момент сорвется с места – и готово дело!