озволял разглядеть ее как следует, но я была почти уверена, что серое пятно внизу экрана – край операционного стола.
– Зачем им больница в офисе? – недоуменно спросила я.
– Исследования и разработки, – напомнил Кори.
– Но чего?
– Ученые хотят знать, что делает детей особенными, – пояснил Кори. – Зверлингами. В тюремной камере это не выяснишь, а вот в такой лаборатории… Почему бы и нет?
У меня упало сердце.
– Зверлингами? – переспросил Барри, но ему никто не ответил.
– Так это Джош? – подал голос Каторжник.
– Похоже на то, – пожал плечами Кори. – По крайней мере, силуэт совпадает.
Каторжник кивнул.
– Будем считать, что это он. Теперь хоть знаем, что не зря лезем на баррикады, – и он вскинул ладонь, прежде чем Кори успел открыть рот. – Да-да, я помню слова тетушки Минь. Но мне нужно было удостовериться самому.
– И что теперь? – спросил Кори.
– Теперь мы его оттуда вытащим, – и Каторжник повернулся к Барри. – Где его держат?
– Но… Гм, секундочку.
Барри пощелкал мышкой, и внизу экрана всплыл электронный комментарий.
– Пятый этаж, – отчитался он. – Точнее, минус пятый. Это под землей.
Туннели под парковкой еще как-то укладывались в мою картину мира, но теперь я серьезно занервничала. Ни один человек в здравом уме и с архитектурным образованием не стал бы копать в Калифорнии яму такой глубины.
– Верни нашу улицу, – попросил Каторжник.
Барри свернул окошко с лабораторией, и мы снова увидели живую изгородь и угол автозаправки.
– Сможешь вырубить камеру? – спросил Каторжник.
– Уверен, что это хорошая идея? – усомнился Барри. – Они сразу поймут, что в защите брешь, и поднимут всю охрану на уши.
– А если перенаправить изображение с камеры? Такое возможно?
– Надо попробовать.
И Барри с реактивной скоростью застучал по клавиатуре. Я понятия не имела, что он делает, но через пару минут он выпрямился и улыбнулся.
– Ну-ка, выгляните на улицу, – велел он.
Не успела я открыть рот, как Дезмонд с готовностью вскочил на ноги. Черт возьми, это должен был сделать Зверлинг! Кто-то, кто сможет дать сдачи, если нас засекут.
Однако через пару секунд я заметила на экране странность. Голова Дезмонда торчала над изгородью просто-таки с вопиющей откровенностью, но камера ее словно не видела. Дезмонд выждал еще несколько мгновений и снова опустился на корточки.
– Что ты сделал? – удивилась я.
– Закольцевал пленку, – усмехнулся Барри. – Надеюсь, никто не заметит, что по улице ездят одни и те же машины.
– Крутая работа, бро, – одобрил Каторжник. – Сможешь так же перенастроить камеры в туннеле?
– Без проблем, протокол уже готов. Но от охраны это вас не спасет. Постарайтесь все-таки не попадаться им на глаза.
– Это уже наша забота, – ответил Каторжник. – Подожди пятнадцать минут, а потом все вырубай. Компы. Камеры. Замки. Освещение. Сигнализацию.
– Но вы в это время будете глубоко под землей!
– Именно, – кивнул Каторжник. – В темноте преимущество на нашей стороне.
Барри нахмурился.
– Это самоубийство.
Я поспешно взяла его за руку.
– Все в порядке. Просто сделай, как он сказал.
К счастью или к сожалению, Барри был отнюдь не дурак.
– Вы что, все тут Зверлинги? – спросил он, обводя нас внимательным взглядом.
Повисла напряженная пауза. Каторжник сощурился.
– Нет-нет, – заверил его Дезмонд. – Далеко не все.
– Да мне-то какое дело, – пожал плечами Барри. – Главное, что Джоша похитили. Этих уродов надо остановить, и точка. Теперь я хотя бы знаю, что у вас есть шанс на успех.
Напряжение продержалось еще секунду, а затем начало ослабевать. Наконец Каторжник улыбнулся и протянул Барри сжатый кулак. Тот стукнул его своим.
– Пятнадцать минут, – напомнил Каторжник и поднялся на ноги. – Ну все, двигаем.
Мы обогнули изгородь, рысцой пересекли дорогу и направились к огромной подъемной двери позади автозаправки.
Джош
Оба вошедших были одеты в белые хирургические халаты. Мужчина оказался низеньким и щуплым – а может, просто выглядел таким на фоне своей спутницы, в которой было добрых 180 сантиметров роста. Страшная худоба придавала ей сходство со скелетом, а блестящие очки и собранные в короткий «хвостик» волосы – с типичным программистом из Силиконовой долины. Колючие глаза сверлили нас с такой злостью, словно мы были двумя неверными строчками кода, которые требовалось немедленно исправить.
Похоже, ученые здорово удивились, увидев, что я стою, Рико сидит, и мы оба на них таращимся.
– Разве они не должны спать? – спросил мужчина.
Женщина пожала плечами.
– Должны. Я об этом позабочусь.
– Вот оно, – взволнованно сказал Рико, когда она направилась к компьютерам у стены. Теперь он тоже стоял, неловко балансируя на одной ноге.
– Когда я скомандую, – пробормотал я, стараясь не выпускать женщину из вида, – тресни кулаком по стене.
Рико приподнял бровь, но кивнул.
Я сосредоточился на пуме. Подробно воскресил воспоминания о превращении в своей комнате, потом – в ванной. На этот раз у меня не было права на ошибку. За последнюю пару недель я сотни раз приглядывался к зверю у себя под кожей, оценивал его присутствие и почти ощущал, как он изменяет и заменяет мое тело. Просто я никогда не делал последнего шага – потому что каждую минуту чувствовал себя под микроскопом. А еще чертовски боялся.
Я и сейчас чертовски боялся, но у меня не осталось выбора. Попытка будет всего одна. Иначе я присоединюсь к команде одноногих пиратов под предводительством Рико.
– Давай! – велел я.
Рико с поразительным проворством допрыгал до дальней стены и со всей силы обрушил на нее кулак, подкрепив удар отчаянным криком. Я сомневался, что пластик пропустит звук, однако ученые немедленно обернулись в его сторону. Я воспользовался случаем и выпустил пуму на волю.
Не знаю, почему я так переживал. Превращение заняло долю секунды – как и в первые два раза.
Меня тут же захлестнуло ощущение собственной мощи. Теперь я чувствовал себя в шкуре пумы так свободно, будто облик человеческого мальчика был случайной ошибкой, недоразумением.
А еще я был очень, очень зол.
За себя – что из меня сделали зверушку в зоопарке. За Рико – и все его мучения. За наше будущее, которое казалось совершенно беспросветным.
Я напряг задние лапы и, позволив злости переродиться в силу, обрушился на стену. Я выпустил когти, надеясь разбить пластик, но это не понадобилось. Сила удара оказалась такова, что стена просто вылетела из креплений – или на чем она там держалась – и рухнула на пол. Я скатился по ней, словно по помосту, и отскочил в сторону – а она по инерции поехала дальше, сшибая на своем пути столы и оборудование. Раздался звон стекла и грохот металлических инструментов о мраморный пол.
Мужчина заорал и принялся царапать дверь. Женщина оказалась хладнокровнее. Метнув в меня яростный взгляд, она снова склонилась над клавиатурой – видимо, вызывая подкрепление. Да, она была быстра. Но я – быстрее.
Я подскочил к компьютеру и отшвырнул ее в сторону, даже не задумавшись о своей нынешней силе. Что-то хрустнуло. Шея? Женщина отлетела в другой конец зала, будто тряпичная кукла, и врезалась в край хирургического стола. Через секунду ее тело осело на пол, вывернувшись под неестественным углом, и изо рта потекла струйка крови.
Мне до смерти хотелось попробовать эту кровь на вкус, но тут я услышал крик мужчины. Он почти открыл дверь и пытался сбежать.
Я одним прыжком преодолел разделявшее нас пространство. Челюсти распахнулись, готовясь раздробить его череп. Я уже почти слышал хруст костей на зубах. Однако не успел я сомкнуть пасть, как между нами что-то проскользнуло.
Струящаяся чешуя. Плоская голова. Темные немигающие глаза.
Мальчик во мне застыл в недоумении, но пума немедленно узнала гремучую змею. Человеческий мозг еще обрабатывал информацию, а зверь уже отскочил в сторону и возмущенно зарычал.
В следующую секунду на месте змеи появился Рико – в джинсах, футболке и высоких кедах. Во множественном числе – потому что ног у него теперь было две. Во мне вскипели ярость и недоумение. Какого черта? Что это был за маскарад?!
У меня в груди начал зарождаться глухой рокот, но Рико вскинул ладонь, прежде чем он успел перерасти в рык.
– Спокойствие, – сказал он. – Только спокойствие. Родичи друг друга не едят.
Мужчина у него за спиной поднялся на дрожащие ноги – но тут же осел от точного удара под дых. Рико убедился, что его мучитель больше не пытается никуда уползти, и снова повернулся ко мне.
– Может, выпустишь мальчика? – спросил он.
Мальчика? Какого мальчика?
Через секунду я сообразил – и, сосредоточившись, вернул себе человеческий облик.
– Да брось, – простонал Рико. – Я не обязан любоваться на твою задницу!
Как и следовало ожидать, больничная пижама исчезла. Я стоял посреди лаборатории совершенно голый. В другое время я бы сгорел от стыда, но сейчас мой взгляд был прикован к трупу женщины. Я даже не находил в себе сил прикрыть причинное место. В ушах поселился противный звон, и я понял, что не могу вздохнуть.
Мертва.
От моей руки.
Нет, лапы.
Я не собирался ее убивать. Я просто хотел убрать ее с дороги.
Ноги подкосились. Меня выворачивало до тех пор, пока горло не начало содрогаться в бессмысленных сухих спазмах.
Затем я услышал журчание воды, и на пол передо мной шлепнулась намоченная рубашка.
– Вытри лицо, – велел Рико. – Нам нельзя терять время.
– Но она… Она…
– Получила по заслугам. А еще, глазом не моргнув, отрезала мне ногу. Так что успокойся. Ты убил отнюдь не монахиню.
Я наконец оторвал взгляд от тела.
– Твоя нога…
– Отросла. Я отвечу на все вопросы позже, хорошо? Сейчас нам надо сматываться.
Я кивнул и подобрал тряпку. Грубость мокрого хлопка наконец привела меня в чувство.