– Неправда! – Джудит опустилась на колени рядом с кроватью и прижала к груди холодную руку Хэтти. – Не заставляй меня думать, что случайно оброненное мной слово или необдуманный поступок когда-то внушили тебе эту жестокую мысль! Прости меня, милая!
– Тяжело жить на свете, когда все относятся к тебе свысока, – пробормотала Хэтти. – Я подумала тогда, что если решусь похоронить себя рядом с матерью, то мне будет гораздо легче на дне озера, чем в Плавучем Доме… Встань с колен, Джудит, и не плачь… Господь давно простил нас обеих…
В промежутках, когда Хэтти ненадолго впадала в тревожное забытье, капитан Уэрли несколько раз покидал каюту. На палубе он отдал несколько распоряжений, и солдаты в Плавучем Доме и на барже оживленно засуетились. Тем временем лейтенант Крэйг, покончив с обязанностями гробовщика и могильщика, прислал с берега вестового, чтобы получить дальнейшие указания.
Зверобой и могиканин, рассчитывая поговорить наедине, сели в пирогу и отплыли от замка, но вскоре с платформы их позвали обратно.
Джудит прилегла на соседней свободной кровати, устало закрыв глаза; однако не прошло и получаса, как доктор Грэхем, возвратившийся в каюту, осторожно тронул ее плечо. Медик выглядел взволнованным, а из его слов следовало, что жизнь ее младшей сестры стремительно приближается к концу. Уа-та-Уа пыталась ухаживать за умирающей, но все было бесполезно. В облике Хэтти не произошло никакой перемены, она лишь еще больше ослабела и отказывалась даже пить. Боли несчастная девушка уже не испытывала. И лишь та доля рассудка, которая досталась ей в удел, оставалась ясной и деятельной.
Джудит, вне себя от горя, бросилась к сестре.
– Не печалься обо мне так сильно, дорогая моя, – прошептала Хэтти. – Я жду встречи с нашей матерью… И надеюсь, что в другом мире Господь вернет мне разум и я начну понимать то, в чем раньше никак не могла разобраться… Джудит, почему так рано стемнело? Неужели уже наступила ночь? Я почти ничего не вижу… не могу отличить Уа-та-Уа от тебя… Укрой меня, мне холодно… Где Чингачгук? Пусть подойдет. И Зверобой тоже. Дайте мне ваши руки! Ты, Змей, люби и береги свою жену… она хорошая. А вы, Натаниэль… вы очень славный и добрый… Прощайте же! Где ты, сестра?.. Ну вот, теперь перед глазами один мрак… Джуди! Ночь наступила… Где ты?
– Я рядом с тобой, вот мои руки, они обнимают тебя, – сотрясаясь от рыданий, отвечала Джудит. – Говори, любимая… Я слышу все, каждое слово!..
Тьма окончательно окутала Хэтти, однако смерть была к ней милостива – она явилась без свиты, не прихватив с собой демонов ужаса и страданий. Лицо девушки побелело как полотно, но дышала она легко и ровно; ее ослабевший голос звучал по-прежнему ясно и отчетливо.
– Непоседа здесь, Хэтти, – прошептала Джудит так, чтобы эти слова не достигли посторонних ушей. – Сестра, может быть, ты хочешь, чтобы я позвала его проститься с тобой?
Слабое пожатие руки было утвердительным ответом.
Гарри Марчу, этому лесному бродяге, было очень не по себе, однако то чистое чувство, которое питала к нему Хэтти, и жалость к ней заставили его грубоватое сердце болеть по-настоящему. Он позволил Джудит вложить свою широкую жесткую ладонь в бессильную руку девушки и наклонился над ней, растерянно ища подходящие слова.
– Это Гарри, милая, – прошептала Джудит. – Поговори с ним и позволь ему уйти…
– Что я должна ему сказать?
– Все, что захочешь. Доверься своей душе и ничего не бойся.
– Прощайте, милый Непоседа, – тихо проговорила Хэтти, ласково пожимая руку великана. – Вот и все…
Слова эти были произнесены с огромным трудом; на миг слабый румянец окрасил щеки умирающей, затем пальцы ее разжались, и Хэтти отвернулась, словно покончив все свои счеты с миром.
– Что с тобой, сестричка? – У Джудит перехватило дыхание. – Посмотри на меня, я помогу тебе… я с тобой…
– Я вижу нашу матушку… она стоит над озером, вся окруженная светом… там нет отца… странно, я ее вижу, а ты куда-то ушла… Прощай же, Джудит…
Последние слова Хэтти произнесла с нежной улыбкой, запинаясь и очень медленно. Старшая сестра с дрожью склонилась над ней и внезапно поняла, что этот кроткий дух отлетел…
Так умерла Хэтти Хаттер.
Глава 26
Наступивший день прошел в тревожных хлопотах.
Он тянулся мучительно медленно, пока наконец не наступил полдень, когда пришла пора опустить на дно озера тело Хэтти Хаттер. Траурная процессия пирог медленно потянулась к отмели.
Солдаты погребли несчастную девушку там же, где покоилась ее мать, которую она так любила и почитала. Доктор Грэхем, несмотря на то что считался вольнодумцем и безбожником, прочитал заупокойную молитву над водной могилой. Обессилевшую от горя Джудит обнимала за плечи Уа-та-Уа. Обе не скрывали горьких слез. Чингачгук отвернулся, чтобы никто не мог заметить его печали и волнения, а Зверобой, не отрываясь, долго смотрел на озерную воду, мерно колыхавшуюся над последним приютом той, чей дух был чище, чем горные родники. Барабанный бой и ружейный залп спугнули тишину, воцарившуюся над гладью озера, а в окрестных горах разнеслось эхо…
Еще утром большая часть отряда под командованием лейтенанта Крэйга покинула Плавучий Дом, прихватив с собой раненых, трофеи и пленных, наблюдение за которыми было поручено Гарри Непоседе. Солдаты высадились на мысу; а когда солнце ушло за горизонт, военный лагерь расположился на покатом склоне холма, возвышавшегося над узкой долиной реки.
Теперь оставшиеся в замке не были стеснены ранеными и багажом; из старших офицеров здесь был только капитан Уэрли со своими заботами. Старинный сундук Тома Хаттера и наиболее ценные вещи отправили с Крэйгом; все остальное Джудит решила оставить за ненадобностью. Девушка надеялась, что англичанин, щадя ее чувства, займется своими служебными обязанностями и не нарушит данного ей когда-то слова не возвращаться к тому, что прошло. Джудит предстояло покинуть Плавучий Дом, это было окончательно решено, а никаких других планов у нее не было…
Капитан Уэрли ожидал возвращения погребального кортежа, нетерпеливо прохаживаясь по платформе. Он уже был готов отправиться на берег, чтобы присоединиться к своему отряду, пораньше улечься спать и на рассвете выступить в обратный путь. Еще до того он осведомился у Джудит, не желает ли она присоединиться к нему, и, узнав, что девушка намерена остаться вместе с индианкой до утра в замке, больше ей не докучал. К поселку колонистов и форту вел только один безопасный путь, и Роберт Уэрли нисколько не сомневался, что рано или поздно они с Джудит встретятся и, даже если их прежние отношения не возобновятся, останутся друзьями. Поэтому, едва все пироги вернулись, капитан отдал приказ готовиться к высадке на берег и отправился на баржу, холодно кивнув девушке на прощание.
Доктор-шотландец тепло и сочувственно обнял Джудит, простился с остальными обитателями замка и присоединился к солдатам. Вскоре ковчег отчалил от платформы, весла погрузились в воду, и неуклюжая баржа навсегда покинула Плавучий Дом Тома Хаттера.
Утомленные и печальные, девушки провели вечер в молчании, словно не находя слов, чтобы выразить свои чувства. Джудит, не раздеваясь, прилегла, а Уа-та-Уа, задув свечу, присела рядом и держала ее за руку до тех пор, пока та не заснула. Увидев, что свет на женской половине дома погас, Зверобой покинул платформу и присоединился к Чингачгуку – пришла пора поразмыслить, как действовать дальше…
Едва взошло солнце, как к отплытию были приготовлены две пироги, с вечера стоявшие в доке под домом. Энергично работая веслом, Чингачгук подвел одну из лодок к платформе, чтобы забрать Уа-та-Уа. Рядом, кутаясь в накидку, стояла Джудит, готовая, в свою очередь, сесть в пирогу охотника. Заперев все окна и двери, Зверобой выбрался из дома через люк и, как совсем еще недавно, проплыл вдоль кольев ограды, испытывая смешанные чувства: грусть и умиротворенность. Охотник подал руку хозяйке Плавучего Дома, помогая ей спуститься в лодку, и уже был готов последовать за пирогой могиканина, когда Джудит неожиданно попросила его задержаться на несколько минут, прежде чем они двинутся дальше.
Впервые за все это утро девушка заговорила со своим спутником.
– Я, возможно, никогда больше не увижу этих краев, – сказала она, – но здесь навеки остаются мои мать и сестра. Как вы думаете, Зверобой, невинность одной способна спасти души двух других?
– Мне не совсем понятны ваши слова, Джудит. Я считаю, что поступать по совести в этой жизни – все-таки самый надежный способ устроить свои дела на том свете… Хэтти была необыкновенной девушкой, чистой и доброй. И все это чувствовали, даже минги…
Джудит остановила полный тревоги взгляд на лице охотника, затем перевела глаза на покинутый замок.
– Озеро скоро совсем опустеет, – проговорила она. – Наступит время, когда здесь можно будет жить безопасно. Не то что раньше. События последних дней надолго отобьют у ирокезов охоту заглядывать в эти края…
– Боюсь, что не только у ирокезов… Мы с Чингачгуком и подавно не собираемся возвращаться сюда до тех пор, пока продолжает литься кровь…
Зверобой не мог не заметить, что девушка непривычно взволнована: еще недавно бледное, ее лицо вдруг вспыхнуло румянцем, и она на миг отвернулась, пряча блеск глаз.
– Но ведь вы не о войне хотели со мной поговорить? – неловко спросил охотник.
– Да… Прошу вас, Натаниэль, выслушайте меня и дайте ответ со свойственной вашему характеру откровенностью… – Джудит внезапно умолкла, потому что в тот момент, когда она уже готова была сказать всю правду, ее охватили сомнения. Наконец она решилась: – Сейчас не время обманывать и лукавить… Я буду говорить с вами без всякого стеснения и страха остаться непонятой. Мы встретились случайно, но мне кажется, будто я знаю вас очень, очень давно… Произошло множество важных событий, опасных и горьких, были утраты, радость и победа, – словно прошла целая жизнь! Пережив такое вместе, люди не могут, не должны чувствовать себя чужими друг другу. Вы меня понимаете?