Однажды сыч Ыч прилетел на Ближнее Поле, улёгся на золотистую землю среди морковной ботвы и принялся ухать, стонать и кричать:
— Ух, я несчастная, голодная птица! Ух-ух, как мне хочется есть!
Заяц Крылух, паривший над полем, ответил с неба:
— Угощайся, голодная птица! Выдёргивай любую морковку, и она будет сладкой, как мёд!
— Я не люблю сладкое… — начал было сыч, но вовремя осёкся. — То есть, я хотел сказать, я не могу ничего выдёргивать, у меня сломан клюв!
— Бедная птичка! — пожалел Ыча Крылух. — Я тебе помогу. Сейчас я к тебе спущусь, выдерну морковку, прожую и засуну тебе морковное пюре прямо в клюв. Хорошо?
— Ух, хорошо! — отозвался хитрый сыч Ыч.
Когда Крылух опустился на землю и принялся выдёргивать для Ыча морковку, сыч разинул свой острый крючковатый клюв, который, конечно же, не был сломан, и вырвал из уха Крылуха золотое перо.
— Ух-ух, Крылух! — завопил сыч Ыч. — Хочу, чтобы ты себя связал крепко-крепко.
— Зачем? — Крылух посмотрел на сыча удивлёнными голубыми глазами. — Я же спустился, чтобы тебе помочь…
— Ух-ух, исполняй желанье, Крылух!
С этими словами сыч воткнул золотое перо себе в спину.
Крылух не мог сопротивляться заклятью. Как только сыч воткнул в себя перо, морковная ботва сплелась в прочные зелёные верёвки, которые крепко-накрепко обвились вокруг Крылуха.
— А теперь пусть посреди поля вырастет большое, кривое, сухое дерево с чёрным дуплом. — И сыч вырвал у Крылуха ещё одно золотое перо.
— Но ведь моё поле такое красивое! — огорчился Крылух. — Кривое сухое дерево с чёрным дуплом испортит красоту. А корни дерева могут проткнуть морковки.
— Нет ничего красивого в этом дурацком поле! — сварливо ответил сыч. — Вот кривое сухое дерево — это я понимаю, красиво! А в чёрном дупле я буду жить. Теперь это не твоё, а моё поле. И вообще, с какой стати я должен тебе объяснять. Ух-ух, исполняй желанье, Крылух! — И сыч воткнул себе в спину второе Крылушье перо.
В тот же миг посреди поля вырос кривой сухой дуб с зияющим чёрным дуплом. Морковная ботва потускнела и увяла. Сыч Ыч с довольным видом вырвал у Крылуха ещё одно перо, взлетел на дерево, осмотрел дупло, уселся на кривой сук и сказал:
— Теперь хочу, чтобы эта дурацкая морковка исчезла. Терпеть её не могу.
— Это поле кормит зверей Дальнего Леса круглый год. Неужели ты хочешь их всех лишить пищи холодной зимой только потому, что не любишь морковь?
— Мне плевать на зверей Дальнего Леса. Ух-ух, исполняй желанье, Крылух! — Сыч Ыч воткнул себе в спину третье перо.
Морковь исчезла с поля. Осталась только голая земля и кривое сухое дерево.
— На моём правом ухе было три маховых пера, — тихо сказал Крылух. — Ты вырвал их все. Но на левом ухе у меня осталось ещё три пера. Отпусти меня, сыч, и я улечу отсюда на одном ухе.
— Ух, куда ты собрался лететь? — поинтересовался сыч Ыч.
— Далеко-далеко. Как можно дальше отсюда. Например, на другой конец земли, в Дальнее Редколесье. Там я выращу Манговый Сад для местных зверей.
— Ух, ещё чего не хватало! — Сыч взмахнул крыльями, и на Крылуха с ветки посыпалась пыль. — Раз у тебя осталось ещё три пера, значит, у меня осталось ещё три желания. А когда я вырву все твои перья, ты станешь самым обычным зайцем — и я тебя съем. С какой стати я должен отпускать на другой конец земли свой обед?
Сыч спикировал с дерева к Крылуху, вырвал из его левого уха золотое перо и воткнул в себя.
— Хочу, чтобы это Ближнее Поле превратилось в дремучий, непролазный, заболоченный Ближний Лес. Ух-ух, исполняй желанье, Крылух!
Золотая земля покрылась болотной ряской, и на месте поля возникла непролазная лесная чаща.
— Ух, как красиво здесь стало! — возбуждённо заухал сыч. — Осталось ещё два желания — и обед. Только кого же мне пригласить на жаркое из зайчатины? Явно не этих скучных зверушек Дальнего Леса, которые едят только травку, грибы и морковку. Ух! Придумал! Хочу, чтобы в Ближний Лес сбежались и слетелись опасные хищники, бандиты и воры из других лесов мира. Ух, какая это будет весёлая компания!
Ыч вырвал у Крылуха предпоследнее перо и воткнул себе в спину:
— Ух-ух, исполняй желанье, Крылух!
Тут же в Ближний Лес потянулись зубастые хищники, юркие воры, преступники и бандиты всех мастей.
Одной из первых явилась Койя — ведьма-койотиха из Дикой Лесостепи. Увидев Крылуха, она тут же выдернула из его левого уха последнее золотое перо.
— Ух, ты что это делаешь? — возмутился сыч Ыч. — Немедленно отдай! Это мой лес, мой заяц и моё золотое перо, исполняющее моё желание!
— Облом, сычуга! — Койя дико захохотала на весь Ближний Лес. — Теперь это моё перо. Ха-ха-ха! Какая удача! Меня изгнали из родного леса, а на чужой земле моё колдовство не работает! Но при помощи этого пера я смогу ещё раз поколдовать! Обожаю превращать одних тварей в других!
— Преврати меня, пожалуйста, — грустно попросил Крылух, который теперь выглядел просто как обычный серый заяц с длинными ушами.
— Без проблем! Кем ты хочешь стать, заяц?
— Я хочу стать птицей, — грустно сказал Крылух, — и улететь отсюда подальше.
— Ну, птицей — это для меня слишком скучно, — ответила Койя. — Знаешь, заяц, в благодарность за то, что ты приютил меня в Ближнем Лесу, я сделаю тебя не простой птицей. А такой птицей, которая не умирает, а сгорает, и из пепла рождается новая птица. Как тебе идея?
— Хорошо, — прошептал Крылух.
Ему было всё равно — просто очень хотелось улететь как можно дальше от этого места, которое когда-то было морковным полем, и никогда не возвращаться обратно.
Ведьма Койя захохотала, воткнула себе в спину перо, перепрыгнула через Крылуха и прокричала:
— Ух-ух, исполняй желанье, Крылух! Стань птицей, рождающейся из пепла!
— Безобразие! Я протестую! Ух, как я протестую! — завопил сыч, но тут же вынужден был отлететь подальше от ведьмы и от Крылуха и забиться в своё дупло. Потому что из того места, где сидел связанный Крылух, взметнулся огненный столб.
Ближний Лес затянуло чёрной дымовой завесой, а когда дым рассеялся, зайца Крылуха не было. На его месте в груде пепла сидела прекрасная голубоглазая птица с золотым оперением.
— Прощай, Ыч! Прощай, Койя! — прокричала птица и взмыла в небо.
Через секунду золотая птица скрылась из виду, а облака над Ближним Лесом приняли форму морковок. Облачные морковные грядки висели над лесом до вечера, раздражая сыча Ыча, а потом растворились во тьме. На следующее утро небо было ясным и чистым.
— А может быть, зря пра-пра-прасыч Ыч превратил морковное поле в дремучий лес? — нерешительно предположил сычик Чак.
— Ух, как это зря? — вытаращилась на него Чуга. — Что может быть прекрасней нашей родины, непролазного дремучего леса?
— Лично я бы хотел попробовать медовой морковки… — прошептал сычик Уг. — Её можно где-то найти?
— Конечно, нет, — ответила мать. — Наш мудрый предок уничтожил медовоморковное поле. Теперь на свете есть только обычная морковка. Ух, здорово, правда?
— Угух, — без энтузиазма отозвались близнецы.
— А ведьма Койя нас с Угом не превратит в кого-то другого? — испуганно спросил птенец Чак.
— Конечно, нет. — Чуга снисходительно ухнула. — Ведь то было самое последнее её колдовство. Она могла превращать зверей только на своей земле. А на нашей земле стала самой обычной самкой койота. Разве что смеялась всегда слишком громко. И её потомки, койоты-бандиты, тоже очень громко смеются. Слышите, из чащи доносится их дикий хохот?
— Слышим, — прошептали близнецы и теснее прижались к матери.
— Что ж, давайте позовём нашего папу Чуга и споём народную сычовую песнь, чтобы звери уважали нас и боялись.
— Ух, да! Папа Чуг! Песнь! Поём песнь! — заухали Чак и Уг.
И они всей семьёй запели.
Сычовая народная песнь
Ой, мы сычи-сычи-сычи,
Кого хочешь засычим,
Засычим, засычим, ух-ух-ух!
Ой, рукава мы засучим
И ногами засучим,
Засучим, засучим, ух, ух!
А мы сычи — ух, ух, ух!
Да мы сычи — ух, ух, ух!
А рукава мы засучим, засучим!
А хищных тварей засычим, засычим!
Ух-ух ух-ух ух-ух — ух-ух ух-ух!
Ой, не поймать нас нипочём,
Будем драться кирпичом,
Кирпичом, кирпичом, ну и чо?
Ой, бойся, хищник, кирпича,
Будем мы рубить сплеча,
Сгоряча, ча-ча-ча, ча-ча!
А мы сычи — ча, ча, ча!
Да мы сычи — ча, ча, ча!
А будем драться кирпичом, кирпичом,
А все сомненья ни о чём, ни о чём!
Ча-ча ча-ча ча-ча ча-ча ча-ча!
Ой, пусть летит перо и пух,
Пыль взметнём вокруг, ух-ух,
Пух и прах, крыл размах, ах-ах-ах!
Ой, наш велик размах крыла,
Мы — герои, ла-ла-ла,
Мы — скала, мы — стрела, ла-ла!
А мы сычи — ла, ла, ла!
Да мы сычи — ла, ла, ла!
А наш велик размах крыла, ла-ла-ла,
А мать нас гордыми снесла, ла-ла-ла!
Ла-ла ла-ла ла-ла ла-ла ла-ла!
Сказка Подлеска
Подлесок — небольшой тенистый лесок, примыкающий к Ближнему Лесу. Состоит из низких деревьев и кустарников. В Подлеске много малины, можжевельника, рябины, мха, грибов. Когда-то здесь было маленькое чистое озерцо с бобровой запрудой, в которой располагался зверский садик «Лучики Бобра» для детёнышей близлежащих лесов. Однако после того, как сычиха Чуга устроила в зверском саду скандал, носилась над озером с диким уханьем и всё усыпала пылью с крыльев, вода затянулась тиной и ряской, и озерцо превратилось в болотце. В Подлеске редко бывает солнечно, постоянно туманы, что является небольшим минусом. Но зато здесь не водятся хищники — а это, несомненно, огромный плюс. Подлесок — уютное и спокойное место, и именно его облюбовала барсучиха Мелесандра для комфортной жизни со своей маленькой дочерью Барбарой.