сушеными насекомыми. Отто любил бутерброды с малиной и сверчками, и его пищевые предпочтения были еще одной причиной, объясняющей, почему он так редко принимал гостей.
Вера обратила внимание на то, что в доме также много алкоголя. На нижних полках серванта стояли бутылки вина, пива и более крепкие напитки. Ее острый взгляд заметил одну печально знакомую бутылку… Сливовое вино Сунь Ли. Очевидно, Отто оно нравилось. Вера взяла бутылку с полки и опустила в свою сумку. Если и оно окажется отравленным, то дело сильно изменится.
Она пересекла скудно обставленную гостиную и нашла спальню Отто, которая оказалась еще более скромной. Маленькая прикроватная тумбочка стояла рядом с низкой кроватью, угол закрывала занавеска, пространство за которой служило Отто шкафом. Вера отодвинула занавеску в сторону, но не увидела ничего интересного. Только зимнюю одежду и стопку дешевых криминальных романов с пожелтевшими страницами.
Она повернулась к прикроватной тумбочке и наконец нашла хоть что‑то многообещающее: на нижней полке лежали небольшие тетради в черных обложках. Еще одна такая тетрадь лежала на тумбочке. Вера взяла ее в лапы и пролистала. Отто вел дневник!
Вера начала читать и улыбнулась. Может, она нашла зацепку. Отто был не из тех, кто пишет для потомков. Записи были неразборчивые, почерк мелкий, корявый, иногда попадались зашифрованные фрагменты. Он писал на смеси языков, переходил с одного на другой, иногда в одном предложении.
Записи были самыми разными: иногда практичными – «Напомнить Джо, чтобы починил выходящую в переулок дверь, а то открывается на ветру», иногда мстительными – «ФБ был в ярости, когда шел на работу. Интересно, ЭФБ снова репетировала свою роль в “Укрощении строптивой”?».
Вера попыталась прочитать записи, сделанные в последние несколько дней жизни Отто, но его почерк было тяжело разобрать. Она пока не увидела ничего полезного, но решила забрать дневник с собой, чтобы изучить на досуге. После минутных размышлений Вера взяла и другие тетради, заключив, что они могут пригодиться, если она соберется писать статью о прошлом Отто. Убирая дневники в сумку, она испытывала легкие сомнения и угрызения совести. Это же не воровство? В конце‑то концов, она делает это, чтобы помочь найти убийцу Отто.
– Я не дам твоим дневникам пропасть, Отто, обещаю. Я их использую, – сказала Вера пустому дому.
Она плотно закрыла входную дверь и выбралась из болота. Когда ее лапы ступили на сухую твердую землю, Вера вздохнула с облегчением. Некоторые животные просто не приспособлены к жизни на воде. Она очистила лапы от грязи и вернулась в город с новой целью. Она прочитает все дневники Отто. Что‑то обязательно всплывет. Может, ей поможет Ленор после того, как вечером закроет магазин.
Но вначале Вере требовалось появиться на работе.
Когда она зашла в редакцию «Вестника», то ее надежды на спокойную работу со сделанными записями улетучились. В редакции стоял шум. Самые разные животные носились взад и вперед. По крайней мере, типографские станки пока не стучали, потому что обычно они печатали газеты по ночам. Вера заметила взъерошенную Глэдис и поспешила к ней.
– Что происходит? – спросила Вера, опасаясь самого худшего.
– Че-Бе готовит специальный выпуск, посвященный волне преступности, – сообщила Глэдис.
– Два преступления – это еще не волна.
– Ну, я уверена, что он надеется на третье – что‑нибудь ужасное.
Вера вздохнула. Сама она надеялась еще немного позаниматься расследованием до того, как весь город узнает о происходящем. Если бы только ей удалось уговорить Че-Бе отложить публикацию специального выпуска «Вестника». Хотя она знала, что это весьма маловероятно, попытаться следовало. Она направилась к кабинету главного редактора и громко постучала. Услышав, как скунс что‑то буркнул, Вера посчитала это приглашением войти.
– Что происходит, лиса? – рявкнул начальник, у которого из угла пасти торчала незажженная сигара. – Ты еще не раскрыла убийство? Весь город в опасности! Нам нужны ответы!
– Сэр, я очень надеюсь, что вы передумаете выпускать специальный выпуск. Мне нужно дополнительное время, чтобы опросить жителей города о том, свидетелями чего они могли стать.
– Ну, так опрашивай! Я тебе за это плачу!
– Но если вы поднимете шум, то только посеете панику. Звери запомнят то, что прочитали, или то, что обсуждали… а не то, что могли заметить сами несколько дней назад.
– Чушь. Специальный выпуск поможет всем об этом задуматься! Я, можно сказать, филантроп. Я даже попросил Амелию Читтерс написать в кулинарной колонке рецепт успокаивающего чая от расшатанных нервов. Всего лишь добавьте стаканчик яблочного бренди.
– Какой вы заботливый, сэр, – произнесла Вера с подчеркнутой медлительностью. – Когда выходит специальный выпуск?
– Завтра утром, как раз к похоронам жабы. Срок сдачи статьи на два часа позже, чем обычно. Иди и пиши обо всем, что накопала, а затем давай продавать газеты! – Че-Бе в возбуждении запрыгнул на свой письменный стол и начал выкрикивать приказы нескольким кроликам с заляпанными чернилами лапами, которые готовились набирать текст. – Если на первой полосе окажется ошибка, вы все уволены! Понятно?
Вера воспользовалась возможностью и сбежала из редакции. На улице она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы у нее прояснилась голова. Она не смогла убедить Че-Бе притормозить выпуск. Это означало, что сегодня ей требовалась какая‑то идея или просто немного везения, иначе будет слишком поздно. На воспоминания всех свидетелей повлияют захватывающие и производящие глубокое впечатление статьи из «Вестника». У читателей перехватит дыхание, потому что вся редакция пребывает в возбуждении после запугиваний Че-Бе, а поэтому не может нормально писать. Журналисты напишут то, что он им скажет. Че-Бе хочет продавать газеты, а не искать убийцу.
Эта задачка остается Вере. Она не сомневалась, что Орвилл делает все, что только может. Просто она не думала, что он ведет расследование должным образом. Придраться к Левше было легко, но это же не выход.
До того как Вера успела решить, что ей делать дальше, она увидела Говарда Читтерса, спешащего вниз по улице. Она побежала за ним.
– Мистер Читтерс! Мистер Читтерс!
Он опасливо оглянулся.
– О, это вы, мисс Виксен!
– Что произошло вчера после того, как я ушла с завода? Мой начальник сказал, что, по мнению фон Биверпелта, его хотели отравить.
– Его на самом деле отравили. Когда он пил кофе.
– Кофе был отравлен? Сваренный Джо? – в неверии спросила Вера.
– О, нет! – пискнул Читтерс. – Ему отдельно варят кофе и приносят в кабинет. Это входит в обязанности Бренды. Но она никогда не сделала бы ничего подобного. Вероятно, кто‑то тайком прокрался в офис и добавил яд в кофейник. В общем, фон Биверпелт потерял сознание, и если б Сунь Ли не услышал про случившееся от белок-парамедиков, то моего начальника уже не было бы в живых.
– Сунь Ли тоже решил, что это яд?
– Да. Он сразу понял. Бренда подумала, что у фон Биверпелта сердечный приступ… из-за ваших вопросов.
Вера фыркнула.
– Маловероятно. Мне нужно поговорить с Сунь Ли. Сегодня фон Биверпелт остался дома?
– Да. Я только что забегал его проведать, – сообщил Говард. – Он дал мне поручения, лежа в кровати. Сейчас он с комфортом отдыхает. С ним жена и дочери.
Вера задумалась, насколько комфортно себя кто‑то может чувствовать, если над ними маячат дамы из семьи фон Биверпелтов, но не сказала этого вслух. Вместо этого она направилась в ресторан Сунь Ли.
Было еще рано, и наплыва посетителей в «Бамбуковом лесу» не наблюдалось. На самом деле заведение должно открыться только через несколько часов, но стоило Вере один раз постучать, как дверь распахнулась.
– Как я могу вам помочь? – спросил Сунь Ли, поклонился и отступил в сторону, давая Вере пройти.
– Я хотела поговорить с вами про фон Биверпелта, – объявила она, сразу переходя к делу. – Вы вчера спасли ему жизнь. Мне так сказали.
– Я сделал все, что мог. К счастью, этого оказалось достаточно.
– Значит, вы не всегда работали шеф-поваром.
– Ну, вы же тоже не всегда были журналисткой, – ответил Сунь Ли. Вера напряглась, ожидая какого‑то обвинения, но Сунь Ли спокойно продолжил: – У каждого из нас своя история. В моей родной стране я был хирургом с хорошей репутацией. Затем я уехал оттуда. Теперь я не врач, но рад, что мои знания и умения позволили кому‑то помочь.
– Да, вы предотвратили еще одно убийство.
– Похоже, что так, – согласился Сунь Ли с обеспокоенным выражением морды. – Но этого может оказаться недостаточно в предстоящие дни. Вы же журналистка, мисс Виксен. Вы ищете – как у вас говорят? – сенсацию.
– Да, наверное.
– В таком случае я покажу вам сенсацию. Идите за мной.
Сунь Ли провел Веру через погруженный в тишину ресторан на кухню, а оттуда в небольшой коридорчик, где горел тусклый свет. Вера немного занервничала, но заставила себя успокоиться. Конечно, Сунь Ли на стороне добра. Он же хирург! Но все равно ей следовало кого‑то предупредить о том, куда она пошла.
Мысли лисы не успели завести ее слишком далеко, потому что Сунь Ли остановился и открыл большой стенной шкаф. Вера заглянула внутрь и увидела многочисленные бутылочки и пакетики с непонятными надписями, которые она не могла прочесть, хотя содержимое некоторых было вполне очевидным. Это была кладовка Сунь Ли.
– Я держу здесь бóльшую часть кухонной утвари и того, что мне требуется для готовки, а также кое‑какие лекарства, – пояснил Сунь Ли и достал маленькую коробочку с самой верхней полки. Она была завернута в бумагу. – Это «замирающее сердце» – по крайней мере, так переводится название с моего родного языка. Это порошок, который делают из корней одного очень редкого растения, произрастающего на горных склонах, где часто бывают туманы, но никогда не идет дождь. В малых дозах «замирающее сердце» является лекарством – успокаивает пациента, помогает заснуть или снять боль после травмы.