Вера повернулась к Орвиллу.
– Не смей мне запрещать говорить с миссис фон Биверпелт. Я – журналистка и имею право…
– Тихо, лиса. – Орвилл поднял лапу. – Я просто собирался предупредить тебя, чтобы ты была осторожна.
– Правда?
– Если овца права и Эдит на самом деле убийца (хотя я считаю это маловероятным), она может навредить тебе, если ты задашь неправильные вопросы. Ты умна, мисс Виксен, но при этом еще и напориста и настырна. Если слишком сильно надавишь на убийцу, то на тебя могут надавить в ответ. Или сделать что‑нибудь похуже.
Вера удивленно посмотрела на Орвилла. Медведь на самом деле о ней беспокоится? Или он считает, что ей угрожает серьезная опасность? Она вспомнила про скатившийся с холма валун и поняла, что Орвилл прав.
– Я буду осторожна, – пообещала она. – Самая большая опасность, которая грозит мне в особняке фон Биверпелтов, – это обвинения в том, что я оставляю грязные следы на блестящих дубовых полах.
– Удачи, – пожелал Орвилл. – Она тебе потребуется.
Вера вышла из отделения и увидела, что на улице ее ждет Говард.
– Мне нужно идти в особняк, – сообщил он. – Эдит пока не появлялась на заводе.
Поэтому они вдвоем отправились в особняк фон Биверпелтов, а не на лесопильный завод.
Эдит мерила шагами пол в кабинете, когда они пришли.
– О, слава богу! – воскликнула она при виде Читтерса, нагруженного бухгалтерскими книгами. – У меня накопилось столько вопросов. – В это мгновение она заметила Веру и вот уж ее появлению совсем не обрадовалась. – Что я могу для вас сделать, мисс Виксен?
– Я просто хотела задать вам несколько вопросов, потому что готовлю статью о жизни вашего выдающегося мужа. Но, пожалуйста, вначале решите все вопросы с Говардом. Я подожду, тихонько посижу вот здесь, в уголке.
Она так и сделала, выбрав уголок, где оставалась незаметной, но могла слышать каждое слово.
Похоже, Эдит забыла о ней через несколько секунд.
– Мистер Читтерс, я беспокоюсь, – заговорила Эдит.
– О чем, мэм? – спросил он, усаживаясь на высокий стул после того, как разложил бухгалтерские книги на столе. Благодаря высоте этого стула его глаза оказались на одном уровне с глазами более крупной бобрихи.
– Мы должны как можно быстрее открыть завод. Мой муж хотел бы именно этого.
Эдит сделала паузу, чтобы промокнуть глаза бумажным носовым платком. Конечно, она все еще была в траурном наряде.
– Хорошо, мэм. Запускайте производство.
Ни для кого не было секретом, что Говард с нетерпением ждал возвращения на работу. Он любил свою семью, но побыть в тишине в доме Читтерсов было просто невозможно.
– Но я не знаю как! – призналась Эдит. – Реджи никогда не обсуждал со мной деловые вопросы. А что, если я все сделаю неправильно? Если с заводом ничего не выйдет, мы разоримся. Я разорюсь! – Она разрыдалась и высморкалась в бумажный платок.
Судя по виду Говарда, это эмоциональное выступление привело его в ужас.
– Просто… откройте завод. Сообщите рабочим, что смена начинается завтра, поставьте в известность поставщиков, чтобы те возобновили поставки. Нужно проверить, могут ли взять баржи нашу продукцию. Вдруг они уже договорились о перевозке других грузов, не зная, как долго мы будем закрыты. Конечно, если вы хотите компенсировать простой, то можно предложить дополнительную работу сотрудникам, которые готовы выйти в еще одну смену… – Говард запнулся, увидев, как у Эдит округлились глаза после того, как она услышала все его указания.
– А как все это сделать?
Говард нервно дернул маленьким розовым носом:
– Ну… м-м-м… Вы хотите, чтобы я этим занялся?
– Да, – выдохнула Эдит. – Пожалуйста. Мне со всем этим не справиться.
Говард легко поклонился ей:
– Не беспокойтесь, мэм. Я запущу производство, от вас потребуется только прийти на завод, когда вы будете готовы взять управление на себя.
Он подхватил бухгалтерские книги и быстро ушел. Говард радовался, что перед ним снова поставлены задачи.
Эдит обратила свое внимание на Веру, которая так и сидела на том же месте.
– Ну, мисс Виксен? Что вы хотели спросить о жизни моего «выдающегося мужа»?
Вера открыла чистую страницу в своем блокноте.
– Нужно уточнить несколько моментов, мэм. Остается неясным происхождение мистера фон Биверпелта. И как вы с ним познакомились?
Хотя Вера говорила непринужденным тоном, Эдит не расслаблялась.
– Я не помню.
– Как он за вами ухаживал? Читателям будет интересно узнать, как вы влюбились друг в друга.
– Я не помню, – повторила Эдит.
– В таком случае расскажите про день свадьбы, – закинула новую удочку Вера. – Все дамы помнят день своей свадьбы. Ваша семья присутствовала?
– Конечно, присутствовала. Они же все оплачивали, – рявкнула Эдит.
– Как щедро с их стороны. Ваше свадебное платье, вероятно, стоило целое состояние. Я видела ваш портрет в нем. Тот, который висит у камина.
– Мне очень нравилось то платье… – Голос Эдит мгновенно смягчился, когда она погрузилась в воспоминания. – Это было платье моей матери, и она хотела, чтобы я его надела. Оно было украшено мелким пресноводным жемчугом. Я думала, что эти жемчужины такие красивые…
– Не сомневаюсь, что ваша мама радовалась, видя вас в нем. Расскажите про саму свадьбу. Наверное, это было грандиозное событие! Расскажите про ваш роман.
– Роман, – эхом повторила Эдит, и ее морда приняла жесткое выражение. – Не думаю, что хочу это делать, мисс Виксен. Я не склонна делиться семейными историями с прессой.
Вере хотелось пнуть себя за неудачный выбор слова.
– Ну, я не прошу вас раскрывать никакие тайны, – проговорила Вера.
– И лучше не стоит этого делать, лиса. Мне не нравится, когда другие суют нос в мои дела. – Вдова склонилась вперед, прищурив глаза. – Те, кто со мной ссорится, вскоре жалеют об этом. Вы все поняли?
– Да, мэм. – Вера знала, когда пора заканчивать интервью. – Я сама найду дорогу к двери.
– Будьте добры.
Вера ушла как можно быстрее. Значит, Эдит фон Биверпелт тоже умела командовать, как и ее покойный муж. Может, именно она и научила его, как следует угрожать. Может, она потеряла терпение, когда у Реджинальда появились собственные идеи.
В любом случае Вере больше не удастся выудить никакую информацию у Эдит. И бобриха действительно казалась главной подозреваемой.
Глава 25
В то время как Вера и Говард встречались с новой главой лесопильного завода, Орвилл занимался таинственным отпечатком лапы енота, обнаруженным в особняке. Он поставил себе задачу найти Левшу и выяснить все раз и навсегда.
По правде говоря, Орвилл не ожидал, что поиски Левши будут такой большой проблемой. В конце‑то концов, Левша сам не хотел покидать камеру. Начальнику полиции Миду пришлось буквально вышвырнуть того вон. Орвилл задумался, а не использовал ли Левша приемы реверсивной психологии [14], чтобы на него повлиять. Может, Левша на самом деле не увалень и не дурень, а настоящий злой гений!
После нескольких минут размышлений Орвилл вернулся к реальности. Это же Левша! Один раз этот енот умудрился запереться внутри банка во время ограбления, и ему пришлось вызывать полицию, чтобы они помогли ему оттуда выбраться.
Тем не менее Орвилл не хотел рисковать. Левша совершенно точно заходил в особняк фон Биверпелта, а фон Биверпелт совершенно точно был мертв. В настоящее время Орвиллу не требовались никакие дополнительные улики. Он хотел, чтобы Левша снова сидел в тюрьме.
Орвилл прошелся по городу, заглядывая в те места, где обычно прятался енот. По месту жительства его тоже не оказалось – Левша снимал комнату у овдовевшей крысы, которая держала дешевый пансион на берегу реки, ниже по течению. Орвилл спросил у нее про Левшу, но она пару дней его не видела.
– Знаете, в этом нет ничего необычного, – заметила она. – Левша обычно спит днем, а потом уходит на всю ночь. – Хозяйка пансиона многозначительно посмотрела на блестящий жетон полицейского, который висел на груди у Орвилла. – Я ожидала увидеть вас раньше! У полиции должны были уже накопиться вопросы к нему.
У Орвилла их на самом деле было много, но с каждым часом ему казалось все менее и менее вероятным, что он получит хоть какие‑то ответы. Енота нигде не было. Сразу после пансиона медведь отправился в кафе «За кружечкой у Джо», но лось только покачал тяжелой головой.
– Я его не видел.
Молодой Джо-младший тоже покачал головой, практически идеально копируя отца.
– Пару дней назад, утром, Левша рылся в мусорных баках за нашим кафе. Но вчера и сегодня не появлялся.
После кафе Орвилл отправился в банк. Банковские служащие енота не видели, а они всегда следили, не шныряет ли он поблизости.
Затем медведь заглянул в редакцию газеты. Кролик в приемной заявил, что он вообще ничего про Левшу не слышал, но поспрашивает у журналистов. Если окажется, что кто‑то что‑то знает, кролик немедленно сообщит об этом Орвиллу.
У Орвилла сложилось странное впечатление, будто кролик посмеивался, когда он собрался уходить. Медведь резко повернулся назад.
– Лиса на месте?
– Веры сейчас нет. Но вы можете поговорить с Глэдис Ханисакл. Именно она знает все, что происходит в городе.
Орвилл взвесил вероятность быть пойманным в ловушку болтовни с Глэдис, от которой всегда очень сложно отделаться, и шанс, что она может знать что‑то полезное. Решив рискнуть, он отправился к столу Глэдис и прямо спросил у нее:
– Есть какие‑нибудь мысли насчет того, где сейчас может находиться Левша, мисс Ханисакл?
Глэдис втянула в себя воздух – это был опасный знак.
– Ну, наконец‑то! Я рада, что хоть кто‑то в этом городе взял на себя инициативу. Этот енот по уши погряз в противозаконной деятельности, а полиция ничего не предпринимает. Ну, если дело дошло до убийства, должна сказать, что преступника пора арестовать, если он его совершил. С тех пор все изменилось: я почти не сплю по ночам, и случившееся дурно влияет на детей в городе. Мы их правильно воспитывали, а теперь получается, что мы живем в худшем округе, в худшем городе в мире, и какой смысл приезжать в наш милый городок, если здесь допускаются убийства? Я говорю вам просто то, что слышу. Я знаю, что у вас благие намерения и вы стараетесь, делаете все возможное – да благослови вас Господь! – но эту проблему нужно решать, и быстро. Вы знаете, что енот связан с этим делом! Должен быть связан. Он хитрый и изворотливый. Он исчезает из города на несколько дней. Можно не сомневаться, что для какой‑то преступной деятельности… – Она запнулась, чтобы сделать вдох.