– Не скажу. Я выучил урок. Больше никаких случайных заработков! Никакой покупки драгоценных камней, никаких поставок сливового вина…
– Значит, это ты обронил бутылку. – Вера почуяла материал для статьи. – Расскажи мне, что случилось.
– Не могу. – Судя по всему, енот был в ужасе. – Но вино как раз и послужило мне предупреждением об опасности. Я думал, что просто выполняю небольшое поручение одного животного… Клянусь: я не знал, что оно отравлено! Мне велели оставить его у пруда, я так и сделал.
– Кто велел?
Левша закрыл пасть и яростно замотал головой.
– Нет, лиса. Если я кому‑то скажу, то меня тоже убьют.
– Он даже мне отказывается говорить, – встряла Ронда.
– Ты должен признаться, рассказать все начистоту, – твердо произнесла Вера Левше. – Твоя главная проблема – это Орвилл. Он хочет тебя арестовать за убийство Реджинальда фон Биверпелта. Рано или поздно он тебя найдет.
– Я сбегу, если потребуется, – сказал Левша.
– Нет! – опять встряла Ронда. – Если ты сбежишь, то все будут считать тебя убийцей. И ты нигде не будешь в безопасности.
– Но…
Вера встала.
– Послушай меня, Левша. Я не могу заставить тебя сказать правду. Но если ты вернешься в Тенистую Лощину, то станешь важным свидетелем. Орвилл не причинит тебе зла… Он защитит тебя от того, кого ты так боишься. – Вера подошла к двери. – Подумай об этом, енот. Ты превратишься из преступника в героя. Неужели ты этого не хочешь?
Левша вздохнул и покачал головой.
– Нет. Я хочу жить.
Глава 28
Дорога назад в Тенистую Лощину отняла много времени. Вера постоянно спотыкалась и к тому времени, как добралась до своей норы, качалась от усталости. Даже Ленор устала от нескольких часов планирования на малой высоте.
– Поспи, – посоветовала ворона. – От тебя не будет никакой пользы, если ты не сможешь думать! Увидимся завтра.
Вера спала очень крепко и проснулась после полудня. Она поспешила в редакцию газеты, чтобы написать еще одну статью. Че-Бе вышагивал по своему письменному столу с безумным видом и орал на всех, требуя работать.
Вера пыхтела над своими записями. Что у нее имелось? Ничего, что можно было бы, по ее мнению, отправить в печать. Только комментарии Руби по поводу любовной связи, да еще дорогая бумага с водяными знаками, путь которой она проследила до особняка фон Биверпелтов. Вера снова и снова вспоминала свой разговор с Руби на кладбище, просматривая записи. Но она просто не могла опубликовать статью, в которой прозвучали бы высказанные Руби обвинения в адрес Эдит, даже с запиской с угрозами, которую получила она сама. Не могла она и опубликовать интервью с Эдит, которое так нелепо закончилось. Этого было недостаточно. Газета печатала факты, а у целеустремленной журналистки возникли сложности с определением того, какие из многочисленных фактов на самом деле являлись важными. Что‑то определенно было не так.
Несмотря на то что Че-Бе требовал остаться в редакции и писать, Вера направилась к себе в нору.
– Я не могу здесь думать, Че-Бе, и в любом случае рабочий день скоро заканчивается.
– Ты – журналистка, лиса! Ты должна думать именно в таком месте, как это. Гул голосов, трескотня – это и есть редакционная атмосфера!
– До завтра, Че-Бе! – крикнула Вера.
Добравшись до дома, она увидела, что ее ждет профессор Хайдеггер.
– Я нашел кое-что, что может вас заинтересовать, – объявил он.
Вера пригласила его в свою нору, приготовила чай с перечной мятой, после чего они уселись за стол.
– Как вы и догадались, Отто писал дневники на нескольких языках, устроив этакую мешанину, а к ней добавил довольно распространенный шифр, – пояснил филин. – К счастью, я изучал все эти вещи.
Профессор Хайдеггер не сомневался, что Отто таким образом скорее забавлялся, чем пытался скрыть содержание. Первый из двух дневников особого интереса не представлял, в основном там перечислялось, что самец жабы ел каждый день и его планы на вечер, по большей части состоявшие из распития вина и брюзжания о том, куда катится мир.
Филин отбросил этот дневник в сторону и взял в лапы второй.
– Этот дневник более интригующий. Здесь описывается общение Отто с соседями в Тенистой Лощине. Как он спорил с фон Биверпелтом по поводу использования пруда, его подозрения насчет Сунь Ли и того, что панда на самом деле кладет в овощной стир-фрай [15], спор с Ленор из-за состояния некоторых старых романов. Похоже, Отто устраивал разборки и выяснял отношения со всеми.
– Ну, это ни для кого не секрет, – заметила Вера. – Предполагаю, что вы ничего не нашли про миссис фон Биверпелт?
– Непосредственно про нее ничего не написано, – продолжил профессор Хайдеггер. – Отто Зумпф дружил с Руби Юинг, причем дружили они гораздо более тесно, чем она показывала. Отто подробно описывает в дневнике, как Руби к нему приходила, чтобы обсудить свои проблемы. Они совсем не подходили друг другу, но оба чувствовали себя в городе отверженными, хотя по разным причинам. Отто общался с Руби только ради дурной славы. Он жаловался на очередного соседа, нанесшего ему обиду, а Руби делилась с ним тем, как ее унизил или как пренебрежительно к ней отнесся какой‑нибудь владелец бакалейной лавки.
Профессор Хайдеггер переворачивал страницы, на которых Отто описывал свою дружбу с Руби.
– Вот, – показал он. – Здесь упоминается Реджинальд фон Биверпелт. Похоже, Руби поделилась с ним affaires de coeur [16]. Как мы знаем из того, что случилось на поминках, у Руби была любовная связь с Реджинальдом фон Биверпелтом, и она подозревала, что миссис фон Биверпелт про нее известно.
– Да, она мне это подтвердила немного позднее, когда мы встретились на кладбище. Продолжайте, пожалуйста.
– Судя по тому, что пишет Отто, Руби была влюблена в женатого бобра и хотела, чтобы они вместе сбежали. Когда фон Биверпелт отказался и порвал с ней, она начала его шантажировать. Руби пригрозила, что не только сообщит об их связи Эдит и его дочерям, но и сделает новость достоянием всех обитателей Тенистой Лощины.
Вера медленно кивнула.
– Все сходится! Читтерс знал, что с лесопильного завода уходят деньги, которые переводят О. Ш. – Овце Шантажистке! Фон Биверпелт лишился бы своего положения и уважения в городе, поэтому ему пришлось ей платить. Но затем он разозлился. Независимо от планов Руби, бобер никогда не ушел бы от Эдит. Деньги в семье принадлежали ей, она управляла бюджетом и контролировала денежные потоки. Только и она была заинтересована в том, чтобы все осталось в тайне.
Филин отпил чай маленькими глотками.
– Этот дневник служит доказательством. Он доказывает, что Руби Юинг шантажировала фон Биверпелта.
– Но как это поможет раскрыть убийство? – спросила Вера. – Шантажисты обычно не хотят убивать своих жертв. Иначе поток денег иссякнет. Даже если у нас есть шантажистка, мы таким образом не получаем убийцу.
– Возможно, здесь имеется еще одна подсказка, которой вы сможете воспользоваться. – Профессор редко приходил в возбуждение и демонстрировал эмоции, но тут он распушил перья и принялся взволнованно скакать по гостиной у Веры. – Вот в этом абзаце Руби рассказывает Отто про свою страховку, спрятанную в лесу в полом бревне. «Это как раз в моем стиле. Это и есть я!» – заявила она Отто, но он не объясняет, что это значит. Здесь должна быть какая‑то подсказка. Может, Орвилл разберется?
«Не Орвилл!» – подумала Вера. Она сама выяснит, какая тут связь.
– Большое спасибо за вашу помощь и за то, что принесли дневники. Я отнесу их в полицию, – сказала Вера.
Хайдеггер улетел, а Вера принялась мерить шагами гостиную. «Это как раз в моем стиле. Это и есть я!» Фраза казалась знакомой. Где она слышала ее раньше? Где? Эдит узнала про любовную связь Реджинальда на стороне и убила его в гневе, как утверждает Руби? И какая страховка может быть у овцы? В доме престарелых «Добрая ворона» она просто не могла много зарабатывать… Вера замерла на месте.
Конечно. Деньги, которые получала шантажистка. Наличных было слишком много, чтобы их спрятать, да еще в одном месте, купюры наверняка обратили во что‑то маленькое и ценное. Что‑то, что легко поместится в полом бревне.
– «Это как раз в моем стиле. Это и есть я!» – выдохнула Вера. – Рубины!
Что еще это могло быть? Вероятно, Руби наняла Левшу для незаконной сделки на черном рынке – поручила ему купить рубины на полученные ею в результате шантажа деньги. Он был известным вором и знал, как продать и купить краденые драгоценные камни, и он подтвердил, что именно это и сделал. Но только узнав о том, что он стал подозреваемым в двух убийствах, Левша исчез. Енот очень боялся иметь дело с полицией. Вера теперь, вероятно, была единственной в городе, кроме Руби, знавшей, где спрятаны камни, купленные на полученные от фон Биверпелта деньги. Таким образом Вера может заставить Руби рассказать все, что той известно, найти улики, которые наконец докажут, что Эдит виновна в убийстве.
Вера выглянула наружу. На западном горизонте собрались густые волнистые облака, скрывая последний дневной свет. Приближалась буря. Если Вера поторопится, то раздобудет доказательства до того, как промокнет насквозь.
Она побежала в лес к полому бревну, упомянутому в дневнике. Она поняла, что это за бревно. Для журналистки важно знать все интересные места в лесу. Вера добралась до опушки. В угасающем свете дня она увидела полый березовый ствол, в котором могли скрываться улики. Она нагнулась и аккуратно запустила лапу внутрь, пытаясь нащупать какой‑нибудь предмет.
У нее за спиной хрустнула ветка.
– Ты всегда суешь свой красивый нос куда не следует. Значит, моя записка не произвела на тебя должного эффекта. Повернись, лиса.
Вера медленно развернулась на голос. Голос убийцы.
Голос Руби Юинг.