– Пошли, Вера, – скомандовала Руби. – Выбора у тебя нет. – Чтобы придать вес своим словам, Руби показала ей нож.
Вера посмотрела на лезвие, тускло блестевшее в темноте. Внезапная вспышка молнии осветила его, и нож ярко засиял. Не осознавая, что делает, Вера отступила на несколько шагов назад.
Руби сократила расстояние между ними, смотря на Веру спокойно и холодно.
– Иди, лиса. Нам сейчас предстоит прогуляться.
– Куда мы идем?
– На Высокую Скалу. Там стоит домик. Тебе на некоторое время придется в нем поселиться.
– А ты что собираешься делать?
– Я уеду отсюда, поэтому не могу оставить тебя на свободе, чтобы ты отправила полицейских по моему следу. Ты оттуда без проблем выберешься, если будешь следовать моим приказам.
Голос Руби звучал так обыденно, словно они обсуждали детали вечеринки-сюрприза в чью‑то честь.
Выбора у Веры не было, и она позволила Руби вести себя через буйный, погруженный во тьму лес к Высокой Скале. Сильный ветер трепал листья, отрывая некоторые от ветвей и отправляя их кружиться между деревьями. Это напоминало зеленую дымку. Молнии стали сверкать чаще, гром гремел громче, приближалась буря. Воздух был тяжелым, стало трудно дышать.
До Высокой Скалы было далеко, а Руби поддерживала бешеный темп. Вера не могла определить, пытается ли Руби добраться до домика, пока не разразилась буря, или у нее есть другие причины, чтобы так спешить.
Крупные капли дождя начали падать на землю задолго до того, как овца и лиса стали подниматься на склон. Подъем был резким, начинаясь у самого основания Высокой Скалы. Вера оступилась, и нож Руби тут же вонзился в лапу лисы.
– Никаких фокусов, Виксен. Даже не пытайся меня обмануть.
Овца все время оставалась начеку; у Веры не будет шанса сбежать, если что-то не отвлечет внимание Руби. Ох, почему же она не сказала Ленор, что собирается делать? Почему она никому ничего не сказала? Опускалась тьма, приближалась буря, а ей так хотелось собрать материал для статьи, что она поторопилась вопреки здравому смыслу, а теперь платила за свое глупое решение. Овца уводила ее все дальше и дальше от мест, где можно было позвать на помощь. Несмотря на заверения Руби, Вера сомневалась, что ей удастся вернуться с Высокой Скалы живой.
Высокая Скала была уединенным местом, даже по лесным стандартам. Она находилась в высшей точке длинного горного хребта, спускавшегося к реке. В ясную погоду оттуда открывался потрясающий вид. Но подъем был тяжелым, не под силу тем, у кого имелись проблемы с сердцем. Фактически это была гора с неровной поверхностью и узкой тропинкой. По обеим сторонам тропы часто встречались выходы породы, старые, поврежденные бурями валуны стояли там с незапамятных времен.
Вера бежала так быстро, как могла, потому что Руби не церемонилась с ножом и не позволяла снизить темп. Капли дождя стали бить сильнее, затем дождь пошел стеной. К тому времени, как Вера, пошатываясь, вышла на ровную площадку на вершине горы, она уже промокла до костей, ее рыжий мех казался прилизанным, а в некоторых местах шерсть спуталась. Они поднялись по единственной стороне горы, где это было вообще возможно. С другой стороны был отвесный спуск к берегу реки – и название «Высокая Скала» очень подходило этому месту.
Руби слегка подтолкнула копытами тяжело дышавшую лису.
– Шевели лапами, лиса. Давай к домику.
Вера с трудом разглядела маленький домик, про который говорила Руби. Сквозь стену дождя она видела только его очертания. Крытая соломой крыша спускалась так низко, что почти полностью скрывала окна. Даже дверь была низкой. Руби заставила Веру открыть дверь и толкнула лису на пол прежде, чем самой войти внутрь.
Вера услышала, как старая дверь с грохотом закрылась, затем лязг задвигаемого засова. После этого овца чиркнула спичкой. Вера так устала, что Руби успела зажечь лампу до того, как лиса смогла встать и посмотреть в морду своей похитительнице.
Руби Юинг стояла в центре комнаты с сухой шерстью, что удивляло, и выглядела опасно спокойной. Она смотрела на Веру с жалостью:
– Какое же ты глупое животное! Я предупреждала тебя, чтобы ты забыла про эту историю. Но ты продолжала меня преследовать. Ты сама виновата. Ты заслужила то, что получила.
– Как ты можешь такое говорить, если это ты убила Отто и Реджинальда?
– Реджинальд это тоже заслужил, – заявила Руби, наконец в ее голосе появились эмоции. – Он использовал меня. Я любила его, а он собирался отделаться от меня, чтобы соблюсти приличия.
– Ты не невинная овечка, Руби. Ты же шантажировала его.
– И что с того? Он мог себе позволить мне платить. Он хотел жить в богатстве и иметь легкую интрижку на стороне. Так почему бы мне не заставить его за это платить? Если б он не был таким напыщенным ничтожеством, мы могли бы просто сбежать и начать новую жизнь в другом месте. Но он был в долгу перед своей сварливой женой. Реджи не мог отказаться от ее денег! – Руби в исступлении размахивала ножом.
– И поэтому ты его убила. – Вера осторожно сделала несколько шагов назад, вглубь домика и подальше от опасного лезвия.
– Он собирался все рассказать! – заорала овца. – Он собирался идти к журналистам! В полицию!
– И поэтому ты решила отравить его сливовым вином.
– Реджинальд был скрягой. Он никогда не отказывался ни от чего, что мог получить бесплатно. Я решила подбросить бутылку вина у него на пути – он всегда ходил на лесопильный завод одной дорогой. Я надеялась, что он ее схватит, думая, что сэкономил несколько центов, и выпьет. И больше никаких проблем. Я не хотела, чтобы меня кто‑то видел с бутылкой, поэтому наняла Левшу, чтобы тот положил ее у пруда. Но енот оставил ее не в том месте – вместо Реджинальда вино нашел Отто. Когда Левша рассказал мне, где положил бутылку, я так разозлилась, что чуть не прибила его. Мне следовало это сделать. Вместо этого я отправилась на поиски Отто, надеясь забрать вино до того, как он его выпьет. Но было слишком поздно. Я нашла Отто лежащим у края пруда, мертвого. Я не могла допустить, чтобы кто‑то узнал про яд в бутылке. Если бы Левша услышал про Отто, он бы обо всем догадался и растрепал все, что знает! Поэтому я нашла нож и воткнула его в Отто – чтобы все выглядело так, будто он умер из-за ранения.
– Это была твоя главная ошибка, – заявила Вера, соединяя вместе кусочки пазла. – Если бы ты просто столкнула Отто в пруд, полиция никогда бы не догадалась, что это убийство. Отто был далеко не молод. Полиция предположила бы, что он умер из-за проблем с сердцем или случайно утонул из-за выпитого вина. Именно из-за ножа пригласили судмедэксперта, который и обнаружил яд. Столько усилий – и все без толку. Отто никогда не причинял тебе зла.
– Это была ошибка, – признала Руби. – Я никогда не хотела обижать или причинять боль Отто. И мне не следовало полагаться на Левшу, ни в чем! Если хочешь, чтобы что‑то было сделано хорошо, сделай это сам! Но урон уже был нанесен, и моя изначальная проблема не решилась. Реджинальд по прежнему пытался испортить мне жизнь.
– Поэтому ты решила отравить его на работе.
Овца кивнула.
– У меня был ключ от его кабинета, потому что мы там часто встречались по ночам. Его жена считала, что он работает допоздна. Я немного рисковала, но однажды ночью проскользнула туда и бросила яд в его любимый кофейник. Реджи всегда пользовался только им. Но он выпил недостаточно много.
– И тогда фон Биверпелт понял, что ты за ним охотишься, – догадалась Вера. – Он передал мне сообщение, что хочет поговорить, и это после того, как он чуть не вышвырнул меня из своего кабинета.
– Реджи собирался рассказать тебе обо мне, – кивнула Руби. – Поэтому мне требовалось убрать его со сцены. Я отправила записку ему домой – будто от Говарда. Затем я проследила за ним. Я надеялась, что мне удастся убедить его уехать со мной – решила, что попытаюсь в последний раз. Мы могли исчезнуть прямо тогда. У меня были припрятаны деньги; мы могли быть счастливы. Но он испугался. Он не давал мне говорить, не позволил ничего объяснить. – У овцы покраснели глаза из-за непролитых слез. – Я толкнула его. Реджи был еще слаб после отравления. Он упал и ударился головой о камень, а затем соскользнул в воду.
– И ты удерживала его под водой, – обвиняющим тоном сказала Вера.
– Нет! – запротестовала Руби. – Я просто… не помогла ему выбраться. Реджи дергался, махал лапами, визжал, как детеныш. На самом деле зрелище было жалкое. Я боялась, что кто‑то его услышит, но утонул он довольно быстро. И только тогда я толкнула его ко дну, чтобы тело быстро не всплыло.
– А сама отправилась на работу в дом престарелых, словно это был самый обычный день. Ты проскользнула в здание и вела себя так, словно все время находилась на работе.
Вера по-настоящему испугалась, поняв, какой расчетливой оказалась Руби.
– Это было легко. – Овца пожала плечами. – Особо сообразительных в этом городе нет. За исключением тебя, возможно. – Руби снова сосредоточила внимание на лисе. – Вот поэтому, как ты понимаешь, я и не могу тебя отпустить.
Вера поняла, что ее время заканчивается. Она отчаянно старалась придумать вопрос, которым могла бы отвлечь овцу.
– Почему ты не сбежала сразу после того, как его убила?
– Да, наверное, так было бы лучше. Но я в какой‑то степени игрок. Я гадала, сможет ли кто‑нибудь связать меня с убийствами. Затем до Левши дошло, что полученное им поручение как‑то связано со смертью Отто. Но к тому времени Орвилл уже вбил себе в голову, что виновен Левша, и я решила, что его побег из города – тоже неплохо. Результат получился такой же, как если б я убрала его с дороги.
– Ты позволила бы отправить Левшу на виселицу за собственное преступление.
– Так он все равно преступник!
– Он никогда никого не убивал. А ты убивала! Ты даже меня пыталась убить – тогда, в лесу, тем огромным валуном.
– Ты такая любопытная. Мне это не понравилось. Почему другие звери не могут оставить меня в покое?