Для победы пиратам требовалось уничтожить всех защитников конвоя, а наемники побеждали либо при уничтожении всех пиратов, либо при прохождении всех трех локаций, в которых были возможны засады. При этом наемникам следовало сохранить хотя бы один из тридцати рудовозов. Заработок и боевой опыт у каждой из сторон зависел от количества захваченных или же сохраненных транспортных кораблей, так что выгоды от уничтожения рудовозов не имел никто, но проигрывающая сторона, бывало, начинала жечь эти беззащитные корабли просто, чтобы врагу не достались, и сейчас, похоже, подобный момент настал.
— Ну что, будем транспорты бить? — подвесил вопрос пилот единственного уцелевшего «Цет-пятого», автоматически ставший новым командиром наемников, — А то слишком уж жирный кусок этим клановцам достанется.
— Подожди, — неожиданно для себя самого остановил флея Виктор, — давай лучше сгоним рудовозы в кучу и устроим между ними собачью свалку.
— Чего? Какую свалку? — пришло сразу несколько вопросов от других пилотов.
— Ну, беспорядочный маневренный бой. Транспортам в такой драке все равно нехило перепадет, а может, еще и кого-то из пиратов с собой прихватим.
— Ну, давай попробуем, — с некоторым сомнением ответил флей, отдавая рудовозам нужные указания, — по крайней мере, не скучно будет.
Перед боем Виктор несколько изменил базовую конфигурацию своего «Варвара». Заменять ракетные пусковые установки лазерными пушками на игровом форуме категорически не советовали, но Вершинин хотел попробовать все возможности и вместо двух из четырех пусковых все-таки поставил лазеры. Нелюбовь игроков «Битвы за Ригель» к лазерным пушкам основывалась на двух пакостных свойствах лазерного луча — расходимости и дурной привычке отражаться от зеркальной брони. На расстоянии в несколько десятков километров пятно когерентного излучения расширялось настолько, что уже не могло эффективно воздействовать на цель, а наличие в многослойной броне отражающих слоев делало лазер пригодным только для поражения отдельных уязвимых элементов конструкции, типа стволов орудий, эффекторов сканеров или уже поврежденных снарядами участков брони. Несмотря на практически мгновенное достижение цели после выстрела, попасть лазерным лучом в уязвимые точки активно маневрирующего истребителя на практике было крайне сложно — стволы орудий просто не успевали наводиться с достаточной точностью.
Истребители наемников нырнули внутрь строя рудовозов, сбившихся в плотное облако, и коротко огрызались из пушек, стараясь прикрываться тушами транспортов от ответного огня. Использовать ракеты пираты пока не рисковали — опасались случайно уничтожить ценную добычу. Но такая тактика ставила обе стороны примерно в равные условия, что было бы на руку имеющим численный перевес пиратам, если бы не одно «но», которым неожиданно стал «Варвар» Вершинина.
Лезть в гущу боя Виктор не стал, а попытался сначала пострелять издалека по периодически появлявшимся из-за массивных рудовозов пиратам, не подставляясь при этом ни под ответный пушечный огонь, ни под ракетные залпы. Теоретически, этому способствовало преимущество лазерных пушек, от огня которых невозможно было увернуться, как от снарядных очередей, прекрасно видимых на экранах сканеров и достаточно долго добирающихся до целей. Но на практике все оказалось совсем не так хорошо. Форумы не врали — огонь лазерных пушек с расстояния в десять километров не причинял пиратским машинам практически никакого вреда. Прицельно-навигационная система «Варвара» отлично видела уязвимые точки на бортах истребителей противника, но не могла обеспечить точного наведения. Выстрелы запаздывали, и лазерные лучи попадали в защищенные броней корпуса вражеских машин, без особого толка дырявя черное антирадарное покрытие и отражаясь от скрытого под ним зеркального слоя.
На машину Вершинина противники особого внимания не обращали, собираясь добить его позже. Что взять с нуба, бестолково пилотирующего примитивный истребитель, да еще и испортившего и без того слабое базовое вооружение заменой ракет на совершенно бессмысленные лазеры?
Что заставило Виктора отключить автоматическую прицельно-навигационную систему, он и сам, наверное, объяснить бы не смог. Просто функция ручного наведения присутствовала в продвинутом интерфейсе управления, которым пользовался Вершинин, и он решил попробовать, что из этого получится. Сначала не получилось ничего. Если раньше лазерные импульсы хотя бы попадали в корабли противника, то теперь они впивались в борта рудовозов или уходили в пустоту, но Виктор упорно пытался совместить прицельные маркеры лазерных пушек с уязвимыми точками вражеских машин, прекрасно видимыми в оптико-электронный прицел при сильном приближении. Мозг Вершинина, как губка, впитывал новую для себя информацию, формируя и перестраивая нейронные связи, запоминая характер маневров, применяемых тем или иным вражеским пилотом и уже на новом уровне координируя движения рук и глаз Виктора. В какой-то момент Вершинин понял, что механика игры не позволяет точно навести лазерные пушки из-за слишком низкой чувствительности сервисных механизмов, осуществляющих наведение. Видимо, существовал некий предел, быстрее которого они работать не могли. Аналогичные сложности возникали и со скоростью реакции пушки на нажатие сенсора огня. При автоматическом наведении все эти запаздывания складывались друг с другом и приводили к промахам. Для обычных пушек это не было столь критичным — попадание снаряда во вражеский истребитель с высокой вероятностью наносило ему повреждения, куда бы ни пришелся удар. А вот для лазеров все это работало уже гораздо хуже.
В пылу боя Вершинин не сразу заметил, что чем дольше он наблюдает за манерой боя того или иного противника, тем легче ему предсказать, где окажется вражеская машина в следующую секунду сражения. Но когда, наконец, Виктор обратил на это внимание, он решил попробовать работать на опережение, наводя лазерные пушки с упреждением, чтобы сделать поправку на запаздывание срабатывания механизмов и прохождение команд.
Первые попытки закончились не слишком удачно, но Виктор заметил, что результаты все же лучше, чем были при автоматическом наведении. Пользуясь тем, что его пока не трогают, Вершинин продолжил свои эксперименты, и когда он совсем уже было собрался бросить это бесперспективное занятие, вражеский истребитель «Перо» вдруг вспыхнул на мгновение и разлетелся на тысячи обломков, густо осыпавших борт рудовоза, за которым он мгновение назад прятался. Точное попадание лазерного луча в уже поврежденную кем-то из наемников ракетную пусковую установку вражеской машины привело к детонации боезапаса.
Виктор окинул взглядом общую картину боя. Пока он занимался экспериментами, ситуация из безнадежной превратилась в окончательно проигранную. Последний «Цет-пять» наемников разваливался на части, нашпигованный снарядами вражеских пушек — атаковавшие одновременно с четырех сторон противники не оставили ему шансов. Собственно, именно «Цет-пятый» являлся последней активно сопротивляющейся боевой единицей защитников конвоя, если не считать машину Вершинина, конечно. Все остальные наемники к этому моменту уже были уничтожены. У пиратов в строю еще оставались пять истребителей, включая сильно поврежденный «Цет-семь», державшийся в стороне от схватки.
Пользуясь тем, что один из пиратских «Латников» оказался повернут к нему кормой, Виктор всадил ему сдвоенный лазерный импульс в сопла ионных двигателей. Уничтожить машину, превосходившую его рангом, Виктор не смог, но повреждения, похоже, оказались достаточно серьезными. Во всяком случае, когда три остальных противника заложили резкий вираж, выходя в атаку на последнего защитника конвоя, подбитый «Латник» так и остался на месте, лишь выпустив в сторону машины Виктора безопасную на таком расстоянии длинную очередь снарядов.
Виктором, похоже, собрались заняться всерьез. Еще один «Латник», «Цет-пятый» и «Варвар» явно были настроены весьма решительно. Удирать от пиратов не стоило и пытаться — их корабли летали быстрее, кроме, разве что, «Варвара», да и выход в открытое пространство означал для Вершинина быстрый и гарантированный конец после первой же ракетной атаки. Оставалось только прятаться за рудовозами, но и в этом случае его могли быстро обойти с разных сторон и расстрелять, как это только что сделали с их последним «Цет-пятым».
«Варвар» Виктора заложил пологий вираж вокруг группы транспортных кораблей, пытаясь сделать так, чтобы они оказались между его машиной и противником, но пользуясь преимуществом в скорости, пираты не давали ему реализовать этот план. Внезапно Виктор обратил внимание на новый элемент интерфейса, появившийся в углу боевой проекции среди уже привычных пиктограмм и сенсоров. Ну да, он ведь остался один, и теперь именно он командир конвоя, а значит, он может отдавать приказы беспилотным рудовозам.
Дальше Виктор вел бой, практически интуитивно. По крайней мере, ему так казалось. Если бы у Вершинина была возможность оценить свои действия со стороны, он бы сильно удивился. В одиночку управлять одновременными маневрами двух десятков кораблей могут, мягко говоря, не все.
Перед атакующими истребителями пиратов возникло плотное построение транспортных кораблей, заслонявшее от них последнего «Варвара» наемников. Иногда строй рудовозов нарушался, и в нем возникало небольшое окно, через которое в машины пиратов летели лазерные импульсы. Не всегда это заканчивалось какими-то внятными результатами, но в целом результативность огня лазерных пушек последнего «Варвара» наемников оказалась неожиданно высокой. Сначала замолчали пушки «Латника», пытавшегося вести ответный огонь через открывающиеся в строе транспортов просветы. Потом разогнавшийся до весьма приличной скорости «Цет-пятый» расцвел вспышкой взрыва при детонации боекомплекта носового орудия, а получивший несколько менее критичных попаданий «Варвар» вышел из боя по неровной дуге и растерянно остановился, не понимая, что ему делать дальше в сложившихся обстоятельствах.