Пленников несколько раз останавливали и подвергали тщательному обыску. Искали любое оружие — холодное, удушающее, отравляющее. Ховел не скрывал своего презрения к тем, кто теперь распоряжался во дворце, за исключением, конечно, Сферга, чье превосходство было безоговорочно признано всеми. Но остальным барон не мог простить их изворотливости и трусости. Чем еще можно было объяснить эти примитивные и жалкие попытки защитить самих себя под предлогом защиты властелина, который вообще не нуждался в охране?
Вдобавок барону пришлось ждать около часа в большом полутемном помещении, прежде чем Сферг вышел к нему. Это место напоминало что угодно, только не тронный зал. Здесь же находилось около десятка других придворных, но никто не заметил, откуда появился император. Когда Люгер увидел Сферга, он почувствовал, что у него похолодела спина.
Две фигуры возникли из мрака, будто порождения теней. Первая принадлежала высокому человеку с мертвенно-серой кожей. Он был облачен в длинные белые одежды. Некоторое время Стервятник не отводил взгляда от его рук с тонкими длинными пальцами и серебристыми ногтями. На одном из пальцев тускло поблескивал перстень с черным камнем; в глубине камня вспыхивала голубая звезда. Люгер хорошо помнил, что однажды уже видел такую же руку и такой же перстень в призрачном лабиринте на борту «Бройндзага».
Лицо Сферга оказалось гладким и неподвижным, словно лицо статуи. В его мраморном совершенстве не было ни единого изьяна. В нем чувствовалась неумолимая и пугающая сила, чуждая всякой жалости. Серая кожа наводила на мысль о какой-то редчайшей и неизвестной болезни. Взгляд был леденящим и неописуемым, словно забытый кошмар.
Сферг подавлял одним своим видом, хотя вряд ли кто-нибудь сумел бы вразумительно объяснить, в чем заключалось гнетущее влияние. Просто у него было лицо, сотканное из бледного ночного ужаса — неуловимого, неопределенного и все же подчиняющего себе существ, которые имели несчастье заблудиться в этом сне…
Под одеждой на его груди выделялся хорошо заметный бугор в виде полушария. Ткань вокруг этого места приобрела пурпурный оттенок. У Стервятника пересохло в горле — второй раз он находился на расстоянии нескольких шагов от Звезды Ада, но загадочный талисман был так же недостижим, как и прежде.
Сферга сопровождала женщина, одетая вызывающе бесстыдно. Она отличалась порочной ночной красотой — большие лживые глаза сверкали влагой соблазна; пухлые губы блестели, как зрелый плод, налившийся соком и ожидающий, когда в него вопьются жадные зубы; кожа лоснилась на упругом животе и высокой обнаженной груди; стройные ноги и бедра были обтянуты полупрозрачной тканью, под которой угадывался темный треугольник внизу живота.
В ее облике воплотилось дразнящее мужчин искушение, тем более сильное, что всякому становилось ясно: этим дьявольским цветком невозможно обладать, потому что Сферг был его единственным и полновластным хозяином.
…Люгер услышал рядом с собой шумное дыхание Ховела, для которого созерцание влекущих прелестей этой недоступной самки являлось, по-видимому, нелегким испытанием. Слоту понадобилось несколько секунд, чтобы под блестящей вечерней маской разглядеть настоящее лицо женщины. Он сделал для себя поразительное открытие, когда узнал ту, с которой провел не одну ночь в юности, во время частых наездов Алфиоса в поместье Люгера-старшего.
Это была Арголида, дочь генерала ордена, загадочно исчезнувшая четырнадцать лет назад.
Глава тридцать втораяСферг
Женщина тоже узнала Люгера. Он понял это по слабой улыбке, промелькнувшей на ее высокомерно искривленных губах. Однако он понял и другое: то, что теперь ему придется сыграть в еще одну нешуточную игру, ставкой в которой будет его жизнь.
У Кравиуса был всего один глаз, но этот глаз видел больше, чем иные два. От внимания аббата не ускользнули красноречивые взгляды, которыми обменялись Стервятник и наложница Сферга. И хотя его положение было почти безнадежным, в голове Кравиуса мгновенно созрел план, основанный пока еще не на достоверных сведениях, а лишь на смутных догадках.
— А-а, барон… Кого же ты нашел на этот раз? — скучающим тоном произнес Сферг, усаживаясь в глубокое низкое кресло, стоявшее отдельно от остальных. Арголида села чуть поодаль и принялась внимательно наблюдать за происходящим.
У Ховела глаза налились кровью. Он начал говорить, с трудом выдавливая из себя неуклюжие фразы:
— Господин, я захватил этих людей на архипелаге Шенда. Они были гостями провинциала Эрмиона. Когда я разрушил Эмбрах, чтобы захватить
Эрмиона и наместника Аркиса, вот этот, который называет себя аббатом из Тегины, сам пришел на «Бройндзаг» и принес мне голову провинциала…
Сферг засмеялся. Это был спокойный, тихий смех совершенно уверенного в себе человека.
— И ты, барон, находишь это естественным?
— Я нахожу это подозрительным, господин, — мрачно ответил Диниц, которого явно бесило высокомерие Сферга.
— Так зачем же ты привел ко мне шпиона? Допроси и убей его, — небрежно бросил тот.
Среди придворных пронесся легкий шум, очень похожий на скрытую насмешку. Лицо Ховела побелело. Он понял, что немного ошибся в своих расчетах. Пора было вытаскивать козырную карту.
— Разреши мне закончить, господин, — сказал он, склонив голову, чтобы не выдать ярости, вспыхнувшей в его звериных глазах. Среди прихвостней Сферга воцарилось гробовое молчание, и Ховел презрительно ухмыльнулся. — Как видишь, я привел еще одного человека. Он утверждает, что знает место, где твои враги прячут принцессу Тенес…
Наступившая пауза свидетельствовала о том, что на сей раз барон не промахнулся. Впрочем, на гладком сером лице Сферга не дрогнул ни один мускул, и оно нисколько не изменило своего безмятежного выражения.
— Ты знаешь, где находится Тенес? — спросил он без всякой угрозы, переводя взгляд на Стервятника. Тем временем Люгер успел заметить злобную гримасу, исказившую лицо Арголиды при упоминании о принцессе. Теперь он не имел права ошибиться.
— Да, господин, — ответил Слот с ложной покорностью, стараясь, чтобы голос не выдал его волнения.
— А может быть, ты просто очень хочешь жить? — с насмешкой сказал Сферг, словно продолжая разыгрывать давно наскучившую ему пьесу.
— Он утверждает, что находился в башне аббатства в ту ночь, когда я убил Алфиоса, — вставил Ховел, не упомянув о талисмане.
Сферг встал и медленно подошел к Люгеру, пристально разглядывая его.
Они были примерно одного роста, и оба смотрели прямо перед собой. Стервятнику хотелось бы увидеть, какое впечатление произвели на Арголиду последние слова барона, но узурпатор оказался как раз между ним и женщиной.
— Интересно… — проговорил Сферг. — Тогда я попробую угадать, кто ты. Твоя родина — Валидия, а сам ты из рода Люгеров, не так ли?..
Стервятник был по меньшей мере ошеломлен, но сумел скрыть это. Вероятно, от изучающего взгляда Сферга не ускользнуло легкое и непроизвольное движение век. В остальном Люгер сохранил полную невозмутимость и позволил себе лишь утвердительную улыбку, хотя чувствовал, что ступил на чрезвычайно зыбкую почву.
Зато Кравиус не скрывал того, что поражен услышанным, и долго сверлил Слота единственным глазом. Сверхъестественное чутье подсказывало ему, что Люгер получил шанс на спасение, и аббат еще сильнее возненавидел «союзничка», который только что переиграл его. Бывший пленник шуремитов оказался не так прост. Ничто не мешало сейчас Стервятнику избавиться от Кравиуса, если не считать, что аббат оставался единственным, кто знал дорогу к мифическому Небесному Дракону… Впрочем, хоронить себя было занятием преждевременным — это всегда успеют сделать другие — и старый интриган затаился. Он умел ждать своего часа. Иногда ему казалось, что он обречен ждать его всю жизнь…
Слот не знал, каким будет следующий ход Сферга. Он не мог допустить даже маленькую оплошность, выдавая себя за давнего, хотя и тайного, союзника узурпатора. Смутное подозрение, касавшееся исчезнувшего отца, зародилось в его голове. Нельзя сказать, что это добавляло ему уверенности в собственных силах, но по крайней мере он обрел некоторую надежду уцелеть.
— Тогда ты должна его помнить, — сказал вдруг Сферг, резко поворачиваясь к дочери Алфиоса. Люгер увидел ее лицо. Он был уверен, что приобрел еще одного смертельного врага, но Арголида теперь улыбалась ему неприкрыто и вполне благосклонно.
— Он действительно очень похож на Люгера-младшего, — проговорила она низким красивым голосом, который обволакивал сознание своими гипнотическими звуками. Трудно было не поддаться его обаянию и не забыть о том, что этот голос принадлежит одной из самых коварных женщин.
— Я знала его еще мальчиком. — В том, как она произнесла это, содержался скрытый намек, понятный одному только Люгеру. Он-то не забыл их любовных игр, далеких от детской невинности. Уже тогда Арголида отличалась опытностью и редкой ненасытностью. Агрессивная страстность дочери Алфиоса в те дни почти отпугивала юного Слота…
— Позже расскажешь мне, как тебе удалось заставить Алфиоса открыть северные ворота, — небрежно бросил Сферг Люгеру — по-видимому, это интересовало узурпатора меньше, чем многое другое. — Теперь ты будешь служить мне. Я не спрашиваю, хочешь ли ты этого, — твои желания не имеют никакого значения. Выбор прост: верность или смерть. Итак, начнем. Кто прячет Тенес?
Люгер решил, что наступило время немного приоткрыть карты. Тянуть дальше становилось опасным — Стервятник рисковал потерять все.
— Я встречался с Гедаллом и видел некоторых его людей, — начал он осторожно.
Сферг прекрасно владел собой. Может быть, он вообще не испытывал человеческих эмоций.
— Прекрасно… С тех пор, как исчез твой отец, мне не хватало своего человека в Валидии.
Десятки обрывочных мыслей пронеслись в голове Люгера, но все они оказались бесплодными. Он не знал главного — кем был на самом деле его загадочный родитель. Люгера-старшего считали своим слугой оборотни Земмура и узурпатор с дальнего юга, связанный с черными магами острова Лигом…