– Ничуть. Ничем не похожи. Похожи на собак или на кошек. Обезьяны же хвостатые, а у людей хвостов нет. И опять же, они покрыты шерстью.
– Какой ты ненаблюдательный! Молодому человеку нельзя быть таким невнимательным. Обезьяны точь-в-точь как люди. Руки, ноги, лица. Только у обезьян хвосты и шерсть – вот и все отличие. Это и отметил мой тезка премудрый Карл Вардин. Он обратил внимание на то, как похожи друг на друга собака и волк, кошка и лев, дракон и крокодил, человек и обезьяна. Это значит, решил Вардин, что все похожие животные имеют общего предка.
– Ты причисляешь людей к животным? Ты равняешь человека и обезьяну, коня и трепетную лань? – спросил Демьян.
– Не перебивай, бритоголовый! Не я причисляю, а великий Вардин. Так вот, он считал человека животным, имеющим общего предка с обезьяной. И написал об этом целую книгу De origine specierum – «О происхождении видов». В ней он неопровержимо доказывает, что человек произошел от обезьяны.
– Как произошел? – полюбопытствовал царевич.
– Труд сделал из обезьяны человека. Сотни тысяч, миллионы лет назад некие обезьяны – предки людей – стали пользоваться орудиями труда – палками и камнями. Палками они выкапывали съедобные корешки. Камнями разбивали орехи.
– Наша обезьянка Чичи умела палкой сбивать с деревьев яблоки и груши. Но от этого она не стала человеком, – заметил юноша.
– Я же говорю, должны пройти миллионы лет. И так постепенно, из поколения в поколение совершенствуя орудия труда, наши предки все более и более отделялись от прочих обезьян. Они объединялись в стаи, вместе охотились и собирали плоды земные. Они выбирали себе вожаков – самых сильных и опытных. Для общения между собой им уже не хватало обезьяньих ужимок, воплей, прыжков и рож. Они стали общаться с помощью звуков, из которых постепенно образовалась наша речь. Так и было. И никаких Адама и Евы.
Иван припомнил красавиц, встречавшихся в дороге – смуглую Ревекку, румяную Ванду, чернобровую Гонорию – и спросил:
– Значит, по-твоему, даже самая красивая женщина – всего лишь обезьяна без хвоста и шерсти?
– Не по-моему, а по мнению премудрого Вардина. Все мы бесхвостые и лысые обезьяны. Даже самые красивые женщины. И даже такой добрый молодец, как ты, принц. Что уж говорить о таких сморчках, как я и твой спутник.
– Но-но, болтун. Такое дело пахнет ересью отчасти! – огрызнулся поэт. – Может, ты и произошел от обезьяны, а я – нет.
Царевич почесал затылок.
– Скажи мне, любезный, а куда у людей делась шерсть? Ведь с шерстью нам было бы гораздо удобнее. С шерстью не нужна одежда. Не нужны огонь и тепло. Можно спать на снегу. Можно не бояться дождя и ветра.
Карло смутился.
– Не знаю. Наверное, шерсть стала ненужной, когда предки людей открыли огонь.
– А зачем им было открывать огонь, ежели у них тогда была шерсть? Им не было никакой надобности в огне.
– Не ведаю.
– А зачем, лишившись волос на теле, мы оставили себе волосы на голове, брови, усы и бороды?
– И волосы под мышками, – добавил стихотворец и ухмыльнулся.
Поротый смутился еще больше.
– Не знаю. Вардин ничего не пишет об этом.
– А о хвосте что он пишет? Куда делись наши хвосты? Нет, ты честь по чести скажи мне, куда делся мой природный хвост? Ну-ка, отвечай! – захохотал юноша.
Карло совсем растерялся.
– Наверное, когда люди начали ходить на двух ногах, а не на четырех, хвост стал мешать им.
– А зачем они начали ходить на двух ногах? На четырех гораздо быстрее. Конь на четырех ногах завсегда обгонит человека. И собака, и даже кошка.
– И сего не знаю. И великий Вардин не пишет об этом.
– Выходит, глупы были наши обезьяньи предки. Отказались от хвоста – такой удобной штуки. А теперь мы без хвоста как без рук.
Демьян заметил:
– И про речь ты врешь, мил человек. Речь появилась при сотворении мира. В Библии об этом определенно сказано: «В начале было слово». Словом Бог создал весь мир. Солнце останавливали словом. Словом разрушали города.
Поротый молчал и досадливо морщился. Поэт важно продолжал:
– Мы, люди, не от обезьян произошли, а созданы Господом. Мы – венец Его творения. И по Его великой милости мы почти подобны ангелам. Об этом в писании хорошо сказано: «Что есть человек, что Ты помнишь его? Или сын человеческий, что Ты посещаешь его? Немногим Ты умалил eго перед ангелами. Славой и честью венчал eго. И поставил его над делами рук Твоих».
Карло смачно плюнул на пол.
– Невежи! Дикари! Варвары! Вы верите поповским бредням, а науке не верите. Наука умеет много гитик. Она убедительно доказала, что Бога нет.
– Откуда тогда взялся наш мир? – спросил Иван.
– От большого взрыва.
– Откуда?
– От большого взрыва. Вы что, друзья, никогда не читали книги премудрого Стефана Хавкина?
– Нет.
– Темнота! Из какого медвежьего угла вы вылезли? Великий Хавкин все доступно и наглядно описал в своих сочинениях. В начале, с тех пор минули сотни миллионов, миллиарды лет, существовал крошечный комочек некоего вещества. Постепенно он разогревался и расширялся. И расширялся до тех пор, пока не лопнул. Во все стороны разлетелось раскаленное вещество. Оно постепенно охлаждалось, и из него образовалась вселенная – видимый мир и все живое.
Глава 53
Поротый с раздражением воззрился на собеседников.
– Это вам понятно?
– Не-а, – замотал головой Иван.
– Представь себе, принц, крошечный мыльный пузырь.
– Представил.
– Этот пузырь надувается, надувается и бац – лопает! – афей резко взмахнул руками. – И брызги разлетаются в разные стороны. Так было и при большом взрыве. Брызги разлетелись, а из них возникли звезды и прочие небесные тела: наша Земля, Луна, Венера, Марс и все остальное.
– Постой! – Демьян крепко схватил Карло за запястье. – Что же получается? Бога нет, а кто создал этот мыльный пузырь? Кто надул? Все ты врешь. Откуда у тебя такая блажь берется?
– Не вру, – Поротый выдернул руку.
– Эй, орлы, не деритесь! – воскликнул царевич и продолжил с усмешкой. – А занятно у тебя получается, Карло. Ежели Бога нет, то все дозволено. Ежели Бога нет, то нет и бессмертной души.
– Ясное дело, нет, – буркнул Поротый.
– Значит, отвечать мне нечем и не перед кем. И нет ни рая, ни ада. И все мои поступки, добрые или злые, останутся без награды или наказания.
Карло потирал запястье и недоуменно смотрел на юношу. Тот продолжал:
– Значит, я могу уйти из этого кабачка, не заплатив за обед. Значит, могу грабить на дороге путников. Значит, могу достать саблю и отрубить тебе башку. И мне ничего не будет за это.
– Ты что! – Поротый подпрыгнул на сиденье. – Так нельзя.
– Почему нельзя?
– Так не принято у людей. Есть человеческие законы, правила, обычаи.
– Ты только что доказывал нам, что люди – бесхвостые и лысые обезьяны, животные. У животных разве бывают законы и обычаи? И почему меня должны сдерживать или останавливать какие-то правила, придуманные обезьянами? У животных всегда побеждают молодые и сильные. А я моложе и сильнее тебя.
Тут Карло засмеялся во весь голос.
– Действительно, об этом пишет Вардин – борьба за существование, естественный отбор. Выживают молодые и сильные. Этому посвящена третья глава его книги. И действительно, получается, что мораль, этика и эстетика – выдумки говорящих и мудрствующих обезьян. Я полностью согласен с этим. К дьяволу мораль, этику и эстетику! Но я не согласен с тем, что нет ада. Ад существует. Поверьте мне, друзья. Он существует.
– Вишь, – обрадовался Демьян. – Коли существует ад, то существует и рай. Значит, и Бог существует. Значит, опять ты врешь.
– Врут ваши попы. А у нас, фармазонов, правдивая наука и истинное учение.
– У кого? – в один голос спросили юноша и поэт.
– У фармазонов. Только не говорите, что и про них не слышали.
– Не слышали.
– Да откуда же взялись вы, такие удивительные люди? – Карло вконец протрезвел. – Ничего вы не знаете. Ничего не читали. Ничему не учились. Откуда такие олухи берутся? С Куличек что ли?
– Ты не ругайся, а объясни.
– Фармазоны – это такие особенные люди, независимые философы, объединенные в тайное сообщество. Нас еще называют вольными каменщиками. Мы храним древнее учение, передающееся из века в век. Но все это – великая и страшная тайна. И более я не могу говорить о ней.
– Знаешь ли, философ мой, смешной ты человек! – покачал головой стихотворец. – Ты надуваешься, прикрываешься наукой и отвергаешь очевидное. Не знаю, насколько тайно учение фармазонов, но вижу, что оно явно глупо. Говорить, что у мира не было Творца, то же самое, что говорить, будто у человека не было отца и матери.
– Дремучие медведи! – воскликнул Поротый. – Вы не верите науке, но готовы поверить поповству. Вы обманываетесь сами и готовы обманывать других.
– Я хорошо помню уроки покойного батюшки, а он был церковным сторожем. Он не имел достатка, но имел тяжелую руку. И крепко вбил в мою голову слова Библии: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога». Так что все вы, фармазоны и философы, безумцы! – Демьян сунул костлявый кулак в нос афею.
Тот отшатнулся.
– Среди фармазонов есть разные люди. Одни верят в Бога, другие – нет. Одни верят в ад, другие – нет. Но мы не спорим об этом. Ибо то, что нас объединяет, превыше того, что нас разъединяет.
– Что же вас объединяет? – полюбопытствовал Иван.
Карло хитро улыбнулся.
– Нас объединяют свобода, равенство и братство. Наше учение обращено не к Богу, а к человеку. Наша цель не посмертное наслаждение в небесном царствии, а построение здесь, на земле, справедливого человеческого царствия. Такого, где все люди были бы равно свободны и счастливы. Где не было бы болезней, старости, бедности и несправедливости. Согласитесь, эта благая цель превыше споров о Боге.
– Как же вы сделаете людей свободными и счастливыми? – спросил царевич. – Как вы избавите их от болезней и бедности? Придумаете волшебное лекарство? Раздадите деньги богатых бедным? Как?