– Эрос – остров коварный. Корабельщики опасаются приставать к нему. «Хирона» не будет заходить на остров. Я на лодке с несколькими моряками доставлю философа на сушу. Хочешь, плыви с нами. Но больше двух дней мы там не проведем.
Иван без воодушевления осмотрел Веденец, хотя город был сказочно красив. Царевич с нетерпением ожидал прибытия сумасшедшего умника.
Наконец Марко Полый объявил, что философа привезли. Весь город сбежался в порт поглядеть на безумного иностранца. Его везли на простой крестьянской телеге, на соломе. Всклокоченный Фридрих Нищий был закован в цепи, которые тщетно пытался порвать, и выкрикивал что-то бессмысленное:
– Так говорил Заратустра! По ту сторону добра и зла! Воля к власти!
Рядом с телегой в черном камзоле вышагивал невозмутимый хазарин Зигмунд Бред, знаменитый на всю Урюпу мозговед, головоправ, целитель человеческих душ.
Беснующегося немца заперли в трюме «Хироны», а Бреда поместили в хорошей каюте. Ивана и Демьяна Полый разместил в своей благоустроенной каюте на корме.
Утром следующего дня, это был первый день сентября, галеас покинул италийские берега. И, простившись с Веденцом пушечной пальбой, вышел в море.
Вскоре выяснилось одно прискорбное обстоятельство – поэт ужасно страдал от морской болезни. Любимец Аполлона и муз, как только началась качка, слег. Бледный, точнее, зеленый, стихотворец не вставал, не спал, не пил, не ел, а только сосал лимон, как посоветовал опытный Марко.
– Вскипая белою грядою, стихия чуждая дрожит. Дрожит и сердце, грудь заныла. Напрасно моря даль светла! – стенал несчастный.
Напротив, царевич прекрасно переносил качку и даже смело залез на самую высокую мачту. Капитан похвалил его, впрочем, заметив:
– Ты, принц, молодец. А что делать с твоим другом, ума не приложу. Думаю, его надо оставить на берегу. Мы будем заходить в порт Янину, там и высадим.
Юноша не знал, как отнестись к этому. И ничего не сказал Демьяну, решив положиться на волю случая.
Вечером следующего дня галеас прибыл в Янину. Это был эллинский город, давным-давно захваченный сарацинами. Теперь здесь сидел паша – наместник шахиншаха.
Как только корабль бросил якорь, бедного поэта на носилках по сходням снесли на берег. Начальник портовой стражи разрешил положить страдальца в здании таможни. Иван остался при нем.
На твердой земле стихотворцу полегчало. Он перестал стенать и даже съел немного хлеба. Глядя со слезами на царевича, Демьян говорил:
– Прости Христа ради, Ваня! Я так подвел тебя. Но путешествие по морю – не для меня. Шумят и пенятся валы! Нет ли сухопутного пути в эту проклятую сарацинскую страну?
– Нет, только морской путь.
– Проклятая страна! Страна рабов, страна господ! Тогда тебе придется оставить меня здесь. Плыви дальше один. А я буду ждать твоего возвращения.
– Ждать? А ежели я вернусь через много лет? А ежели вообще не вернусь? Давай-ка спать. Завтра разберемся. Утро вечера мудренее.
Утром, когда явился начальник стражи, юноша вывел стихотворца на воздух. Они пошли на берег моря, подальше от порта, и сели на большой камень.
– Я отправлю тебя назад, на Кулички. Ты согласен? – спросил Иван.
– А как же ты? Поплывешь один? – удивился Демьян.
– Ничего! Бери с собой хлеб насущный и неразменный рубль. Хошь, я отправлю тебя прямо к Кудеяру? Но я не оставлю здесь тебя одного.
– Нет, Ваня, тебе хлеб и рубль еще пригодятся.
– Тогда отправлю тебя так…
Царевич вынул из-за пазухи тряпицу и развернул. Поэт не успел остановить друга, как тот разорвал последний кошачий ус.
Тотчас на берегу появилась баба Яга.
– Здравствуйте, добры молодцы! Что, помощь моя нужна? Поди, нагулялись по белу свету и домой собрались?
– Здравствуй, бабушка! – улыбнулся юноша. – Очень нужна твоя помощь. Отправь нашего славного стихотворца к Кудеяру.
– Что же ты, Ванечка, кошачьими усами направо и налево разбрасываешься? И все для других. Для себя ничего не просишь. А как припечет, так уж я и не приду на помощь.
– Мне, бабушка, ничего не нужно. А вот бедный Демьян не выносит качки, худо ему. Он не сможет дальше плыть.
– Добро, соколик! Отправлю твоего дружка к Кудеяру. Ну, прощайтесь, ребята, да побыстрее. Холодно тут, ветер с моря надувает. Еще поясницу застужу.
Царевич и поэт обнялись. Стихотворец достал из кармана клочок бумаги.
– Вот, намедни ночью бессонница моя меня томила. И я написал тебе стихи. Потом прочти, сейчас не надо.
Демьян заплакал. Заплакал и Иван. Баба Яга зашмыгала носом.
– Я женщина добрая, чувствительная, меня легко разжалобить. Вот тебе, Ванюша, еще один кошачий ус. На самый крайний случай. Береги его пуще зеницы ока. Не потеряй. Прощай!
– Прощайте! – царевич вытер глаза ладонью. – Кудеяру поклон от меня.
И баба Яга с поэтом исчезли.
Юноша побрел к судну. «Ну вот, – думал он. – Я остался один. Совсем один». Развернул бумажку, данную стихотворцем, и прочел две строчки:
Пусть мы не можем обрести бесстрашие,
Зато мы можем обрести бессмертие.
– Непонятно, какое бессмертие, – вздохнул Иван.
На галеасе Марко Полый спросил царевича:
– Где твой болящий друг?
– Решил остаться на берегу и самостоятельно возвращаться на родину.
– Что же, Бог ему в помощь! Тогда мы поднимаем паруса и плывем дальше.
И вот «Хирона» поплыла по Средиземному морю. Юноша загрустил. То сидел в каюте, то стоял на корме и глядел на волны, пенящиеся за кораблем.
Капитан пытался ободрить его и развеселить, но ничто не трогало Ивана. Только когда Марко заговорил о разных странах и разных верах, царевич оживился.
– Какая вера в землях, что лежат за сарацинским царством?
– О, там великое множество вер. Сколько стран, столько и вер. В Синде и Мелуххе люди поклоняются необычным богам со звериными головами. В тибетском и могольском царствах почитают великого учителя Маха Гуру. В Катае тысяча вер. Что ни область, то своя вера. Одни верят в Маха Гуру. Другие поклоняются драконам, львам, даже свиньям и зайцам. Третьи прячутся в горах и с помощью алхимии ищут вечной жизни, приготавливая пилюли бессмертия. А на острове Тапробане живут бандерлоги – говорящие обезьяны. Они почитают Ханумана – демона-обезьяну.
Юноша удивился.
– Говорящие обезьяны? Один безумец недавно пытался уверить меня, что люди произошли от обезьян. Дескать, мы всего лишь бесхвостые говорящие обезьяны.
– Бандерлоги не вполне обезьяны. Мне довелось побывать на их острове. Это очень опасно. Поэтому, не хвастая, скажу: я единственный урюпеец, побывавший на Тапробане.
Глава 60
Иван еще больше удивился.
– Почему так опасно посещать этот остров?
– А вот послушай, принц. Я поведаю о своем путешествии на Тапробану. Пусть мой рассказ развлечет тебя. Итак, давным-давно мне было тридцать лет. Я был смел, точнее говоря, бесстрашен. Я ничего не боялся и уже изучил Средиземное море как свои пять пальцев…
Правительство города Веденца поручило Марко Полому найти морской путь в далекое и богатое царство Катай. Оттуда в Урюпу привозили фарфоровую посуду и шелковые ткани, стоившие баснословно дорого. Торговля ими сулила огромные выгоды.
Купцам Веденца хотелось торговать с Катаем, минуя сарацин, владевшими всеми сухопутными путями в эту страну. Ведь сарацины грабили и убивали иноземных купцов, а если и пропускали через свои владения, то разоряли всевозможными податями и поборами.
Правительство также поручило Марко попутно исследовать берега материка Ливии, а заодно разузнать, возможна ли морская торговля пряностями со страной Синд. На пяти кораблях Полый отправился в дальний путь. У путешественника были сарацинские карты, весьма несовершенные, и книги мореплавателей Ганнона и Полибия, в древности изучивших Ливию.
Выйдя из Средиземного моря, корабли Марко поплыли по морею-окияну вдоль берегов Ливии. Сначала они следовали мимо земель, захваченных сарацинами и потому хорошо известных. Затем пошли края, откуда привозили рабов-мавров. Потом начались земли никому не ведомые.
Полый боялся причаливать к берегу. Его пугала возможная недоброжелательность туземцев. Если моряки покидали корабли, то только для пополнения запасов воды и только под защитой заряженных пушек.
Плывя на юг, Марко, как вскоре выяснилось, обогнул Ливию и вышел в неизвестное море. Продолжая двигаться вдоль берега, он неожиданно встретил судно сарацинских купцов. Те несказанно удивились урюпейцам, однако отнеслись к ним дружелюбно.
Басурмане не знали, что Ливию можно оплыть с юга. Так далеко они никогда не забирались. Зато им хорошо был известен путь к Синду, Мелуххе, острову Тапробане и островам Дивехи.
– Впрочем, – предупредили купцы. – Если хотите остаться в живых, не высаживайтесь на берега Тапробаны.
– Чем же этот остров опаснее прочих? – удивился Полый.
– Там живут говорящие обезьяны – бандерлоги, народ кровожадный и коварный. Никто из мореходов, отправлявшихся на Тапробану, не вернулся оттуда живым. Все погибли.
Урюпейцы благополучно достигли Синда и Мелуххи, задешево накупили там пряностей и нагрузили ими два корабля. Отправив эти суда назад в Веденец, Марко продолжил путешествие к своей конечной цели – Катаю. По дороге решил посетить Тапробану – большой гористый остров, поросший лесом.
Как ни отговаривали его товарищи по путешествию, Полый все-таки направился на Тапробану. Он поплыл туда на маленькой лодке один, без оружия. Бандерлоги издалека заметили приближение чужака и вышли из леса на берег.
Их были тысячи и тысячи. Все вооружены копьями и топорами. Марко вспомнил, что когда-то Ганнон открыл остров, населенный дикими людьми, тела которых поросли шерстью. Дикари кидались камнями в древних путешественников. А как поведут себя жители Тапробаны?
Бандерлоги не нападали на человека. Они хотели только испугать его. Едва лодка причалила к берегу, обезьяны начали прыгать и кричать: