– Кто построил этот дворец? – спросил царевич. – Не одноглазый ли колдун с волшебным кольцом?
– Нет, – ответил старший слуга. – Дворец построил царь Юстиниан, дед нынешнего государя. Построил без колдовства и волшебства.
В термах горячая ванна уже ожидала юношу. Он обрадовался: «То, что нужно после вчерашней передряги!»
Иван был готов вечно сидеть в горячей воде и блаженствовать, но явился прислужник и сказал, что поспел обед. Не прикажет ли господин подать его сюда? Царевичу показалось странным совмещение мытья и трапезы, поэтому он поспешил покинуть ванну, одеться и сесть за стол.
Как только он окончил обед, слуги повели его к Мелхиседеку.
Самодержец принял гостя в прекрасной колонной зале. Ее пол был искусно составлен из разноцветных камней, складывавшихся в пестрый цветочный узор. Стены украшали яркие мозаики, изображавшие каких-то царей, военачальников и епископов.
Государь был один. Он отечески обнял и расцеловал юношу, а потом усадил в кресла.
– Хайре! Радуйся, Иван! Приветствую тебя на острове Элисий в стольном городе Неаполе. Я – царь Мелхиседек, твой вечный должник. Вчера ты спас мою дочь от чудовища Мревы, а сегодня я готов выполнить любую твою просьбу.
Царевич смутился.
– Живи вечно, великий государь! Я хочу видеть тебя своим отцом и другом, а не должником. Будь отцом и другом, расскажи мне об этом острове. Русские называют его Беловодьем и говорят, что здесь хранится самая наилучшая вера.
– Это долгий разговор. Знаю, как ты ездил по свету и искал веру, но побеседуем об этом после. Сейчас я хочу поведать о том, что произошло вчера.
– Я не был готов ко встрече с Мревой. И чудо, что удалось победить ее.
– И мы были не готовы к встрече с этим страшилищем. Месяц назад оно появилось над островом. Прежде мы никогда не видали его. Мы даже не поняли, что это было. Вдруг среди бела дня наступила черная ночь. Небо закрыли огромные крылья. Стало холодно и ветрено. Я приказал стрелять по чудовищу из пушек, пищалей и луков. Но пальба не достигала цели. Страшилище схватило когтями наш самый большой галеас «Пистис» и подняло в воздух. Люди на корабле и на берегу закричали от страха. А чудовище захохотало и заговорило.
Царь вздрогнул.
– Меня до сих пор пробирает дрожь, когда вспоминаю тот жуткий загробный голос. Страшилище назвало свое имя – Мрева – и потребовало, чтобы я, царь Элисия, принес ему в жертву свою старшую дочь. И назвало срок и место – первый день октября на закате солнца на мысе Микале. Потом Мрева отпустила галеас и улетела. Корабль с огромной высоты упал в воду, разбился и пошел ко дну. Утонули двести моряков. Так мы поняли, что шутки с Мревой плохи. Долго думали, что делать. Никто не мог дать толкового совета. И я вынужденно исполнил волю чудовища. Иного выхода не было. Но Бог услышал наши молитвы и послал тебя.
Глава 80
Мелхиседек рассказывал:
– У меня четверо детей. Старшему, Евгению, уже двадцать два года, и он женат. Хороший парень, умный, толковый. Из него выйдет прекрасный правитель. Вере семнадцать лет. Надежде – двенадцать. Любови – семь. Два года назад умерла моя супруга София. И Вера заменила сестрам мать. Понятно, как убивались девочки, когда узнали, что Вера должна погибнуть. А уж как я плакал.
Царь вытер набежавшую слезу.
– Но Вера была спокойна, как дочь древнего Иеффая. Говорила, что на все Божья воля. Вчера утром она исповедалась и причастилась. Надела любимое синее платье. Я хотел, чтобы вся столица проводила ее с колокольным звоном. Но она отказалась. Тогда я сам отвез ее на берег моря. Сам связал ей руки. И если бы не ты…
Государь поник головой.
– Не надо слез! – ободрил Иван. – Все хорошо кончилось. Все живы и здоровы.
– Да, слезы ни к чему. Нам надо радоваться и веселиться. Думаю, наши поэты и летописцы уже увековечили твой подвиг в стихах и книгах. Кстати, ты не хочешь написать родителям?
– Есть такая возможность? – обрадовался царевич.
– Конечно! Я буду писать славному Додону. И отправлю послание со скороходом. Так что напиши и ты. Порадуй родителей весточкой.
– А могу ли я написать моим друзьям Демьяну и Кудеяру?
– Разумеется. Мой гонец в мгновение ока доставит твое письмо в любое место.
– Благодарю, тогда непременно напишу. Только несколько позже. А пока я хотел бы… – юноша покраснел. – Хотел бы повидаться с Верой.
– Она с утра, как проснулась, все спрашивает о тебе. Сейчас Вера в саду с сестрами. Пойдем, я отведу тебя.
От дворца к морю спускался прекрасный сад. В нем росли кедры, кипарисы и пальмы. Журчали фонтаны. По песчаным дорожкам разгуливали павлины с пышными хвостами и кроткие ручные лани. В прудах плавали лебеди.
Царевны в белых платьях играли в мяч на солнечной лужайке. Увидев Ивана, они радостно закричали и подбежали. Только присутствие отца не позволило Вере кинуться на шею витязю. Впрочем, ее сияющий взгляд и густой румянец были красноречивее всяких объятий.
– Иван, познакомься, – улыбнулась красавица. – Это мои сестры – Надежда и Любовь.
Маленькие царевны запрыгали вокруг юноши.
– Ура! Он убил чудовище! Ура! Он спас сестру! Ура!
– Тебе было страшно? – спрашивала Надежда.
– Ты женишься на Вере? – спрашивала Любовь.
– Какие глупости говорите вы, девочки! – рассердился Мелхиседек. – Мне стыдно за вас. Пойдемте, лучше поиграем.
Он взял за руки дочерей и ушел с ними на лужайку.
А юноша взял за руку Веру и пошел с ней в другую сторону по дорожке.
Вечером Иван скрипел пером – писал родителям и друзьям. Он не был мастером сочинять послания. Поэтому письмо атаману и стихотворцу получилось коротким, но бодрым. А вот над посланием родителям пришлось попыхтеть. Царевич исписал несколько листов бумаги, подробно рассказывая о путешествиях. Даже рука заболела.
Ну вот и все – надо заканчивать. Юноша старательно вывел: «Только не знаю, найду ли я в Беловодье самую наилучшую веру. Как бы не пришлось дальше ехать». Подумав немного, он умакнул перо и написал: «Зато в Беловодье я нашел вам, любезные родители, невестку».
Поставив точку, Иван поглядел в окно на звезду Альтаир и подумал: «Любопытно, где моя родина? В какую сторону завтра отправятся эти бумаги?»
Утром гонец в сапогах-скороходах взял письма царевича и послание Мелхиседека, откланялся и исчез, семимильными шагами побежав через моря, горы и леса.
Пока он бегал, государь познакомил витязя с патриархом Макарием, главой всех христиан Элисия. Это был столетний старик, благообразный, седобородый и сухопарый в черном иноческом облачении. Несмотря на почтенный возраст, он был бодр и телом, и душой.
Макарий попросил царевича поведать о поисках веры. Юноша начал долгий рассказ, а старик внимательно слушал, покачивал головой и иногда добавлял что-то от себя. Например, когда зашла речь о Никеле, Макарий заметил:
– Ведь я был в Кучкове и возводил Никеля в патриарший сан. Но я даже подумать не мог, какой великий вред церкви нанесет он.
Знал старик и Рихарда фон Рауха.
– Мы с ним переписывались. Обменивались старинными книгами. Это был наиученейший человек. Но одновременно и наинесчастнейший. Благодарение Богу за то, что Он наконец призвал его к Себе.
Бывал патриарх и в Роме.
– Меня приглашал папа Александр Борджиа. Хотел, чтобы наши церкви сблизились и соединились. Три месяца, пока шли переговоры, я жил в его дворце. Что и говорить, дворец прекрасный. А вот люди в нем… В общем, переговоры кончились ничем, и я вернулся домой.
Бывал и на острове Эрос.
– Я плавал туда с Григорием Мистиком.
Узнав о том, как Иван освободил всех рабов в сарацинском царстве, старик довольно улыбнулся.
– Ты сделал великое дело. Думаю, ты осушил немало слез, беспрестанно лившихся годами. Ты дал свободу людям, а Бог, я верю в это, даст свободу тебе, позволив познать истину. Ибо Он Сам сказал: «И уразумеете истину, и истина освободит вас».
Как раз, когда рассказ окончился, явился гонец. Он привез два письма от Додона и Маланьи и письмо от Демьяна и Кудеяра.
– Что ж, – вздохнул Макарий. – Пока окончим нашу беседу. Но, думаю, мы еще не раз поговорим о разном. О Боге, о вере, о таинстве воды и духа, о таинстве хлеба и вина. Завтра воскресенье, приходи на службу в собор святой Софии. Посмотришь, как мы молимся Богу.
Царь и патриарх углубились в чтение послания державных супругов. А юноша, взяв свои письма, пошел в сад. Сел на мраморную скамью у фонтана и сначала прочел послание от поэта и атамана.
Стихотворец писал, что живет в новом доме Кудеяра. Дом – полная чаша. Разбойник и его семья счастливы и благополучны, благодарят царевича за великие милости и кланяются. Он же, Демьян Скоробогатый, пишет поэму о подвигах Ивана Додоновича и просит прислать подробное описание всего, что приключилось с ним на острове Эрос, в сарацинской стране, под водой и в Беловодье.
Подошла Вера и села рядом. Вместе прочитали письмо от родителей. Додон начинал с дурного известия. О Димитрии и Василии ни слуху, ни духу. Наверное, погибли. Хорошо, что Иван остался жив. Это утешает отца, а еще больше – мать. Они гордятся им. Ждут домой с обстоятельным рассказом о приключениях и подвигах. Радуются, что он встретил достойную девушку. Нет лучшей супруги для царского сына, чем царская дочь. И хотя они не знают ее, но уже готовы полюбить, раз полюбил их сын.
Вера, прочтя это, смутилась и тихо сказала:
– Если ты любишь меня и хочешь жениться на мне, то должен принять нашу веру. На Элисии строгий закон: заключать браки только между единоверцами, а с безверными и иноверными не брачиться.
– Ради тебя я готов на все. – Иван взял девушку за руку.
– Ты должен думать не только о себе, но и о своем народе. Ведь отец посылал тебя не за женой, а за верой для народа.
– Мне кажется, найдя тебя, я нашел веру и для себя, и для нашей страны.
Остаток дня они провели, гуляя по обширному саду и беседуя. Даже не пошли на обед. Они были так увлечены друг другом, что не чувствовали голода. Но, когда пришла пора ужина, мамки-няньки отыскали влюбленных и повели во дворец, приговаривая: