— Но у тебя же, наверно, были пленники, — Карр выигрывал время: он никогда не слыхал о пленниках берсеркера. Языку машина могла научиться у одного из своих собратьев.
— Нет, пленников у меня никогда не было.
Машина ждала. Заданный ею вопрос, казалось, висел в воздухе.
— На корабле имеются клетки только моего собственного тела. Думаю, что я мог бы дать тебе немного.
— Будет достаточно половины кубического сантиметра. Такая потеря не предоставит для тебя никакой опасности. Кусочка твоего мозга я требовать не буду. Я понимаю, что ты стремишься избежать ситуации, называемой болью. Мне хочется по возможности помочь избежать ее.
«Неужели эта штука хочет накачать меня наркотиками? — подумал Карр. — Это было бы слишком просто». Во всех рассказах о нем берсеркер представлялся совершенно непредсказуемым и иногда невероятно изобретательным.
Карр решил продолжать начатую игру.
— У меня есть все, что необходимо, — на всякий случай предупредил он берсеркера. — Имей в виду, что я буду постоянно следить за панелью управления. Через некоторое время я положу в переходный отсек кусочек своей ткани.
Карр открыл корабельную аптечку, извлек оттуда обезболивающее средство и приступил к работе, держа в руке стерильный скальпель. Кое-какая подготовка по этой части у него имелась.
Перевязав образовавшуюся небольшую рану, Карр очистил кусочек от крови и лимфы и слегка дрожащими пальцами поместил его в маленькую трубочку. Затем, ни на секунду не теряя бдительности, Карр оттащил свалившегося пилота к переходному отсеку и оставил там вместе с предназначенным для берсеркера образцом собственной ткани. Совершенно измученный, он вернулся на свое кресло. Едва он откинул крышку люка, как некое существо проскочило в отсек и тут же покинуло его.
Карр решил принять что-нибудь возбуждающее. Он знал, что боль при этом усилится, но необходимо было физически поддержать себя. Минуло два часа. Карр заставил себя проглотить кое-что из аварийного пайка. Он ждал, не сводя глаз с панели управления.
Карр едва не подпрыгнул от неожиданности, когда берсеркер вдруг вновь заговорил: как-никак прошло почти шесть часов ожидания.
— Ты свободен, можешь уезжать, — произнесла машина. — Передай тем жизненным единицам, которые управляют твоей планетой, что после ремонта я встану на вашу сторону. Изучение твоих клеток убедило меня в том, что человеческое тело — это высшее творение во всей вселенной и что помощь вам я должен сделать своей целью. Ты меня понял?
Карр будто проглотил язык.
— Да… да… Я тебя убедил… — лепетал он. — После ремонта ты будешь сражаться на нашей стороне.
Некая сила решительно, но мягко подтолкнула его корабль. Через смотровое окно он увидел звезды и понял, что огромный люк, который поглотил его несколько часов назад, раздвигается.
Карр вел свой корабль в глубине вселенной, продолжая оставаться в нормальном пространстве. Последний раз взглянув на берсеркера, он отметил, что машина действительно двигается так, словно собирается опуститься на планетоид. Было очевидно, что преследовать Карра берсеркер не собирался.
Спустя пару часов после своего освобождения Карр, наконец, позволил себе отдохнуть от длительного напряженного слежения за экраном радара. Он решил провести осмотр внутренней двери переходного отсека. Закачав в него воздух, Карр вошел в отсек. Механического пилота там не было, отсутствовала и проба ткани, подготовленная им для берсеркера. Вообще не было ничего необычного. Карр глубоко вздохнул, словно сбросив с себя огромный груз, закрыл отсек и отправился к смотровому окну, намереваясь провести несколько часов в наблюдении за звездами.
В конце первого дня пути Карр сбросил скорость, поэтому, когда пошел второй день его возвращения, он все еще находился вдали от дома. Карр ел, спал и время от времени разглядывал свое лицо в зеркале. Иногда он взвешивался, после чего опять с интересом следил за звездами, словно человек, охотно занимающийся давно позабытым делом.
В течение двух последующих дней его корабль под влиянием гравитации выгнулся эллипсом вокруг родной планеты, будто заколка для волос. Приблизившись к планете, которая словно висела между ним и огромной скалой — берсеркером — Карр передал по радио.
— Эй! На поверхности! У меня хорошие новости.
Ответ пришел к нему почти мгновенно.
— Мы все время следили за тобой, Карр. Что происходит? Что там было?
Он рассказал им все.
— Вот так обстоят дела на данный момент, — закончил Карр. — Мне кажется, берсеркер действительно нуждается в ремонте. Если сейчас атаковать его двумя боевыми кораблями, думаю, что победа будет за нами.
— Понятно.
На поверхности развернулось оживленное обсуждение. Затем опять послышался голос. На сей раз в нем отчетливо звучала некоторая неловкость.
— Карр, ты еще не начал опускаться. Мы думаем, ты поймешь. Эта штука наверняка пыталась тебя обмануть.
— Да, я знаю. Даже падение механического пилота могло быть разыграно. Я думаю, берсеркер был слишком сильно поврежден и не хотел рисковать, вступая в бой; поэтому он попытался действовать иначе. Предполагаю, он что-то впустил в воздух в моей кабине перед тем, как позволить мне уйти. А может быть, подбросил какую-нибудь дрянь в переходный отсек.
— А что это, по-твоему, может быть?
— Мне кажется, что это новый вирус, только что переживший мутацию. Машина проектировала его специально таким образом, чтобы он поражал ткань, подобную той, что я дал ей. Берсеркер думал, что я поспешу домой, окажусь там еще до того, как заболею, и распространю у нас эту штуку. Очевидно, он считал, что изобретает биологическое оружие, использует жизнь для борьбы с жизнью подобно тому, как мы заставляем машины сражаться с другими машинами. Образец ткани, по всей видимости, был ей нужен для того, чтобы внедрить в него вирус. Скорее всего вирус жил в каком-нибудь домашнем животном. Судя по всему, пленников-людей у этой машины раньше действительно не было.
— Ты думаешь, вирус? А как он действует на тебя, Карр? У тебя есть боли? Я имею в виду, более сильные, чем раньше?
— Нет.
Карр повернулся на крутящемся кресле и взглянул на график, который начал вести недавно. Из него следовало, что за два последних дня потеря веса прекратилась. Наоборот, он становился тяжелее. Он взглянул на свое тело, на покрытое бинтами место в центре бесцветной, не похожей на человеческую ткань, области. Она явно уменьшилась в размерах, и он даже заметил первые признаки появления новой здоровой кожи.
— Что эта штука делает с тобой?
Карр позволил себе улыбнуться и в первый раз высказать вслух все укрепляющуюся в нем надежду:
— Мне кажется, она убивает мой рак.
КАМЕННОЕ МЕСТО
Большинству людей война не принесла никакого чудодейственного исцеления. Наоборот, они постоянно ощущали на себе огромное, разрушающее давление, которое, казалось, существовало всегда и которому не будет конца. Некоторые превратились в жестоких убийц, разум других сделался ужасным и неумолимым, как у тех машин, с которыми им пришлось сражаться.
Но мне все-таки довелось прикоснуться к разуму тех, пусть очень редких людей, кто пытался противостоять напору жестокости. Именно эти люди стали для меня олицетворением жизни, жемчужинами среди живых.
За свои двадцать четыре года жизни Митчел Спэйн повидал множество космопортов, разбросанных по самым дальним уголкам Вселенной. Люди из Солнечной системы я их потомки распространились уже во всей галактике. Однако космопорт Гоби, расположенный на Земле, был, вероятно, самым большим из всех.
И все же сейчас, глядя вниз из снижающегося, забитого людьми, челнока, на огромной поверхности пустыни он не мог разглядеть ничего, кроме огромной толпы. Люди, собравшиеся, чтобы приветствовать героев, теснили выстроившихся в шеренгу полицейских, словно вступив в противоречие со своей благородной целью. Космические челноки, вытянувшись в воздухе вертикальной цепочкой, вынуждены были приостановиться, высматривая место для посадки.
Митчел Спэйн, находящийся в нижнем челноке, до отказа забитом людьми, казалось, совсем не интересовался проблемами, возникшими с посадкой. Только что в его отсек — когда-то это был комфортабельный холл, из которого можно было любоваться космическими видами, — вошел сам Йоханн Карлсен. Митч впервые получил возможность вблизи рассмотреть вновь назначенного Верховного Командующего, в ведении которого находились вопросы обороны всей Солнечной системы. От самого Эстила вел он флагман Карлсена, но так ни разу и не видел Верховного.
Карлсен едва ли был старше Митчела Спэйна и уж точно не выше. Его маленький рост удивил Митча; он ожидал увидеть статного мужчину. Правителем Эстила Карлсен сделался благодаря влиянию своего сводного брата, могущественного Филиппа Ногары, императора Эстила. Но удерживал этот пост он исключительно мужеством и талантом.
— Боюсь, что эта полоса будет занята до конца дня, — Карлсен обратился к землянину, который только что пересел в челнок из подошедшего космомобиля и теперь холодным взглядом осматривал все вокруг. — Давайте откроем смотровые окна, я хочу видеть, что там происходит.
Задвигались металлические и стеклянные панели, на глазах изменяя планировку корабля, и герметичные окна превратились в небольшие балконы, открытые навстречу дуновениям земного воздуха и свежим запахам пышущей жизнью планеты. До земли оставалось всего несколько сотен футов. Послышались крики толпы, приветствующей Верховного:
— Карлсен! Карлсен!
Командующий ступил на балкон, чтобы лично осмотреть поверхность и решить вопрос с приземлением. Люди, находившиеся в отсеке, дружно подались вперед, словно желая последовать за ним. В основном это были добровольцы с Эстила. Лишь немногие искатели приключений, подобно Митчелу Спэйну, бродяге-марсианину, пришли с других планет, влекомые солидным вознаграждением, которое Карлсен обещал победителям.