Т передернул носом и издал смешок.
— Вы считали, что во мне еще осталось добро, так что ли? И когда-нибудь оно проявится? Я сказал бы, что вы сумасшедшие. Но это не так. Тэддеус был совершенно реальным. Какое-то время я чувствовал его присутствие в своем мозгу. Может быть, он и сейчас там, только прячется. Ну и как я смогу добраться до него, а? — Т поднял правую руку и слегка надавил пальцем на уголок своего правого глаза. — О! Я не люблю испытывать боль. У меня очень тонкая нервная система. Доктор, а как же его глаз может находиться справа, если все поменялось местами? И если это его глаз, то каким образом я чувствую все, что с ним происходит?
— Его глаз расположен справа потому, что я разделил также и систему зрительного восприятия. Объяснить это немного сложнее…
— Не беспокойтесь, мы покажем Тэддеусу, кто здесь хозяин. Он может это увидеть вместе со всеми вами. Эй, чернявая, подойди-ка сюда. Мы давненько с тобой не играли, не так ли?
— Нет, — прошептала девушка. Она обхватила свое тело руками, и, казалось, вот — вот потеряет сознание. Однако все же подчинилась и подошла к Т. Два месяца рабства научили их тому, что самое легкое — это подчиниться.
— Тебе нравится этот шалопай Тэд, правда? — шепотом произнес Т, когда девушка остановилась подле него. — Тебе симпатично его лицо, не так ли? А как насчет моего? Ну-ка взгляни на меня!
Т увидел, как его левая рука вытянулась вперед и прикоснулась к щеке девушки, нежно и с любовью. По ее удивленному лицу он мог понять, что она чувствует прикосновение Тэддеуса. Никогда она не смотрела на Т такими глазами. Т закричал и поднял кнут вверх, чтобы ударить ее, но его левая рука взметнулась и перехватила правую, словно терьер, сжимающий в челюстях змею.
Правая рука Т по-прежнему держала кнут, но ему показалось, что кости запястья затрещали. Ноги его переплелись, и Т упал на пол. Он попытался закричать, чтобы позвать на помощь, но из уст его раздалось рычание. Роботы стояли в стороне, наблюдая. Казалось, что прошло еще много времени, прежде чем доктор склонился над ним, осторожно закрыв черной повязкой его левый глаз.
Теперь я способен глубже осознать, что со мной происходит, и принимаю все, как должное. Сначала я хотел, чтобы врач удалил мне левый глаз. Старик соглашался со мной, цитируя при этом одну из древних книг Верующих, в которой говорилось насчет того, что согрешившее око следует вырвать. Мне казалось, что глаз — небольшая плата за то, чтобы избавиться от Т.
Однако доктор, немного подумав, отказался.
— Т — это ты сам, — таков был его ответ. — Я не могу просто навести на него свой скальпель и вырезать его, хотя мне и удалось отделить вас друг от друга. Сейчас ты контролируешь обе половины своего тела. Когда-то они подчинялись ему. — Доктор устало улыбнулся. — Относись ко всему этому так, будто в мозгу твоем постоянно заседает комитет, в состав которого входят всего три члена. Один из них Тэддеус, второй — Т, но все решает голос третьего участника вашей тройки, а это ты сам. Пойми, облегчить твое положение я не могу.
Выслушав это объяснение, старик тоже согласился с ним.
Теперь я в основном хожу без повязки. Читать и говорить проще, когда я пользуюсь левым полушарием — оно ведь так долго было во мне доминантным. Несмотря на это я продолжаю оставаться Тэддеусом. То ли потому, что я сам сделал для себя этот выбор, то ли это все действительно так просто?
Время от времени я разговариваю с берсеркером, который все еще верит в неистовое неприятие законов у Т. Он планирует изготовить кучу поддельных денег, монет и банкнот, которые я должен доставить на какую-нибудь высокоразвитую планету. Машина считает, что моя дьявольская сила поможет ему разложить там моральный дух людей и направить их друг против друга.
Но повреждения берсеркера велики настолько, что он не способен следить за пленниками постоянно. А может быть, ему просто не до этого. Используя предоставленную мне свободу передвижения, я с помощью сварки скрепил вместе несколько серебряных монет так, чтобы они образовали кольцо. Затем я охладил их до уровня сверхпроводимости в одной из камер, расположенных рядом с безжизненным сердцем берсеркера. Халстед говорит, что с помощью этого кольца, проводящего постоянный электрический ток, мы сможем запустить сверхзвуковой двигатель шлюпки, которая сейчас является нашей тюрьмой, и разорвать корпус берсеркера изнутри. А вдруг нам удастся повредить его настолько, что мы будем спасены! А может быть, машина убьет всех нас.
Но пока я жив, я — Тэддеус. Я управляю собой, и обе мои руки, прикасаясь к длинным черным волосам, полны нежности.
ГОСПОДИН ШУТ
Обычно люди объясняют причины своих побед в терминах статистики вооружений или говорят о жертвах, которые пришлось принести.
Но некоторые победы не имеют разумного объяснения. В одном из удаленных миров десятилетия беспечного спокойствия привели к тому, что люди практически остались без обороны. Но в один прекрасный день в небе над планетой неожиданно появился берсеркер.
Приглашаю вас разделить их смех!
Потерпев поражение в решающем сражении, компьютеры берсеркера осознали необходимость обстоятельного ремонта своих старых машин и скорейшего строительства новых. Они отыскали во вселенной потайные, скрытые от посторонних глаз, уголки, где в достаточном количестве имелись необходимые полезные ископаемые, а вероятность появления людей, которые в охоте на берсеркера проявляли все большую активность, постепенно превращаясь из преследуемых в преследователей, была относительно мала. В этих своих тайных пристанищах они развернули автоматические суперверфи.
Однажды к одной из таких площадок подошел берсеркер, нуждающийся в ремонте. Корпус его был покрыт рваными пробоинами, полученными в недавнем сражении, внутреннее оборудование имело многочисленные и значительные повреждения. Приблизившись к темному планетоиду, раненый берсеркер вместо того, чтобы, как обычно, плавно приземлиться, буквально свалился на него, едва не повредив недостроенный корпус новой машины. Службы верфи даже не успели приступить к аварийному ремонту. Двигатели раненой машины заглохли, запасная система питания отказала, и берсеркер, словно гигантское животное, затих и спокойно умер.
Установленные на верфи компьютеры обладали способностью к широкой импровизации. Они внимательно обследовали повреждения машины, взвесили возможные направления проведения ремонтных работ, а затем, словно каннибалы, поедающие себе подобного, начали не спеша разбирать своего раненого собрата. Однако вместо того, чтобы, как предписывали инструкции, составленные еще строителями первых берсеркеров, внедрить смертоносную цель новой машины в силовое поле нового мозга, они, наряду со множеством других деталей, извлекли из обломков и старый изношенный мозг.
Люди, создатели берсеркеров, не могли предвидеть, что когда-нибудь может произойти нечто подобное и поэтому не заложили в компьютеры знание о том, что внутри мозга каждого из построенных ими берсеркеров имеется аварийный выключатель. Они предусмотрели эти выключатели для удобства проведения испытаний первых берсеркеров: ведь строители были вынуждены сами запускать их. А кому хочется погибнуть от рук своего собственного детища, способного не раздумывая уничтожить все живое?
Когда мозг берсеркера переместился из одного корпуса в другой, аварийный выключатель установился в исходное состояние, и берсеркер лишился возможности совершать то, для чего был задуман, — убивать.
Старый мозг оказался обладателем новой могущественной машины — оружия, с помощью которого шутя можно опустошить любую планету, и новых двигателей, способных нести его огромную массу со сверхсветовой скоростью.
Никого из строителей первых берсеркеров давно уже не было в живых. Они не могли предвидеть такого развития событий и не предусмотрели никаких мер для выхода из подобных ситуаций. Устройства, способные отключить аварийный выключатель, на верфи отсутствовали.
Шут — формально он еще считался обвиняемым, но вина его ни у кого уже не вызывала сомнений, — стоял перед присяжными. Они казались ему сплошной полосой гранитных лиц, протянувшейся над длинным столом. Со всех сторон его окружали стереокамеры. Преступление было столь необычно и вызывающе, что все правители планеты А вошли в состав суда, рассматривающего это дело.
Через месяц должны были состояться всепланетные выборы, и члены правительства, видимо, считали, что накануне столь важного события полезно будет лишний раз оказаться в центре всеобщего внимания. Никто из них не хотел упускать возможности появиться перед камерой по такому поводу, который формально не связан с предвыборной борьбой, и тем самым получить дополнительное преимущество перед оппозиционной либеральной партией. Правила проведения предвыборной кампании предписывали, чтобы всем претендентам предоставлялось равное время на телевидении для разъяснения своих лозунгов и программ. Трансляция из зала суда не имела отношения к политике и поэтому не учитывалась при подведении итогов.
— Хочу представить вашему вниманию еще одно доказательство, — произнес Министр коммуникаций, не вставая с кресла и подняв над головой какой-то предмет, напоминающий дорожный знак, подобный тем, что устанавливаются для информирования пешеходов. На белом фоне крупными черными буквами было написано:
ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПОСТОРОННИХ
— Когда устанавливают какой-нибудь знак, — продолжал Министр, — то в первый день все обращают на него внимание. — Он сделал паузу, словно вслушиваясь в собственные слова. — Я хочу сказать, что знак на оживленной пешеходной дорожке привлекает к себе естественное внимание. Но на этом знаке последнее слово в данном контексте полностью лишено какого-либо смысла.
Президент правительственного Комитета, а следовательно, и всей планеты нетерпеливо кашлянул. Склонность Министра к использованию трюизмов на сей раз делала его речь даже более скучной, чем обычно. Шансы либералов на победу при голосовании вряд ли были значительными, однако подобные накладки могли придать им новые силы.