Она сжала его руку, но промолчала, не поднимая глаз.
— Лиза, так что ты скажешь на это?
— Но что именно ты предлагаешь мне, Деррон?
— Послушай, только вчера ты рассказала о заботах своей подруги и, как мне показалось, уже отлично разбираешься во всем, что касается отношений между женщинами и мужчинами.
— Итак, ты хочешь, чтобы я временно пожила с тобой? — холодно и отчужденно прозвучал ее голос.
— Пойми, все в мире временно, постоянного ничего нет. Только что на собрании персонала… Нет, я не имею права об этом рассказывать. Но дела идут очень неважно. И я хотел бы разделить с тобой все то хорошее, что осталось на нашу долю.
По-прежнему сохраняя молчание, она позволила ему вывести себя на каменные ступени у небольшого паркового ручья.
— Лиза, ты мечтаешь о церемонии свадьбы? Наверное, мне нужно было попросить тебя выйти за меня замуж? Но едва ли кто-нибудь осудит нас, если мы обойдемся без церемонии. К тому же мы сэкономим уйму времени без всяких там бюрократических формальностей. Так что, ты продолжаешь думать, что мы обязательно должны сыграть свадьбу?
— Нет. Но меня беспокоит твоя манера говорить обо всем, как о чем-то временном. Очевидно, сюда включаются и чувства?
— Когда нет ничего постоянного. Но это совсем не значит, что мне так нравится. Кто в нашем мире может сказать, что он будет чувствовать через месяц или год? Через месяц мы все, скорее всего…
Он не договорил.
— Деррон, там, в госпитале, люди считают, что жизнь человека нужно сделать более постоянной, даже если у него и нет времени в запасе.
— Так вот чему учат в госпитале?
— Ну хорошо, возможно, я всегда так считала.
Что же, он думал так года полтора тому назад. Целую жизнь тому назад… Лицо, которое он не мог заставить себя позабыть, снова появилось перед глазами.
У Лизы, кажется, тоже имелось некое воспоминание.
— Посмотри хотя бы на Матта, — сказала она. — Вспомни, в каком он был состоянии. Чтобы выжить и поправиться…
— Извини, — перебил ее Деррон, взглянув на указатель времени и с облегчением обнаружив вескую причину, чтобы уйти, прервав этот разговор. — Мне нужно бежать. Я опаздываю на собрание.
Ученые после целого ряда вычислений и перепалок пришли к общему соглашению.
— Получается вот что, — начал объяснение избранный ими докладчик. — Если мы хотим иметь хотя бы надежду на восстановление жизнелинии Ая, то должны сначала зафиксировать поврежденную часть, чтобы свести ущерб к минимуму — как бы наложить шину на перелом.
— И каким образом? — поинтересовался Командующий.
Ученый устало махнул рукой.
— Я могу предложить единственный способ — послать кого-то вместо Ая. Чтобы путешествие в Королевию завершилось благополучно, и чтобы он играл роль короля несколько дней. Посланный может взять с собой коммуникатор, и мы будем поддерживать с ним непрерывную связь. Если же берсеркер не проявит активности, то заместитель сыграет остальную часть жизненной линии Ая в необходимых деталях — чтобы только мы смогли выжить.
— Как долго по-вашему, человек может с успехом играть такую роль? — перебил кто-то.
— Не знаю. Джентльмены, я вообще не уверен, что нам удастся провести операцию замещения. Ничего подобного до сих пор не делалось. Но, по крайней мере, это даст нам еще несколько дней реального времени, чтобы найти какой-нибудь другой выход.
Командующий задумчиво потер колючий от щетины подбородок.
— Ладно, если это — единственная идея, мы должны ее разработать. Но Ай жил в двенадцати столетиях от нас в прошлом. Это значит, что переброска отсюда человека исключена. Верно?
— Боюсь, что это так, сэр, — подтвердил биофизик. — Ментальная деволюция и серьезные потери памяти начинаются с рубежа в четыреста лет.
Тогда Командующий монотонно принялся рассуждать вслух:
— Может быть, кто-то предполагает, что нам удастся избежать затруднений, применив серв-комплекс? Нет, едва ли. Его невозможно достаточно убедительно замаскировать под человека. Что же остается? Мы должны использовать одного из современников Ая. Найти человека, способного выполнить эту задачу, убедить и обучить его.
— Внешность особой роли не играет, — добавил кто-то. — В королевстве он известен только по слухам.
Полковник Лукас, офицер-психолог в составе Хроноопераций, прокашлялся и попросил слова.
— Мы должны заставить команду Ая принять подмену, при условии, что они хотят видеть своего короля живым. Это удастся, если мы вытащим всю компанию в наше время на несколько дней.
— Если понадобится, мы и это устроим, — заверил его Командующий.
— Отлично. — Лукас что-то задумчиво чертил на листке блокнота. — Сначала мы применим некоторые транквилизаторы и успокаивающие наркотики… Потом узнаем детали убийства… несколько дней гипноза… Я уверен, что-нибудь у нас получится.
— Хорошая мысль, Люк. — Командующий оглядел собравшихся. — Теперь, джентльмены, пока идея свежа, попытаемся решить первую крупную проблему. Кто будет заместителем Ая?
Нет, подумал Деррон, кто-то еще, кроме меня, должен увидеть единственно возможный ответ. Он не хотел предлагать идею первым, потому что… просто не хотел. Нет! Гром и молния, почему он не может сказать? Ему платят за то, чтобы он думал, и с самой чистой совестью можно говорить.
Он хмыкнул, сидящие рядом удивленно посмотрели на него.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, джентльмены. Но разве у нас нет человека, которого мы могли бы послать в век Ая, не опасаясь потери его памяти? Я имею в виду человека, который происходит из еще более глубокого прошлого.
Обязанности Харла были ему ясны до боли. Довести корабль до Королевии, а по приходу предстать перед королем Горбодуком и принцессой, посмотреть им в глаза и поведать о трагической гибели Ая. Харл постепенно начинал сознавать, что в его рассказ могут и не поверить.
А что тогда?
Остальные члены команды были избавлены, по крайней мере, от этого неожиданного груза ответственности. Прошло уже много часов после нападения монстра, но они продолжали подчиняться приказам Харла, не задавая вопросов.
Солнце садилось, но Харл снова приказал им взяться за весла, намереваясь заставить грести всю ночь, чтобы удержать от изъявлений горя, которые наверняка должны будут иметь место, если людей оставить без дела.
Они гребли, словно слепые, с пустыми от ярости и потрясения лицами. Весла часто сбивались с ритма, стучали друг о друга или неуклюже шлепали по поверхности воды. Никто из-за этого не ссорился, не обращая внимания. Трола затянул погребальную песню — оплакивал единственного человека, способного вступить с ним в единоборство.
В пурпурном шатре на крышке сундука, в котором Ай держал свои сокровища, покоился его крылатый шлем, — все, что осталось от короля…
Десять лет назад Ай был настоящим принцем с настоящим королем — отцом. Примерно в это время у него начала пробиваться борода и в окружении появился Харл, ставший в скором времени его правой рукой. Двойная болезнь зависти и предательства начала, подобно чуме, распространяться среди братьев, дядюшек и кузенов Ая. От этой чумы вскоре погиб отец, многие другие родственники, погибло само королевство, разделенное множеством других чужаков.
Наследство Ая сократилось до размеров палубы боевого корабля — лично Харл не имел возражений, что касалось его самого. Он даже не жаловался на увлечение чтением, на молитвы, обращенные к человеку — богу, человеку — рабу, который проповедовал любовь и милосердие и которому за это клиньями раздробили кости…
Внезапно то ли над кораблем, то ли под ним прошла некая сила, качнувшая судно и мгновения спустя исчезнувшая. Харл было решил, что это вернулся дракон и, поднимаясь из бездны, почесался тушей о корпус корабля. Гребцы, видимо, подумали так же, потому что побросали весла и схватились за оружие.
Но никакого дракона видно не было, как и, впрочем, ничего другого. Со скоростью, совершенно сверхъестественной, вокруг корабля сомкнулся туман. Красный, гаснущий свет солнца превратился в рассеянное белесое свечение. Оглянувшись по сторонам, Харл, сжимая в руке боевой топор, заметил, что даже ритм волн стал иным. Воздух стал теплее, изменился сам запах моря.
Окруженные непонятным мягким светом, люди тихо шептали: «Волшебство».
— Гребите вперед! — приказал Харл, сунув бесполезный топор за пояс. Он постарался, чтобы в голосе прозвучала уверенность, хотя в действительности чувство направления совершенно покинуло его.
Он передал рулевое весло Троле, а сам перешел на нос, заняв место смотрового. Но не успели гребцы раз пятьдесят налечь на весла, как он выбросил вверх руку, приказывая остановиться.
На расстоянии не более броска копья из серого тумана материализовался песчаный берег. Какого рода земля лежала позади этого берега — не было видно.
Увидев берег, команда опять зашептала — всего несколько минут назад на горизонте не было никакой земли.
— Но впереди явно твердый берег.
— Похоже, я не удивлюсь, если он исчезнет, как дым.
— Волшебство!
Конечно же, это было волшебство. Они попали во власть некой магической силы, злой или доброй. Другой вопрос — что делать в этой ситуации, и делать ли вообще что-нибудь. Харл перестал притворяться, что знает, что делает, и созвал совет. После недолгого спора было решено грести в обратную сторону от колдовского берега, чтобы выйти из-под воздействия чародейских сил.
Солнце уже давно должно было сесть, но бледный свет, просачивающийся сквозь туман, не угасал. Собственно, он стал даже ярче, потому что по мере удаления от берега туман редел.
Едва они вынырнули из полосы тумана, и Харл уже понадеялся на прекращение волшебства, как корабль едва не врезался в черную, гладкую, почти совершенно ровную стенку, поднимающуюся из моря. Стена была слегка вогнутая и не имела видимого края или верха, уходя во все стороны, над всем морем, куда хватало глаз. Глядя вверх от подножия этой стены, люди обнаружили, что она образует гигантскую чашу над их маленьким судном. В самом зените, далеко над головой яркие, как куски солнца, огни бросали свет на белый туман и черную воду.