ал, беспомощно подпрыгивая на носках туфель, словно в каком-то безумном радостном танце, Тупелов миновал импровизированную камеру для брифинга, где докладывал о событиях последних часов Франк Маркус.
— … Он ведь звал меня, в самом конце, когда они утащили его. И как вспомню это, так просто не могу…
10
Даже оказавшись без Ланселота, Мишель чувствовал, что скорость корабля добро-жизни, удиравшего от Миранды, очень высока. И как только они удалились достаточно далеко, он почувствовал, что была изменена настройка генераторов искусственного тяготения. Как и на дредноуте «Джоханн Карлсен», уровень был установлен по гравитации Алпайна.
Когда робот надевал на себя Ланселота, Мишель заранее знал, что машина не выдержит, и он лелеял надежду, что разрушение окажется заразной болезнью, которая не обойдет и самого Координатора. Но это устройство оказалось достаточно благоразумным и отсоединилось от раба-андроида до начала испытаний.
Он знал, что мужчина в серой одежде тоже погибнет, и его ужасная смерть не была для Мишеля неожиданной. Хотя он никогда еще не видел смерти своими глазами, сейчас это мало что для него значило. Просто врагов стало на одного меньше, и Координатор потерпел небольшое, но поражение.
Поскольку сам он все еще был жив, можно было предположить, что берсеркерам требовалось от него что-то выяснить, кроме Ланселота, и он решил подождать и выяснить, что именно им нужно. Когда был застрелен толстяк в сером, женщина с русыми волосами, которой Координатор явно не доверял, была насильно выведена из рубки. Она чем-то напоминала Мишелю его мать, и мысль о матери, оставшейся на Миранде, на некоторое время вытеснила из его сознания все другие мысли.
Короткий приказ Координатора заставил трех уцелевших представителей добро-жизни выйти из рубки, чтобы заняться каким-то делом. Два андроида сняли Ланселота с мертвого человека, тело которого, словно куча мусора, было затем опущено в люк мусоросброса. Ноги его не поместились, и лишь когда верхняя часть туловища была в тишине переварена дезинтеграторам где-то в недрах мусоросброса, ноги исчезли в отверстии люка.
И снова Ланселот лежал поперек пустого капитанского кресла. Андроиды, выполнив последнее задание, замерли неподвижно, превратившись в металлические статуи. Наконец, Мишель остался один на один с Координатором.
Все это время он продолжал стоять, и теперь сел в свободное кресло — не капитанское, конечно, — лицом к металлическому пауку, который расселся на верхушке капитанской консоли.
Усевшись, он стал ждать. Координатор тоже ждал. В этой новой тишине, которая, казалось, грозно сгущалась в рубке, Мишель ловил малейший звук, который мог исходить от предводителя врагов, но ничего не слышал. Было так тихо, что ему казалось, будто при некотором усилии он мог бы услышать сейчас собственное сердцебиение, даже без помощи Ланселота.
Сколько прошло времени — этого Мишель не знал. Страх накатывался волнами, он преодолевал его, отбрасывал, стремясь защитить ясность сознания. Наконец, он пришел к выводу, что хотя бы в этом ему сопутствует удача.
Как раз в этот момент заговорил берсеркер. Неужели он следил за частотой его сердцебиения?
— Я предлагаю тебе покончить со страхом, — сказал Координатор.
— То есть, хочешь меня убить.
— Нет. Я высчитал, что ты уже знаешь — я говорю о другом.
Координатор сделал паузу, чтобы Мишель мог ответить. Когда мальчик промолчал, берсеркер снова заговорил:
— Зло-жизнь, использовавшая тебя, убила бы тебя в данный момент, если бы могла тебя достать. Разве ты не согласен со мной?
— Возможно. — Мысль эта ему до сих пор не приходила в голову, но теперь ударила, как молот.
— Но ты вне их досягаемости. Я буду защищать тебя от зло-жизни.
— Что ты со мной сделаешь?
— Я доставлю тебя в безопасное место, где ты будешь жить долго и счастливо.
Мишель сомневался в этом.
— Почему?
— Тебя нужно изучить — ты обладаешь уникальными данными. Но это будет изучение без нанесения тебе вреда. Твоя уникальность — она может оказаться хрупким даром, и ее нельзя подвергать риску разрушения.
— А что случилось с другими людьми? — Внезапно вырвалось у Мишеля. — С теми, что остались на Миранде.
— Скорее всего, большая часть осталась в живых. Убивать их — это не входило в главную мою задачу.
— А те, кто был в разведывательном корабле? Который летел рядом со мной, когда и… и…
— Корабль был поврежден, но не уничтожен. Почему это волнует тебя? Те жизнеединицы — теперь они твои враги.
— На этом корабле была моя… мать.
Едва Мишель произнес эти слова, как почувствовал некую ощутимую трансформацию в том пространстве, которое занимало его тело — сверхсветовой полет начался по-настоящему. Теперь погоня для кораблей с Земли становилась более сложной задачей, хотя и выполнимой. Если только приключенческие книги говорили правду.
Берсеркер сделал паузу, словно ему необходимо было рассчитать следующее нужное словесное множество:
— Твоей матерью, — сказал он Мишелю, наконец, — является та женская жизнеединица, чье тело сформировало твое тело. Эта жизнеединица на борту нашего корабля. Ты только что видел ее здесь, в рубке.
Чтобы не значили эти слова, Мишель в первый момент не ощутил потрясения. Обдумывая смысл сказанного, он пришел к выводу, что они должны быть правдой. Он давно знал, что является приемным сыном, что его адаптировали, и он слышал, что по крайней мере на Алпайне делаются попытки подбирать соответствия между адаптируемым ребенком и приемными родителями, даже в том, что касается внешности. И не было сомнений, что женщина, которую он только что видел, была похожа на его маму. Но, предположим, берсеркер сказал правду. Что из этого следует и какое это имеет значение теперь?
Пока что берсеркер не собирался убеждать его. Пока. Вместо этого он спросил:
— Когда ты в первый раз испытал на себе устройство, называемое Ланселотом?
Вероятно, позднее, когда он лучше обдумает и оценит свое положение, Мишель попытается лгать. Пока что он не видел необходимости говорить неправду.
— Всего несколько дней назад, — ответил он.
— Где?
— На Лунной Базе.
— Каков был эффект этого первого испытания? Что ты почувствовал?
— На мне? Ничего особенного не почувствовал.
Руки Мишеля крепко сжимали рукоятки кресла, но уже не с такой силой, как в первый момент, когда он только-только опустился в него. Только мышцы спины все еще содрогались, не в силах расслабиться.
— А какое воздействие оказали на тебя астрагалус и кольцо?
— Что? — Где-то в памяти эти два слова вызвали слабый, едва ощутимый отзвук. Чей-то голос говорил: «Астрагалус — это…»
Берсеркер пока явно не собирался нажимать.
— А где ты жил до того, как попал на Лунную Базу? — спросил он.
— На Алпайне. Это планета в…
— Почему именно тебя выбрали для испытаний Ланселота?
— Я только догадываюсь, что другие люди не могли с ним справиться, начинали сходить с ума. Ты сам видел. Они перепробовали множество людей. — Мишель чувствовал, как микропрыжки удлиняются по продолжительности и как увеличивается их частота. Если бы взглянуть в иллюминатор или на экран… но что это ему даст?
— Объясни значение кодового названия «Ланселот»?
Мишель попытался припомнить, что ему говорили об этом на Лунной Базе.
— Это имя одного человека, из древних книг, знаменитого воина. В те времена, когда существовали рыцари, ездившие верхом на особых животных. И только один человек мог победить Ланселота. Его сын.
— Ты хотел бы сейчас увидеть свою мать?
На миг Мишель вздрогнул, по нервам пробежала волна. Потом он вспомнил, о ком говорит машина.
— Ты имеешь в виду женщину… которая на борту корабля?
— Я ведь сказал, что она — твоя мать.
— Я… да, я хотел бы с ней поговорить.
Роботы снова плавно и стремительно пришли в движение. Открылась дверь и сердце Мишеля опять подпрыгнуло, когда он увидел стоявшую в проеме высокую женщину со светлыми волосами.
Тупелов сидел в удобном кресле на мостике большого боевого корабля, ощущая внутреннюю вибрацию нарастающей сверхсветовой скорости. Рядом сидела в кресле Кармен. Предохранительное покрытие кресла было свернуто и отодвинуто в сторону, и она сидела, слегка склонив голову на его плечо, в позе уставшей от любви покорной подруги.
— Я слышала, вы отдали флоту приказ оставить прямую погоню и попытаться перехватить их, — сказала Кармен.
— Да. Так у нас будет больше шансов. Погоню продолжит другая группа кораблей — они пойдут по курсу до тех пор, пока будут в состоянии обнаруживать хоть какие-нибудь следы. В прыжке корабль оставляет, знаете ли, кое-какие следы.
— Но как же мы их можем перехватить, если не знаем, куда они направились, куда они собираются доставить Мишеля?
В центре мостика, в окружении офицерских кресел, висела голограмма карты всей исследованной Галактики, все ее десятки световых лет в диаметре. Большую часть времени с момента начала погони Тупелов проводил, глядя на эту модель. И сейчас он тоже смотрел на нее.
— Я строю самое вероятное предположение, вот и все. — Он мельком взглянул на нее. — У вас очень усталый вид.
— Я устала, в самом деле. Но благодарна, что вы позволили мне лететь с вами.
Снова глядя на дисплей, Тупелов пробормотал:
— Думаю, вы очень можете нам пригодиться. Есть такой шанс.
— Он не сказал, насколько этот шанс велик. — Может, вы пока пойдете к квартирмейстеру? Пока все спокойно. Вы уже два или три дня носите одну одежду.
Кармен опустила взгляд на свои колени. Да, со дня атаки. Она уже дважды спала в одной и той же одежде, и проснувшись, подумала, что нужно найти замену и переодеться, но потом совершенно об этом позабыла. Все это было сейчас несущественно.
— Хорошо, я раздобуду что-нибудь новое, — сказала она, устало приподнимаясь. — Догадки — и это все, что нам пока остается?