ояла прекрасная, а о радиации мало кто знал.
Анастасия невесело задумалась.
– Я жалею теперь, что не съездила в Москве на могилу Ивана.
– А ты знаешь, где его похоронили?
– Знаю. В Митино, где и остальных чернобыльцев, которые уже в Москве умерли. Если найду Аленку, что я ей скажу?
– Только бы найти, – вздохнула Татьяна.
– А как тебе удалось узнать, где его похоронили?
– Я разговаривала с его другом, чернобыльцем со станции.
– В клинике Гуськовой?
– Да.
– Я все хотел тебя спросить, Настенька, а как это тебе удалось туда попасть, добиться с ним свидания?
– Ого! Ты добилась разрешения на свидание? – удивилась и Татьяна.
– Не добилась, а пробралась. Нелегально, конечно.
Алексей улыбнулся и покачал головой.
– Однако, ты, Настенька, оказывается, не такая уж «правильная», какой мы все привыкли тебя считать. Сидит, значит, и в тебе та простая русская баба, которая, если нужно, «в горящую избу войдет».
– Хорошая баба не только войдет, но и выйдет обратно, Алеша! – вмешалась Татьяна. – И вот, чтобы Настенька не только смогла войти во все двери, но и вышла обратно, давай мы ей поможем. А то получится с ней такая же история, как вышла с Ерофеевым.
– Что это за Ерофеев? – спросила Анастасия.
– А это у нас один преподаватель, у которого сын был в те дни в командировке в Припяти. Какой-то инженер, не имеющий отношения к АЭС, радиоинженер. Там ведь радиозавод есть. Ну и не вернулся в срок. Отец бросился разыскивать, пошел в обком партии, начал там требовать, чтобы ему сына помогли найти. И сам пропал. А сын через два дня домой вернулся и теперь отца по всем психбольницам разыскивает. Так что, давай, Алеша, не будем одну Настеньку отпускать в эти походы. Ты завтра ведь в вечер работаешь? Ну, вот ты мог бы с ней с утра сходить в областной отдел здравоохранения, а потом по больницам проехаться. А я с утра проведу пару лекций и отпрошусь с работы. И после обеда мы с тобой, Настя, пойдем в обком партии и в обком комсомола. А одну мы тебя никуда не отпустим, правда, Алеша?
– Ну конечно! Татьяна дело говорит, с ней это случается. Если тебя язык до Киева благополучно довел, то это еще не значит, что он же не заведет тебя куда-нибудь подальше, куда Макар телят не гонял. Договорились?
– Договорились. Спасибо вам, дорогие мои.
– Ладно, потом спасибо скажешь, когда Аленку твою разыщем Ну, а что твоя другая сестра, Анна? Замуж там не вышла за какого-нибудь лорда?
– Да нет как будто. Она сейчас лекции читает в Швеции, тоже очень переживает за Аленку. Это ведь она первая мне сообщила, что в Чернобыле авария произошла, когда еще у нас на эту тему помалкивали.
– Так ты, значит, не отказалась от сестры из-за партийного билета? Поддерживаешь с ней отношения? Молодец. А Татьяна тебе не рассказывала, как я с работы ушел?
– Нет, я не успела. Только сказала, что ты теперь на санэпидемстанции работаешь. Но ты расскажи, Насте это интересно будет, да и от своих печальных мыслей она отвлечется.
– Верно. Ничто так не лечит нашу печаль, как рассказ о чужих горестях. А дело было так. Был у меня старый дружок. Замечательный врач и замечательный человек. Мы с ним оба занимались хирургией сердца, написали в соавторстве несколько работ. Два года назад уехал он в Израиль, там великолепно устроился и стал звонить мне прямо в клинику. Сама понимаешь, мы вели не только дружеские разговоры, но и профессиональные. Вот на этом меня и заловили наши бдительные бездари, которые в медицине двигались медленно, зато лихо продвигались по партийно-служебной лестнице. Донесли, что я, мол, своему бывшему коллеге выдаю секреты отечественной медицины. Ну и начали меня зажимать. То доносы, то допросы. В конце концов, вызвали куда надо и потребовали, чтобы я переписку и телефонные разговоры со своим другом прекратил. Я, само собой, послал их подальше, хотя и в вежливой форме. А работу мне пришлось оставить. Еще хорошо, что врачей всегда нехватка, всегда можно устроиться.
Анастасия выслушала рассказ Алексея и не сказала ни слова о том, что она-то семь лет не писала и не звонила Анне. Не потому, что ей было стыдно, хотя было и это, а просто сейчас не было сил все объяснять и оправдываться. Не до того.
Легли рано. Алексей напомнил Анастасии, чтобы она перед сном не только приняла душ, но и хорошенько вымыла голову с мылом.
– Алеша! Я же всего полчаса была на открытом воздухе!
– Все равно. Порядок есть порядок, будешь мыть каждый день, даже если и вовсе из дома не выйдешь. И вообще, в этих вопросах я требую полного подчинения и дисциплины. Даром я что ли в такой нужный момент переквалифицировался из кардиолога в санврача?
Уровень радиации в Киеве не превышает уровня солнечной радиации на курортах южного берега Крыма в июле.
Министр здравоохранения УССР Анатолий Романенко.
Киевское ТВ, 8 мая 1986 г.
В мае Киев всегда неповторим. Цветут каштаны, полыхают белоснежными кронами сады…
«Правда», 9 мая 1986 г.
Первое, что бросилось в глаза, это нормальная жизнь в Киеве. На улицах гуляют мамы с колясками, полным ходом шла велогонка мира.
«Советская Россия», 13 мая 1986 г.
По нашим графикам радиационный фон в Киеве возвратится к норме где-то к 19 мая.
Профессор М. Шандала.
«Известия», 12 мая 1986 г.
Минздрав республики считает целесообразным довести до сведения жителей Киева и области рекомендации, соблюдение которых позволит существенно снизить уровень возможного воздействия радиоактивных веществ на жителей города[4].
Киевское радио, 6 мая 1986 г. 06. 00
Школы Киева в эти дни выглядят не совсем обычно. В их дворах, на спортплощадках не увидишь привычной ребячьей толпы.
Учителя следят, чтобы дети не находились вне помещений.
Начальник Управления народного образования Киева А. Тымчук
«Известия», 9 мая 1986 г.
Меня возмущает, что некоторые люди в городе распускают вздорные слухи. Мол, школы закрываются, детей увозят из города. Из-за этого у некоторых людей скучные лица, подавленное настроение. Я знаю, что экзамены в школе начинаются 25 мая. Зачем же распускать такие слухи?! Так и напишите: медработник Кузьменко знает по существу, а не по слухам, что опасного для здоровья людей в Киеве ничего нет!
«Правда», 9 мая 1986 г.
В Киеве учебный год в 1-7-х классах завершится до 15 мая. Учащиеся этих классов будут направлены на летний отдых в лагеря и оздоровительные учреждения других областей республики.
«Известия», 13 мая 1986 г.
Все так же многолюдны и молоды улицы Киева, но если присмотришься внимательнее, заметишь, что в городе очень мало ребятишек.
«Литературная газета», 4 июня 1986 г.
С сегодняшнего дня началась отправка в пионерские лагеря практически всех школьников из районов Киевской области, принявших эвакуированных из зоны Чернобыльской АЭС. Следом поедут и ученики младших классов из Киева. Хотя, по заключению медиков, дети здоровы, в нынешних условиях признано желательным предоставить им дополнительный отдых. Проезд в лагеря к Черному морю и пребывание там – бесплатные.
Радио «Маяк», 14 мая 1986 г., 18. 00
Ни Днепр на всем протяжении, ни конечно же Черное море, не получили никаких радиоактивных добавок.
Председатель Госкомитета СССР по гидрометеорологии и контролю природной среды
Юрий Израэль. АПН, 12 мая 1986 г.
Киевское водохранилище – основная питьевая «чаша» города. На всем его протяжении и на самой реке Припять сразу же после аварии были расставлены посты контроля. Результаты их анализов, берущихся каждый час, убеждают: никакой опасности нет.
Председатель Совета министров Украины А. Ляшко
«Известия», 10 мая 1986 г.
Разработан комплекс мер, предусматривающих, в частности, более широкое использование воды из реки Десны и ее артезианских колодцев.
Главный санитарный врач Украины Анатолий Касьяненко «Правда Украины», 10 мая 1986 г.
При своевременной реализации предлагаемых мер население Киева и других приднепровских городов будет обеспечено чистой питьевой водой. Наши химики в кратчайшие сроки разработали методы фильтрации и очистки питьевой воды из Днепра.
Президент Академии наук Украины Борис Патон
«Московские новости», 22 июня 1986 г.
Как известно, после аварии на АЭС вся продукция, в том числе рыночная, проходит дозиметрическую проверку. Иные торговцы пытаются обойти новые правила торговли с помощью взятки.
«Радянска Украіна», 18 июня 1986 г.
В вузах Киева обучается 8000 иностранных студентов. Только восемь из них покинули город.
«Известия», 13 мая 1986 г.
Как известно, из более чем восьми тысяч зарубежных студентов выехали лишь 250 человек.
«Правда Украины», 28 мая 1986 г.
Глава одиннадцатая
Анна и Свен отдыхают в Альпах
За полтора дня, заночевав лишь один раз во Франкфурте-на-Майне у друзей Анны Беловых, они со Свеном добрались от Стокгольма до самых Альп. Анна впервые за семь лет совершала такое большое путешествие на машине и с удивлением обнаружила, что это вовсе не так утомительно, как ей думалось раньше. Свен, видя энтузиазм Анны, предлагал перемахнуть и через Альпы, добраться до Италии и заехать в Венецию, но Анна не согласилась. Ей важно было иметь под рукой телефон с постоянным номером. Уже три дня у нее не было связи с Анастасией, и она спешила поскорей где-то остановиться. Они доехали до Гармиша, но там показалось слишком людно. Свернули влево и поехали вдоль австрийской границы, изредка заезжая на территорию Австрии и снова возвращаясь в Германию: граница в этих местах была довольно извилистая. Свен к этим заездам относился совершенно невозмутимо, но зато Анна получала от них искреннее удовольствие.