Она стала всё чаще плохо себя чувствовать. Беременность давала о себе знать. Настроение часто менялось, причём больше в худшую сторону. Егорка это видел и тоже чувствовал себя неважно, злился, но помалкивал.
Наконец он получил приказ от воеводы через два дня выступать на полдень и продвинуться вёрст на сто, не дальше, и осмотреть округу.
– Больше одной вьючной лошади дать не могу, – заметил воевода. – Их у нас и так мало. Жратву сами будете добывать. Хотя деревень там почти нет, но уж старайтесь. На неделю получите пшена, сухарей и лука. Ещё полфунта сала на каждого. Это всё. Осмотреть всё внимательно. Не пропускай ни одного оврага или лога. Татарва часто выбирает также места для схоронок. Учти такое, Егорка.
Дул свежий холодный ветер. По серому небу неслись серые же тучи, грозя пролиться дождём. А до вечера ещё далеко. И жилья нигде не видно. Десяток всадников трусили мелкой рысью без дороги. Лишь слегка заметная тропа уходила всё дальше на полдень. А кругом леса уже с голыми деревьями, и лишь на отдельных деревьях сохранилось немного пожухлых листьев.
– Ребята, кто тут раньше бывал? – обернулся Егор к ехавшим следом.
– Ну я, – ответил воин третий в шеренге. – А чего надо-то?
– Погода вишь какая надвигается. Деревенька тут может встретиться? Не хотелось бы ночевать в лесу. Зябко стало.
– Если так, то стоит податься на заход, Егор. Версты четыре – и можно найти деревеньку изб в десять. Если не собьёмся с дороги. А её-то и нет тут.
– Нам всё одно ехать в том направлении. Веди, коль так.
Шеренга посторонилась, кони прижались к зарослям, и Ефим, так звали воина, выдвинулся в провожатые. Ехали молча. Смотреть по сторонам было бесполезно, всё одно ничего не разглядишь. По приказу Егора цепь растянулась, выдвинув Ефима шагов на тридцать вперёд. Там и тропы не было.
Прошёл час с небольшим, впереди что-то зашуршало. Насторожились, приготовили луки, остановились, подтягиваясь. Послышался голос Ефима:
– А ну выходь сюда! Кто там? Стреляю!
Егор подъехал ближе, держа лук наготове. Спросил тихо:
– Чего узрел, парень?
– Кто-то затаился шагах в десяти. Зашумел и стих. Кликни ты ещё.
На зов Егора в кустах затрещало, и испуганный голос проговорил:
– Вы русские? Я тож русская! Со мной братик и сестрёнка. Вы нас не убьёте?
– Кто ж своих убивает? – тут же отозвался Егор. – Показывайся, а то мы тебя не видим. Кто ты такая, девка?
Ветки затрещали, показалась молодая девушка с двумя детьми не старше десяти лет – мальчик и девчушка.
– Откуда вы тут взялись? – спросил Егор и внимательно оглядывал лес.
– Убежали, когда на нашу деревню напали, дяденька!
– Далеко твоя деревня?
– С версту будет, дяденька. Может, больше. Кто его знает. Бежали, ничего не замечали вокруг.
– Кто напал-то? Татары или разбойники?
– Там были и татары, дяденька. Но и русские тож. Сама видела таких.
– И сколько их, ты можешь сказать?
– Да разве я считала, дяденька? Как узрела, так и побежала в лес. Наша изба оказалась крайней. Думаю, что не меньше десятка.
– А родители твои? Они-то где?
– Они в поле были. Их, наверное, захватили те разбойники, тати проклятые!
– Ладно, не реви, – успокаивал Егор девушку, а затем спросил участливо: – То твои дети или братик с сестрой?
– То брат с сестрёнкой. А мой муж с родителями был. Наверное, убили, ироды!
– Давно напали? – уже соображая, спросил Егор.
– Недавно. Сколько времени прошло, я не могу сказать. Страшно было.
– Ребята, сажайте ребятню к себе – и в деревню. Веди, девка. Не шуметь!
Вереница всадников спешным шагом направилась дальше, и тут же показалась тропа. Поехали быстрее.
Девушка тихо рассказала, что недавно вышла замуж и скоро у неё будет дитятко. У Егора в голове возник образ Гузель, тоже ждущей ребёнка. Чувство тоски нахлынуло на него, заслонив скорую опасность. Но пришлось встряхнуться и оглядеться по сторонам.
Лес поредел. Виднелись проплешины, вырубки, по всему видно – деревня близко. Егор поднял руку, приказывая остановиться.
– Что задумал, Егорка? – часто дыша, спросил Ефим. – Надо бы разведать.
– Непременно. Настя! – позвал он девушку. – Как незаметно пробраться к вашей деревне? Хорошо бы тебе с нами пойти.
– Ой! Страшно мне, дяденька!
– Не бойся, девка! Будешь нас направлять, и всё! Иди вперёд пока.
Через четверть часа вышли к околице. Здесь было голое место с огородами. Две избы с края пустовали, дальше одна горела. Спешились и стали наблюдать.
– Где разбойники? – спросил Егор.
– Должны быть здесь, – ответила Настя. – Может, дальше пируют. Через три избы стоит изба нашего богатея Никифора. У него завсегда пиво имеется.
И тут донёсся вскрик, а затем ещё несколько голосов, плохо слышных.
– Пусть твоя сестра идёт туда поближе да даст знак, если будет спокойно. А то что за крики слышатся?
– Не разобрать же, дяденька! Фроська, – позвала она сестру. – Ты иди в сторону дядьки Никифора. Посмотри, что там. Если во дворах никого нет, ты дашь знак, хоть упади, вроде споткнулась. Понятно?
Девочка со страхом слушала, переводя глаза с воинов на сестру.
– Я боюсь, Настя! Убьют ведь!
– Кому ты нужна одна? – прикрикнул Ефим грубо и добавил: – Сестру быстрей прикончат. Коль схватят, то говори, что вернулась к родным. А мы как раз подоспеем. Не бойся, иди смело. Можешь плакать, так даже лучше. Мы в это время постараемся подобраться ближе. Судя по всему, все крестьяне собраны у избы Никифора. Иди же! – подтолкнул он девочку.
Воины тихонько поехали верхами, держа луки наготове. Деревня словно вымерла. Лишь издали доносились крики, но разобрать ничего не удавалось. А девчонка боязливо продвигалась дальше, едва видная среди кустов и деревьев.
Прошли шагов двести, и голоса стали слышаться отчётливей. Стало ясно, что холопов истязают, добиваясь каких-то сведений.
Дальше было голое пространство, и воины вынужденно остановились. Спешились, наблюдая за посыльной. Та уже находилась почти рядом с избой Никифора. И тут упала и осталась лежать. Настя перепугалась, но ей прикрыли рот ладонью.
– Обходим избу, ребята! – приказал Егор. – Стрелами работаем, пока можно. Ни один не должен скрыться. Настя, они на конях?
– На конях, дядя. Они сильно заморены, видно, долго скакали.
– Как мы начнём, так все разом бросайтесь к избе и крушите разбойников! – Егор наложил стрелу на тетиву лука. – Пошли!
Шестеро воинов поспешили на конях в обход, остальные с Егором шли пешком. На минутку залегли вблизи избы – наблюдали. Там всё население, с детьми, топталось у крыльца, а разбойники кнутами хлестали мужика, чего-то от него добиваясь. Бабы голосили, и этот визг и гомон заглушал всё вокруг.
– До избы шагов двадцать с небольшим, – заметил Егор. – Садимся – и вперёд!
Коней сразу бросили вскачь. С гиканьем и воплями вскочили в толпу крестьян. Те бросились врассыпную, а разбойники уже получили стрелами, хватались за оружие, но конники рубили их мечами и саблями. Со всех сторон спешили другие воины. Разбойники, которых осталось несколько человек, бросились наутёк, но натыкались на мечи и падали с воплями и проклятиями.
Несколько мужиков, подобрав оружие, добивали раненых, отводя душу. Не прошло и нескольких минут, как всё было закончено. Фроська тоже появилась в поисках матушки с отцом. Они были тут же и схватили её в охапку.
– Всех порешили? – спросил Егор, осматривая поле боя. – Проверить не мешает. Пусть местные помогут. Вдруг кто уцелел.
Тут трое мужиков вытащили из избы упирающегося татя, сильно пьяного.
– А ну отпустите гада! – крикнул Егор и направился к крыльцу. – Кто таков?
Разбойник мутными глазами смотрел на Егора и не находил слов, больше ругался. Пришлось двинуть ему в харю, и это сразу отрезвило.
– Господин, что я? Заставили, ироды. Вот крест тебе! – истово крестился, не стирая кровь с лица. – Простите дурака, Христом Богом умоляю! Я тут же хватил кружку и с голодухи свалился под стол! Мужики могут подтвердить!
– Ты, гадина, забыл вспомнить, как бил нас кнутом, медовухи требовал! – вопил жилистый мужичок с подбитым глазом. – Кат и вор проклятый! Не верь ему, боярин!
– Ладно, всё и так ясно и понятно, мужики. Всё, что они у вас отобрали, возвращайте сами, как положено. Где их кони? Ведите сюда! Надо глянуть.
Привели одиннадцать кляч. Как и говорила Настя, кони очень истощённые. И Егор, осмотрев их, заявил решительно:
– Нам такие не подходят, мужики. Забирайте себе. Откормите – будет вам большое подспорье в хозяйстве. А нам устройте ночлег. Мы воины великого князя Димитрия, несём государеву службу. И нам ещё поесть бы, а то уже неделю в дороге, а жратвы мало дали. Можно и коня одного забить. Всё мясо будет. Но тут сами решайте. Кони ваши.
Крестьяне подобострастно поблагодарили и тут же разместили воинов по избам.
Утром Егор распорядился не спешить и согласился дать людям отдых ещё до следующего утра, заметив решительно:
– Дело доброе сделали, так можно и передохнуть. Коням тож стоит дать отдых. Они нам нужны свежими и сильными. Как хоть ваша деревня прозывается, мужики? А то расстанемся и не сможем отчитаться перед воеводой.
– А ты откель к нам прибыл, боярин? – спросил тот самый мужик, тощий и маловатый ростом.
– Что на мой вопрос вопросом отвечаешь, холоп? Или что скрываешь? Ну-ка говори честно, в чём тут у вас дело!
Мужичок помялся. В глазах виделся страх, но всё же ответил:
– Дак, воевода, господин мой… нас тут вроде бы и нет…
– Как так? – удивился Егор. – Поясни-ка!
– Дак что тут скрывать, боярин. Беглые мы. Забрались в такую глушь от поборов и набегов разных. Вот как сегодня, боярин! Кругом же голод, неурожаи, а всё одно поборы не уменьшают. Вот и подались сюда. Уж помилуй нас, грешных. Позволь уж не называть нашу деревеньку!
Егор надолго задумался. Оглядел толпу и своих воинов. Никто вроде бы их не слышит, все заняты своими делами и обсуждениями. И он молвил, вздохнув: